Йорг Маурер - Убийственная лыжня

— Сама по себе идея неплохая, — сказал Свобода. — Большая катастрофа, как отвлекающий маневр, неплохо. А дальше?

— Я и скончавшийся Сунь Ю, — продолжила Шан, — хотели использовать замешательство, чтобы проникнуть в ВИП-ложу. Мы были переодеты в местных помощников, ждали у входа и спокойно слонялись там в тот момент, когда Оге Сёренсен поднялся в воздух. Никто нас не остановил, это действительно была прогулка. Игрок на цитре исполнял приятную мелодию, и мы были в хорошем настроении.

— В самой ВИП-ложе, вскоре после падения, — продолжил Вонг, — в момент самого большого замешательства, Шан должна была найти президента, заговорить с ним на его родном языке, как старая знакомая или как собирательница автографов, а затем сразу же обратить его внимание на обнаженное оружие Сунь Ю.

— Это должно было показать Рогге, что мы его в любое время можем достать, — сказала Шан.

— Оружие, сила, угрозы, выстрелы, катастрофы, падения! — сказал Свобода, качая головой. — Все это можно сделать намного проще и элегантнее, поверьте мне. Я бы осуществил покушение на Рогге совсем по-другому. Ну совершенно по-другому!

— Мы дома тысячу раз отрепетировали операцию. Но на месте все сорвалось.

— Почему?

— Когда мы вошли в ВИП-зону, Рогге не было в помещении, он появился только через некоторое время, но толчея уже была большая. Тем не менее я решил, как и было спланировано, подойти к нему, попросить у него автограф и показать ему записку:

Господин президент!

Эта операция показывает, что мы можем найти вас везде.

Мы настоятельно советуем вам не поднимать тревогу.

Мы хотим, чтобы игры состоялись в Чаояне.

Следуйте нашим дальнейшим указаниям.

— …но затем нас обстрелял какой-то идиот. Сунь Ю был ранен. Я едва успела поддержать его, и мы смогли уйти. Мы с большим трудом довели его сюда.

— Черт побери! Черт побери! — Свобода надул щеки и несколько раз выдохнул воздух. — Все пошло не так, что только могло.

Он подошел к окну и посмотрел в ясное ночное небо. Затем он повернулся к двум неудачникам и сказал:

— Вначале нам нужно убрать трупы. Труп вашего шефа должен исчезнуть полностью и совсем. А труп врача — с ним нам нужно придумать какую-то хорошую историю. — Он покачал головой. — Как можно быть такими идиотами!

— Это было несчастливое стечение обстоятельств, — защищалась Шан.

— Это была чистой воды неспособность, — прервал Свобода. — А сейчас: дисциплина! У вас есть уже идея?

Вонг достал маршрутную туристскую карту и положил ее на стол — кругом много природы, много леса, много лугов, много полей. И господин решальщик очень хорошо знает местность.

Свобода удивленно поднял брови. Закопать? Нет, он их обоих не стал бы закапывать. Здесь есть также много прогулочных маршрутов, много бегающих кросс, бегающих трусцой, собирателей бабочек и, что больше всего говорит против закапывания, огромное количество собак. Огромное количество собак, такое впечатление, что у каждого в запасе дома есть еще две или три штуки.

— Вторая возможность, — сказал Вонг и показал пальцем на большое, синее, как гематома, пятно на карте.

— Это Ейбзе, друзья. Да, вы правы, оно достаточно глубокое, но местность там очень оживленная. Кругом отели с неспящими в них пенсионерами; одна тропинка для прогулки шириной в доску, которая прямо ведет вокруг всего озера; наконец, влюбленные парочки, которые по ночам выезжают на озеро.

— Мы можем изобразить такую влюбленную пару, — сказала Шан. — Последние отпрыски двух цейлонских династий сборщиков чая в свадебном путешествии.

— Нет, не это. Ейбзе мне не нравится, друзья.

— А как с этим торфяным болотом к северу отсюда?

Палец Вонга двигался в направлении Норвегии:

— Мурнаурское болото? Да, уже лучше. Но вы знаете, что болотные трупы сохраняются навечно. Если содержание гуминовых кислот будет очень высоким, то они могут сохраняться десять или даже двадцать лет.

— Что же тогда?

Свобода сделал резкое движение руками:

— Я что-нибудь придумаю.

Вонг принес чай и сказал:

— Тогда нам нужно выяснить, обратили ли уже внимание на исчезновение этого гнусного убийцы-доктора.

— С этим делом я уже ознакомился, — сказал Свобода. — Нам пока не стоит беспокоиться. Я заходил в магазин рядом с его практикой. Обычная сувенирная лавочка, не более. Спросил доктора. О Господи. Ну и наслушался я! Узнал все, что хотел узнать. И даже больше. Он уже продал свою практику, преемник должен приехать только в течение ближайших недель. Я был также в его квартире и вынул почту из почтового ящика.

— Его исчезновение может обнаружиться в любое время.

— Я тоже так считаю, друзья. Тут мы должны что-то сделать.

— А что, если не ликвидировать труп, — сказала Шан, — а положить его открыто, так чтобы его нашли?

— Какой в этом смысл? — проворчал Свобода.

— Мы свалим на доктора покушение на Сёренсена. Местная полиция, которая и без того, кажется, работает не очень эффективно, вцепится в это дело, репутации курорта опять будет нанесен вред, а мы спокойно сможем готовить второе покушение на Рогге.

— А как вы объясните отверстие от пули в теле врача общей практики? Нет, нет, это плохой план. Доктор должен исчезнуть так же, как и ваш босс. Но свалить на него вину за покушение — очень неплохая идея. Мы пометим его отпечатки пальцев на снайперское оружие и выстроим вокруг него легенду об исчезновении. Находящийся в состоянии замешательства пожилой человек совершает кровавое злодеяние, снимает все свои сбережения и бесследно исчезает. У детективов будет над чем поломать голову!

— Что мы сделаем? — спросил Вонг.

— Вы вначале вообще ничего не будете делать! Вы будете сидеть тихо и разыгрывать дальше роль хихикающих и щелкающих фотоаппаратом туристов. Я сейчас разложу несколько ложных следов. Как будто мне больше делать нечего. Халтурщики иностранные.

Он попросил подвести его к морозильному шкафу, открыл пластиковый пакет и положил в него кое-что из недобровольного наследства доктора Штайнхофера: пуговицу от брюк, клок волос и еще несколько вещей. Он сунул пакет в свою сумку и сказал Вонгу:

— Мне потребуется ваше высокоточное оружие.

— Это не достойно…

— Плевать на ваше достоинство, — прервал его Свобода. — Давай его сюда.

Это было складное устройство, которое можно было разобрать для полной безвредности и затем снова собрать, его изобрел и изготовил сам Вонг, а теперь добровольно отдавал его. Свобода присвистнул:

— Но это ведь!..

— Да, конечно, это не пистолет, — сказал Вонг гордо. — Пистолет или ружье вызвали бы много шума у более чем двадцати тысяч свидетелей, слышавших это. А глушитель для такого большого расстояния не подходит.