Йорг Маурер - Убийственная лыжня

— У меня есть выбор?

— Нет, — сказал мужчина в солнечных очках. Он говорил на немецком без акцента. — У вас сейчас наверняка много других дел. А это дело не имеет никакого отношения к вашей работе.

— Откуда вам это знать?

— Я знаю. Я бы вам посоветовал забыть этот эпизод, забыть этот разговор, забыть меня.

Еннервайн пожал плечами.

— Вот это мне нравится! — ругалась Мария, когда мужчина в солнечных очках ушел. — Мы не можем с этим просто так смириться.

— Успокойтесь, Мария, — возразил Еннервайн. — Я не намерен просто так с этим мириться. Я обращусь к шефу. И позвоню прокурору. Но это мы пока отложим. Нам в первую очередь нужно заниматься нашим делом.

— Я тоже так считаю, — сказал Холльайзен хитро. — Например, нам нужно заняться вот этим.

Он пошел к своему письменному столу, взял пинцет и поднял им вверх исписанный листок бумаги.

— Скажите, пожалуйста…

— Это я вытащил у незнакомца из кармана. Подумал, что за этим стоит Куница. И если американцам такое попадет в руки, то они никогда этого не отдадут. Мы знаем это по прежним случаям. Эти двое американских военных не оставили мне времени, чтобы сделать копию и вернуть оригинал…

— Хорошо, назовем это импровизированное обеспечение доказательств при чрезвычайных обстоятельствах.

Мария надела одноразовые перчатки, взяла письмо и начала читать.

Дорогой господин комиссар, дорогая команда!

Как у вас дела? Не правда ли, наш маленький городок стал важным международным местом? Некоторые курорты о таком могут только мечтать: русские отели на солнечных склонах, повсюду присутствие американских военных, уединенные арабские анклавы. И повсюду много денег, много служб безопасности, много телохранителей. Наш курорт как Женева, только более скалистый. На последней неделе я стоял в очереди в «Крусти» перед министром торговли Коста-Рики…

— Такое случается каждую неделю, ты хвастун, — бормотал Остлер, — нет причины хвастаться этим.

…Эй, Энрико! — сказал я, и он ответил на мое приветствие. В «Оксенштюбрль» ищут четвертого человека для игры в дурака, кто выразит готовность и поиграет с ними? Кондолиза Райс, которая свалилась как снег на голову, чтобы выпить пива…

— Кондолиза Райс? Он совсем рехнулся? — сказала Николь.

— Нет, нет, — сказал Остлер, — она здесь в центре Маршалла часто выступает с лекциями. И она прилично играет в дурака.

— Пожалуйста, читайте дальше, — сказал Еннервайн. — Время не терпит. Нам сегодня еще много предстоит сделать.

…Не всех знаешь из газеты. Чем они важнее, тем меньше видишь их в телевизоре. Но знаете ли, как их можно узнать? По их постоянно присутствующим телохранителям…

— Люди, которые настолько важны, что даже нельзя узнать, что они были похищены, — сказал Еннервайн задумчиво. — Что он планирует? Вначале он устраивает покушение с большим общественным шумом вокруг него. А теперь какое-то тайное зашифрованное дело.

…Я мог бы схватить и министра иностранных дел Катара, или иранского торгового атташе. Но шумиха, которая бы потом поднялась, превратила бы их в абсолютный объект насмешек. Вы мне кажетесь симпатичными, дорогая команда Еннервайна, я не хочу вас уничтожить…

— Да, большое спасибо, мы чрезвычайно рады этому, — сказал Холльайзен раздраженно. — А теперь он еще обращается к нам на ты. Невероятно!

— Это его манера, открываться нам эмоционально.

— Да плевать я хотел на это.

— Дальше, — сказал Еннервайн.

…Что требуется для покушения? Ничего, кроме маленького мешочка с песком (человек теряет сознание) и 0,2-миллилитра укол мусцимола (делает безвольным). Где хорошие места для покушения? Я бы сказал: на тропе к Крамерплато и на Философской тропе просто кишмя кишит суперважными персонами и их телохранителями. Их сразу можно узнать, безмозглых горилл, которые маскируются под прогуливающихся. Ни один человек так не смотрит на лес, как эти типы. Я в лесу как дома. Я свалюсь с деревьев как клещ на дикого кабана…

— Он избил телохранителя? Но это ведь подготовленные специалисты.

…Я посылаю вам подтверждение моего искусства с местным автобусом.

Мария свернула листок.

— Как клещ на дикого кабана, так, так.

— Он снова показал свою власть. С точки зрения меры наказания это самое тяжкое покушение. Незаконное лишение свободы, похищение, насильственный увоз…

— Мартини с водкой мешать, но не взбалтывать, — бросил Джеймс Бонд небрежно. Все посмотрели озадаченно. Еннервайн слегка покраснел и быстро схватился за свой мобильник.

— Прекрасная мелодия, — захихикала Николь.

— Да, Беккер? Замечательная! — воскликнул Еннервайн. — Мы сейчас придем.

— А в чем дело?

— Беккер нашел номер в отеле, из которого предположительно был обстрелян Сёренсен при новогодних соревнованиях по прыжкам. Холльайзен, пойдете с нами, вы знаете, где находится этот отель. Остлер, остаетесь здесь на дежурстве. На случай, если вдруг опять проедет местный автобус и доставит заблудившегося американца.

— Беккер, Беккер, что бы мы делали без вас! — польстила Мария в фойе отеля «Оазис здоровья Вальтрауд», предлагающем оздоровительные программы. Навязчиво пахло хлорной водой из бассейна и настоями из сауны, к тому же всем сотрудникам было приказано сердечно приветствовать всех гостей по любому возможному случаю словами:

Griaß God! Kammahoiffn? (Бог в помощь!..)

— Бог в помощь! Спасибо, — пыталась ответить Николь Шваттке по-баварски.

— Забудьте это, — сказал Штенгеле.

Беккер повел группу по запутанным коридорам отеля. Владелица гостиницы Вальтрауд плелась следом, она была не в восторге от интереса полиции к ее «Оазису здоровья».

— Наверняка он стрелял отсюда, — сказал Беккер, когда они вошли в номер отеля, — я в этом почти уверен.

Номером полностью завладели криминалисты с кисточкой, обстукивающие все, фотографы и ненормальные компьютерщики. Вальтрауд вздыхала.

— Почему вы так уверены? — спросила Николь.

— Я вначале отбросил тезис о перенаправленном луче и предположил прямой обстрел. Исходя из этого предположения, мы еще раз проанализировали телевизионные кадры. По реакции Оге, по движению, которое делает его нога, мы вычислили территорию, откуда мог быть генерирован лазерный луч. Нам удалось достаточно сузить участок, но все еще оставалось множество отелей и пансионатов, куда нам пришлось обращаться. Наконец мы установили, что выстрел был произведен в этом помещении.

Еннервайн подошел к окну. Отсюда наверняка можно было наблюдать за прыжками на лыжах невооруженным глазом. Прекрасное место, где мог стоять любитель прыжков на лыжах.