Йорг Маурер - Убийственная лыжня

Жительница равнинной местности Николь Шваттке и неторопливый Франц Холльайзен не были особенно хорошими туристами, и в какой-то момент они не смогли следовать за решительно шагающим впереди Людвигом Штенгеле. Но тут прогремел оглушительный взрыв, и они вначале поспешили укрыться. И только через пару секунд они подняли головы: никаких летающих вокруг предметов. Оба были целы и невредимы.

— Нам не надо было отпускать его, — закричала Николь. — Нам нужно было оставаться вместе.

— Опора! — прорычал Холльайзен. — Они взорвали опору!

Опору можно было различить между облаками тумана. Казалось, что она качалась.

— Она в любой момент может обвалиться! Она движется на нас!

Еннервайн лежал на изящной женщине. Она барахталась и кричала, но он схватил ее за руки и прижал своим телом к земле. Она пыталась ударить его ногой, и оба возились еще какое-то время, при этом они немного скатились вниз по небольшому склону, подальше от Жака Рогге, который, вероятно, ничего и не заметил из происшествия и жадно кусал тюрингскую сосиску — тоже своего рода преодоление страха. Еннервайн глянул вверх на ВИП-террасу. Она казалась безлюдной, но он знал, что все бросились на пол. Каждый из телохранителей наверняка прикрыл своим телом свой объект. И только один, кайзерского происхождения, не имевший охраны (разве кто-нибудь осмелился бы?) стоял прямо на террасе.

— Давай, пошли. Нам нужно позаботиться о Штенгеле! — кричала Николь Холльайзену, и оба побежали по лесной тропинке вверх, которая вела к фундаменту опоры. На обоих все еще были тяжелые защитные жилеты, и вот наконец они их сбросили с себя. Еще один поворот, еще один подъем, тогда они предположительно увидят картину разрушения, во всяком случае, они этого опасались. Взрывы все еще продолжались, но, странным образом, никакие осколки не летали в воздухе, не сыпались как дождь сорванные ветки, никаких кусков бетонного фундамента, никаких железных осколков, никаких расплавленных проводов. Ничего. Они свернули за угол. Штенгеле лежал на земле.

А где же Мария и Остлер, подумал Еннервайн. Женщина под ним барахталась и кричала, а у него с собой не было наручников. Если вскоре никто из команды не подойдет, то ситуация может быть понята двусмысленно. В конце концов готовые прийти на помощь граждане схватят его и освободят женщину. Женщине, кажется, тоже пришла в голову такая мысль. Она сейчас целенаправленно звала на помощь на нескольких языках. Еннервайн глянул вверх, в сторону ВИП-террасы. Никого не было видно. Ни Марии, ни Остлера, спешивших на помощь. Только сочно-зеленый, с мягкими возвышениями холм, окруженный столетними буками, над ним светло-голубое небо с мозаикой бумажных змеев. Еннервайн кое-как зафиксировал женщину на земле. Она больше не могла двигаться, а только кричать. Он повернул голову и посмотрел в сторону Рогге. Никакого Рогге, только сочно-зеленый, с мягкими возвышениями холм, окруженный столетними буками, над ним светло-голубое небо, покрытое мозаикой бумажных змеев. Он посмотрел женщине прямо в лицо. Сочно-зеленый, с мягкими возвышениями холм, окруженный столетними буками, над ним светло-голубое небо с мозаикой бумажных змеев. Проклятье! У него снова был приступ акинетопсии.

Николь и Холльайзен неслись вверх по холму, там наверху лежал Штенгеле на спине, недалеко от фундамента опоры.

— Я еле дышу, — сказал Штенгеле. — Но в остальном я чувствую себя хорошо. Смотрите, там наверху гондола.

Они посмотрели вверх, на высоте тридцати метров раскачивалась заполненная пассажирами гондола, она двигалась сверху, с вершины Цугшпитце в сторону опоры. Было видно несколько человек, которые были в панике и отчаянно махали руками. Из тягового механизма вверх поднимались густые, черные клубы дыма. У пассажиров, вероятно, создалось впечатление, что опора горит. Штенгеле поднялся.

— Я уже при самом первом взрыве подумал, если бы это была взрывчатка, то она была бы размещена слишком далеко наверху у опоры. Или это начинающие дилетанты — или для них важен был только эффект.

— Это только фальшивка?

— Похоже на это. — Штенгеле принюхался. — Вы что-нибудь улавливаете?

— Конечно. Жутко воняет, — сказала Николь.

— Так не пахнет ни тротил, ни гексоген, так пахнут только пиротехнические средства.

— Что ты сказал?

— Хлопушка, дымогенераторы. Размещены повсюду на опоре. Предположительно их поджигали с дистанционного управления. Они должны были создать огромный шум и имитировать опасное распространение дыма.

Террорист был очень предусмотрительный. Одним покушением без человеческих жертв и материального ущерба Свобода проделал прекрасную работу.

— Все в порядке, мисс?

Еннервайна грубо схватили за плечо и приподняли вверх. Потом его снова толкнули на землю. Он моментально открыл глаза. Сочно-зеленый, с мягкими возвышениями холм. Он снова закрыл глаза и прокричал в сторону голоса, который услышал:

— Это подозреваемая в убийстве! Послушайте. Я комиссар уголовной полиции…

Он получил пинок в лицо.

— Благодарю вас за помощь, — услышал Еннервайн слащавый женский голос.

— Были рады помочь, мисс, — снова сказал первый голос.

— Суньте руку в мой правый задний карман, — крикнул Еннервайн, — там мой…

И снова он получил пинок, еще сильней, чем первый, на этот раз в грудную клетку.

— Какая свинья! — усердствовал женский голос. — Он нагло использовал ситуацию здесь. Вы стали моим спасителем. Я вам премного благодарна. Но сейчас я справлюсь сама. До свидания.

— Мисс, подождите. Я из службы безопасности сверху.

Вероятно, он сейчас показал в сторону Шленггерер-Хютте.

— Позвольте посмотреть ваши документы, мы должны записать это происшествие. Не бойтесь, о нем я позабочусь позже.

Еннервайн еще раз почувствовал пинок.

— Не стоит, я чувствую себя нормально, — сказал слащавый женский голос.

— К сожалению, я буду на этом настаивать.

Еннервайн вел себя спокойно, он делал вид, будто последний пинок отправил его в глубокий обморок. Он судорожно размышлял. Он не мог рисковать и использовать свое оружие, поскольку сейчас ничего не видел, нельзя исключить, что будет представлять угрозу другим. Когда же наконец появятся Остлер и Мария!

— Послушайте, я безобидная туристка. Отпустите меня.

— Покажите мне…

Еннервайн услышал, как мужчина осекся на полуслове и вздохнул. Но это был не вздох, а скорее стон. Затем Еннервайн услышал, как тело упало в траву. После этого шаги удалились. Еннервайн рискнул. Он достал свой пистолет и направил его в сторону шагов и выстрелил на высоте ног.

— Что будем сейчас делать? — спросила Николь.

— Здесь уже больше опасность не грозит, — ответил Штенгеле.