Морис Леблан - Сочинения в трех томах. Том 2

Она пожала плечами.

— Непобедимых нет.

— Но надо проникнуться к нему абсолютным доверием.

— Да… — согласилась она. — Но вот уже несколько дней у меня предчувствия… Плохие сны…

В этот момент появился Антуан де Бриссак. У него был уверенно-сосредоточенный вид человека, закончившего последние приготовления к важному делу.

— Так вы настаиваете? — обратился он к Александре. — Вы знаете, что придется подниматься по лестнице и у вас может закружиться голова?

Она промолчала.

— А вы, дорогой друг? Вы в себе уверены?

Виктор тоже ничего не ответил.

И они отправились в путь по пустынным улицам Нейи. Они не разговаривали. Александра шла между ними упругим размеренным шагом.

Звездное безоблачное небо… Дома и деревья купались в лунном свете…

Они повернули на улицу Шарль Лаффит, параллельную бульвару Майо. С улицы до бульвара тянулись дворы и сады, где темнели серые массивы домов. Кое-где еще светились окна.

Теперь они шли вдоль ограждавшего одно из владений дощатого забора, через отверстия которого можно было разглядеть деревья и обширный пустырь.

Полчаса они выжидали, чтобы быть уверенными, что никакой запоздалый прохожий не помешает им. Потом, пока Виктор и Александра стояли на страже, де Бриссак открыл отмычкой замок на калитке и они один за другим проникли внутрь отгороженного пространства, оказавшись на пустыре.

При входе разросся густой колючий кустарник. Под ногами валялись камни от разрушенной старой постройки.

— Лестница вдоль стены налево, — прошептал де Бриссак.

Они нашли ее.

Она состояла из двух звеньев, которые укреплялись шарнирами, была легкой и прочной.

Они подняли ее, углубив основание в кучу песка и камней, а потом, направив к стене, отделявшей этот участок от соседнего владения, прислонили ее к особняку, где жил грек Серифос.

Ни одно окно там не было освещено.

— Я поднимусь первый, — сказал де Бриссак. — Как только я скроюсь в доме, вы, Александра, следуйте за мной.

И он быстро вскарабкался наверх.

Лестница вздрогнула, когда он перешел с нее на подоконник.

— Он у цели, — пробормотал Виктор. — Сейчас вырежет стекло.

Действительно, минуту спустя они увидели, что он перебрался через окно внутрь особняка.

— Вы боитесь? — спросил Виктор у Александры.

— Это начинается… — проговорила она. — Вы знаете, это непередаваемое, восхитительное чувство… Только бы не дрогнули мои ноги и не закружилась голова…

Она быстро преодолела первые ступени, потом внезапно остановилась.

«Видно, голова у нее кружится», — подумал Виктор.

Задержка длилась больше минуты. Де Бриссак одобрял ее сверху еле слышным шепотом. Наконец, она закончила подъем и встала на край подоконника.

Сколько раз за последние дни в доме де Бриссака Виктор говорил себе:

«Теперь они оба в моей власти. Один телефонный звонок, вызов бригады по тревоге, и их захватят в логове. Весь успех ареста газеты припишут исключительно инспектору Виктору из светской бригады».

Если до сих пор он отбрасывал это решение, то только потому, что хотел взять Люпена более эффективно, в момент преступления, взять с поличным. Господин Люпен должен быть схвачен за руку, как самый вульгарный грабитель.

И разве не наступил этот момент?..

Однако де Бриссак уже звал его сверху. Он делал ему нетерпеливые знаки, и Виктор прошептал:

— Как ты торопишься, старина! Ну, наслаждайся, действуй, клади в карман десять миллионов… Это твоя последняя удача… После этого, Люпен, наручники…

— Что вас задержало? — спросил де Бриссак, как только Виктор появился в окне.

— Ничего. Я слушал…

— Что?

— Я всегда слушаю и прислушиваюсь. Надо держать ухо востро.

— Ба! Не будем ничего преувеличивать, — проговорил де Бриссак тоном, который выдавал некоторое раздражение.

Тем не менее, со своей стороны, он также проявил осторожность, осветив комнату лучом электрического фонаря. Увидев старый коврик, он вскочил на стул и прикрепил его к окну, как драпировку, не пропускающую свет. Все отверстия были тщательно закрыты. После этого он повернул выключатель, и комната осветилась.

Тогда он обнял Александру и принялся кружиться с ней в танце.

Молодая женщина одарила его снисходительной улыбкой. Это обычное для Люпена проявление веселья, когда он приступал к делу, забавляло ее.

Виктор, напротив, нахмурился и сел.

— Вот как? — с иронией заметил Люпен. — Садимся? А работа?

— Я работаю…

— Забавным образом…

— Вспомните одно из ваших собственных приключений… Не могу точно сказать, какое именно. Вы проникли ночью в библиотеку одного маркиза, и ваши действия долгое время заключались в созерцании бюро. Это было нужно, чтобы распознать и открыть секретный ящик. Что касается меня, то я созерцаю комнату. Созерцаю, пока вы танцуете… Я постиг вашу школу, Люпен. А лучшей, кажется, нет.

— Моя школа — это прежде всего работать быстро. У нас в распоряжении всего один час.

— А вы уверены, что оба стража, эти бывшие детективы, не совершают ночью обход всего дома? — спросил Виктор.

— Нет. Сюда они не заходят. Если бы грек включил в обход и эту комнату, то дал бы этим понять, что здесь что-то скрывается. А это не в его интересах. Однако надо предупредить и такую попытку. Пойду открою моим людям.

Он усадил Александру и наклонился над ней.

— Вы не побоитесь остаться здесь одна минут на десять-пятнадцать? Все должно быть сделано быстро и без осложнений. Хотите, наш друг побудет с вами?

— Нет, не беспокойтесь, — сказала она, — идите, а я подожду здесь.

Де Бриссак сверился с планом отеля, потом осторожно отворил дверь. Коридор, нечто вроде передней, привел их к другой массивной двери, в замке которой торчал ключ. Открыв ее, они оказались на площадке лестницы. Лестничная клетка была скудно освещена светом снизу, из вестибюля.

С бесконечными предосторожностями они спустились вниз. В вестибюле под лучом фонаря де Бриссак показал Виктору на плане комнату, где спали телохранители. Только миновав ее, можно было попасть в спальню грека.

Они подошли к главному выходу из дома. Два огромных засова на двери… Де Бриссак отодвинул их. Справа регулятор сигнальной системы. Он его выключил. Возле регулятора кнопка. Он нажал ее — и открылась дверь в ограде, отделявшей палисадник от бульвара Майо.

Сделав это, он высунулся наружу и тихонько свистнул.

Три его сообщника — личности с мрачными физиономиями — приблизились к нему.

Де Бриссак молча пропустил их в дом, закрыл за ними дверь и сказал Виктору:

— Я провожу их в комнату телохранителей. В вас нужды пока нет. Стойте на страже на всякий случай.

Как только Виктор остался один и убедился, что может действовать бесконтрольно, он поставил на место регулятор сигнальной системы, отодвинул засовы, нажал кнопку, снова открыв калитку в ограде с выходом на бульвар. Таким образом, вход в дом был свободен.