Рональд Нокс - Следы на мосту

– Естественник? – тихо спросил Бридон.

– Нет, древняя история, – ответил дядюшка. – Некто Кармайкл. Вечно фонтанирует диковатыми идеями. Тараторит без умолку.

Тут, отвечая на какой-то вопрос, заговорил сосед Бридона с другой стороны:

– Да, оба из Волхва. Младший только закончил. Слава богу, избавились.

Интуиция, которая нет-нет да посещает нас всех, шепнула Бридону, что предмет беседы может представлять для него интерес. Он украдкой взглянул на соседа, лицо показалось знакомым. Сыщик внезапно понял почему: сходство с горгульей из Лечдейла было довольно отдаленным, но несомненным. Значит, это декан Симона Волхва, а речь, очевидно, идет о кузенах Бертелах.

– Самоубийство, полагаю? – послышался голос сотрапезника, сидевшего с другой стороны от декана.

– Вряд ли. У Бертела не хватило бы чувства гармонии так решить вопрос. Нет, полагаю, это в самом деле несчастный случай. Но, конечно, тут целый веер возможностей. Например, потеря памяти – говорят, он баловался наркотиками, так почему бы не объяснить случившееся потерей памяти? Может, бродит сейчас по округе. Не думаю, что колледжу стоит привлекать сыщиков для его поисков.

– Кстати, о сыщиках, – вставил мистер Кармайкл с другой стороны стола, – у меня был очень любопытный случай в связи с одним убийством. – (Поскольку история была изложена более подробно, чем обыкновенно рассказывал даже мистер Кармайкл, я не привожу ее и вкратце.) – … Что показывает, – заключил он, – как мы можем заблуждаться в наших суждениях. Если бы не это обстоятельство, я бы сказал, что дело Бертела не представляет никакой сложности, абсолютно.

– О, браво, Кармайкл, – поперхнулся его младший коллега, – вы сегодня в блистательной форме. Расскажите.

– Я неточно выразился. Правильнее было бы сказать, что легко понять, почему не удалось найти тело. Я понятия не имею, стал ли молодой человек жертвой несчастного случая, убийства, самоубийства или просто исчез. Но понятно, почему не нашли тело. Не там ищут.

– О, продолжайте! Где же нужно искать?

– Выше по течению от Шипкотского шлюза, не ниже. Если бы тело было там, его бы уже нашли. И если бы молодой человек бродил между Шипкотом и Итонским мостом, его бы тоже кто-нибудь увидел. Иными словами, все, что там произошло – что бы там ни произошло… короче, непременно случилось выше по течению, не ниже.

– Но старший Бертел находился в лодке, когда она проходила шлюз, – невольно вмешался Бридон. – Его видел смотритель.

– А я видел смотрителя. Знаете, обожаю такие штуки. Я спросил у смотрителя: «Вы можете показать под присягой, что молодой человек шевелился?» Конечно же, он не может. Он видел только фигуру мужчины в низко надвинутой на лицо шляпе. Следовательно, это был манекен. Ведь смысл пробоины в том, чтобы лодка утонула или хотя бы перевернулась, избавившись таким образом от груза. Таков был план. Зачем? Если бы в лодке находился труп, ну, и плыл бы себе спокойно. Если, конечно, это был не другой труп, но данное предположение я отметаю как неправдоподобное. Лицо и руки, несомненно, были вылеплены из мыла. Из чего была сделана одежда, не знаю. Но это непременно был манекен. В противном случае не имело никакого смысла его топить.

Бридон откланялся довольно рано под предлогом того, что у него не в порядке фары. «Нет, – подумал он, усаживаясь за руль, – мистер Кармайкл еще не в курсе всех возможностей, которые может предложить жизнь. Но мне нравится его критический подход. Так почему же все-таки злоумышленник решил затопить лодку?»

Когда Анджела спустилась на завтрак, ее муж стоял, склонившись над картой. Карандашом он подчеркивал названия прибрежных гостиниц и деревень, а при помощи полупенсовой монеты измерял расстояния между ними.

– Забавная игра, – сказала она. – А не рановато?

– Какая игра?

– Мне показалось, ты играешь в двинь-полпенни [19]. Так чем же ты занят?

– Может, для тебя это явится неожиданностью, но полпенни имеет дюйм в диаметре.

– Спасибо. Только не говори мне, сколько нужно трехпенсовиков, чтобы получить полкроны, иначе я закричу. Конечно же, я поняла, что ты измеряешь расстояния. Женская интуиция, знаешь ли. А зачем?

– Я решил сегодня на автомобиле объехать парочку прибрежных селений, посмотреть, где останавливались наши кузены. Может, удастся кое-что о них разузнать, например, был ли с ними, хотя бы ненадолго, третий. Я почему-то начинаю ужасно хотеть третьего.

– И ты везде собираешься пить пиво? Похоже, обратно поведу я.

– Господи, храни эту женщину, она думает, можно зайти в паб и заказать пиво в любое время дня и ночи. Нет, для визита, для расспросов нам нужно придумать предлог. Что это может быть?

– Скажи, что тебя зовут Кармайкл и ты хочешь удостовериться в наличии мыла у раковины.

– Не валяй дурака. Такого рода вранье у тебя обычно неплохо выходит.

– Не подлизывайся и не макай концом карты в мармелад. Конечно, можно набрать дешевые расписания поездов или что-нибудь в этом роде и прикинуться коммивояжером, якобы ты их продаешь, чтобы было что рассовать по кабинетам. Но так из них много не выудишь. Нет, дорогой, боюсь, придется сказать немножко правды. Вряд ли стоит плести чушь вроде того, что Бертелы что-то забыли, скажем, фотоаппарат – ведь мы знаем, что у них с собой был фотоаппарат. Ну, допустим, из вежливости нам позволят посмотреть в номере, который они занимали. Или в столовой, там, где они сидели. Нет, тебе придется побыть другом Найджела Бертела, который случайно проездом в этих краях. Ты не знаешь точно, где они останавливались, потому что Найджел Бертел сам хорошенько не помнит названия гостиниц. Может быть, что-нибудь такое? В общем, можешь даже выпить, если еще будут наливать.

Наконец план кампании был утвержден. Было бы скучно подробно пересказывать, где побывали и что делали Бридоны. Майлз довольно точно определил места вероятных пристанищ кузенов, справедливо полагая, что ночь перед исчезновением Дерека они провели в ближайшей к Шипкоту гостинице «Миллингтонский мост», что располагалась южнее шлюза. Повсюду супруги делали вид, будто выехали на обычную увеселительную прогулку; ничего особенного в их поведении не было. Единственное исключение составил как раз «Миллингтонский мост», куда после долгого дня на реке они прибыли поздно, около десяти часов, отказавшись от ужина.

– Они приехали очень поздно, я их вспомнила, когда вы упомянули фотоаппарат, потому что первый джентльмен спросил, найдутся ли у нас две комнаты, я сказала, что найдутся, но уже поздно. Понимаете, обычно мы в такое время не заселяем. И еще я спросила: а где второй джентльмен? «О, – ответил первый, – он забыл в лодке фотоаппарат и пошел за ним, на случай если ночью пойдет дождь». И дождь действительно был, настоящий ливень. Джентльмен поднялся в комнату, потому что, как он сказал, смертельно устал, а второй, дескать, подойдет минут через десять. Но десяти минут не прошло, даже пяти не прошло, как еще раз постучали. Это был человек с фотоаппаратом. «О, – сказала я, – вы тот самый второй джентльмен, вам третий номер». Лиззи проводила его наверх, и если тот джентльмен забыл фотоаппарат, то он должен быть там. Погодите, дайте вспомнить, этот джентльмен попросил поставить ему завтрак на подносе под дверь. Я так и сделала. А другой спустился к завтраку и оплатил счет. Я помню, как он прощался, но был у него с собой фотоаппарат или нет, точно не могу сказать. А другой джентльмен, должно быть, ушел раньше, потому что я не видела, как он уходил, и, конечно, фотоаппарат, скорее всего, взял именно он. Я сама убирала обе комнаты, когда они уехали, и, конечно, заметила бы, если бы они что-нибудь оставили, правда ведь?