Рональд Нокс - Следы на мосту

– Секундочку, Майлз, – прервала Анджела. – Неужели Дерек собирался плюнуть на свои пятьдесят тысяч? Ведь если бы Найджела повесили, наследство-то тю-тю.

– Я считаю, Дерек подложил себе сразу две подушки. Если Найджела повесят – прекрасно, месть слаще любого наследства. Но если он выходит сухим из воды, в ход идет другой план: Найджел вступает в права наследства, Дерек налаживает с ним связь, и они делят авуары. Эту часть плана Дерек изложил кузену полностью, а вот в остальном держал его в неведении. Я думаю, старший Бертел и помыслить не мог, что у Найджела хватит духу рассказать то, что он рассказал нам вчера утром, а если и хватит, то ему просто никто не поверит. Все решат, что он выдумал весь этот сговор, спасая свою шкуру. Мне кажется, вы так и решили, Лейланд.

– Я все еще жду, что мне объяснят, почему я должен был решить иначе.

– Потому что мистер Люк Уоллес побывал в Уитни. До этого мы еще дойдем. А пока я прошу вас просто поверить, что рассказ Найджела о его приключениях в воскресенье и в понедельник – чистая правда. Не рассказал он нам того, чего не знает сам.

Перед Дереком стояла одна проблема: он не хотел совершать самоубийство не столько даже потому, что дорожил своей жизнью, сколько потому, что не хотел оставлять наследство Найджелу. Поэтому ему – при помощи Найджела – нужно было сделать так, чтобы все решили, что он умер, а потом, уже без помощи Найджела, сделать так, чтобы все решили, что его убили. Как он справился с задачей номер один, Найджел нам уже рассказал. Дерек нашел не слишком оригинальное решение; полагаю, придумал его в нормальном состоянии. Бросить лодку, исчезнуть, залечь на дно, пока тебя не объявят умершим, и потом начать все сначала где-нибудь в колонии, взяв новое имя, – довольно грубая схема, причем сотня случайностей может сорвать весь ваш план. Но вторую задачу – сделать так, чтобы все решили, что его убили, он в целом выполнил блестяще; за изобретательность я ставлю Дереку Бертелу пятерку. Это в самом деле был его «Кубла-хан». Скажите, Лейланд, почему мы с вами до сих пор считали, что это убийство?

– Потому что нам представлялось несомненным, что на шлюзе, когда Берджес уже не мог видеть лодку, кроме Дерека был еще кто-то.

– Именно. А какие мы имеем доказательства того, что кроме Дерека Бертела там был кто-то еще?

– Фотографию, точнее, две. Можно, конечно, снять собственные следы. Но невозможно сфотографировать собственное тело, растянувшееся в каноэ. И не говорите мне, что он что-то такое смастерил из веревочек, все равно не поверю.

– Не буду. Именно это обстоятельство все время не давало нам покоя, наводя на мысль об убийстве, по меньшей мере о мошенническом трюке. Но что, если в лодке был не Дерек, а другой человек? Помните, ведь шляпа была надвинута на лицо?

– Но подбородок был Дерека.

– Подбородок был Бертелов. А почему именно Дерека, а не Найджела?

– Но, черт возьми, это вовсе не проясняет дело. Дерек не мог сфотографировать Найджела, если Найджела там не было. А если Найджел там был, тогда Дерек был не один.

– Да, вероятно, нужно объяснить, что Дерек сфотографировал Найджела намного раньше, около местечка под названием Дичем-Мартин. Там стоит легкий мост, очень похожий на Шипкотский, самый обычный, только без бетонных ступенек. Дерек уговорил кузена принять наркотик, просто на пробу. Помните, Найджел сказал нам, что его «подкосило». Наркотик в самом деле его подкосил – аккурат на дно лодки. Дерек сошел на берег, пустил лодку по течению и поднялся на мост с фотоаппаратом. Три кадра на пленке – третий, четвертый и пятый – он промотал, остановился на шестом и снял кузена, проплывающего под мостом, а затем отмотал пленку назад до третьего кадра. Это не сложно, хотя, конечно, нужна темная комната.

– Вероятно, все это происходило вечером? Тени ложатся слева направо, а не наоборот.

– А вот это действительно занятно. Дерек точно продумал время, когда сделать снимок – вскоре после завтрака. Но забыл, что в этом месте реки излучина и течение принимает южное, или почти южное, направление, это видно на карте. Вот, собственно, и все. Задолго до того, как кузены добрались до Миллингтонского моста, шестой снимок содержал чертово доказательство убийства Дерека – по крайней мере, так думал он сам.

Теперь мы можем выстроить события в хронологическом порядке. В «Голубой корове», чуть выше Миллингтонского моста, Дерек предложил Найджелу известный нам трюк с ночлегом в разных местах. Сам он направился в Уайт-Брэктон, что примерно в миле от Миллингтонского моста, а Найджел дважды заявился в «Миллингтонский мост», заставив всех думать, что кузены ночевали там оба. Таким образом, в Уайт-Брэктоне на свет явился полезный мистер Эндертон, который призван был впоследствии дать имя Дереку. Только Дерек, не сказав ни слова Найджелу, изменил план. Он сел на последний автобус и доехал до Уитни. Но там он не назвался Г. Эндертоном, а ляпнул первое пришедшее ему на ум имя. Однако фантазия к тому времени уже отказала, и, вспомнив письмо, которое он заметил на полке в «Голубой корове», Дерек назвался Люком Уоллесом. Заметьте, Найджел не имел ни малейшего представления, ни каким именем назвался Дерек, ни где он провел ночь.

В понедельник утром в условленное время Дерек был у Миллингтонского моста – может быть, добрался автобусом, а может быть, ранним поездом. Он сказал, что ночевал в Уайт-Брэктоне, но не выспался, поэтому, дескать, просто умирает, и притворился, что задремал, растянувшись на дне лодки. На самом же деле он играл роль трупа. Ведь вы, мистер Феррис, не могли бы под присягой показать, что оба пассажира лодки были живы, ведь так?

– Не мог бы. Честно говоря, я слегка испугался, увидев совершенно неподвижного Дерека. Но потом вспомнил, что он вроде бы принимает наркотики, и решил, что это все объясняет.

– Понятно. И Берджес на шлюзе тоже не видел, чтобы Дерек шевелился, и голоса его не слышал. Хотя в разговоре принимали участие оба – и Найджел, и Дерек, но к этому времени вода в шлюзе уже опустилась, и за стеной камеры Берджес не слышал ни звука. В суде наш славный смотритель показал бы, что слышал, как Найджел обращается к Дереку, но не слышал ответов. Когда мы начали восстанавливать картину происшедшего, никто не мог с уверенностью утверждать, что в понедельник видел Дерека живым. Более тщательное следствие не нашло бы доказательств того, что Дерек провел ночь в «Миллингтонском мосту». Маскарад Найджела был бы раскрыт и послужил бы уликой против него самого. Все бы решили, что Найджел хитрым образом пытался скрыть смерть кузена.

– А знаешь, – сказала Анджела, – по-моему, Найджел нравится мне больше, чем Дерек.

– Ну, Дерек находился под воздействием наркотиков, так что, наверно, мы не должны быть слишком к нему строги. На шлюзе Найджел действовал именно так, как он нам рассказал: всецело по настоянию Дерека, сделал все, чтобы заручиться железным алиби. Завернул на ферму Спинакера, узнал точное время и так далее. А Дерек в это время, оттолкнувшись, вышел из шлюза и притаился в ожидании ухода Берджеса. Теперь ему предстояло завершить задуманное.