Артур Конан Дойль - Приключение с клерком биржевого маклера

Наконец я узнал про вакансию в крупнейшем банкирском доме «Мосон и Уильямс» на Ломбард-стрит. Полагаю, это не особенно по вашей части, так можете мне поверить, другую такую богатейшую фирму в Лондоне поискать. В объявлении указывалось, что услуги предлагать только письмом. Я отправил мою рекомендацию и заявление, хотя и без малейшей надежды на ответ. Но получил его с обратной почтой: если я явлюсь в следующий понедельник, то могу сразу же приступить к выполнению моих обязанностей, при условии, что выгляжу достойно. Никому не известно, как происходит такой выбор. Поговаривают, будто управляющий просто вытаскивает из груды первый попавшийся конверт. Но, как бы то ни было, удача на этот раз выпала мне, и обрадовался я дальше некуда. Жалованье на фунт в неделю выше, а обязанности совсем такие же, как в «Коксоне».

И вот тут начались странности. Живу я по соседству с Хемпстедом – Поттерс-Террас, семнадцать, если точнее. Ну, в тот вечер, когда мне было предложено место, я сидел дома, покуривал, и тут поднимается ко мне моя квартирная хозяйка и подает визитную карточку, а на ней напечатано: «Артур Пиннер, финансовый агент». Фамилия мне совсем незнакомая, и я понять не мог, чего ему от меня надо, но, конечно, попросил ее проводить его наверх. И вот он входит – среднего роста, темноволосый, темноглазый, чернобородый, а нос слегка лоснится. Держится деловито, говорит коротко, как человек, знающий цену времени.

«Мистер Холл Пикрофт, если не ошибаюсь?» – говорит он.

«Да, сэр», – отвечаю я и придвигаю ему стул.

«Прежде служили у «Коксона и Вудхауса»?»

«Да, сэр».

«А теперь взяты в штат «Мосона»?»

«Совершенно верно».

«Ну, – говорит он, – суть в том, что я слышал поистине поразительные отзывы о ваших финансовых способностях. Помните Паркера, управляющего «Коксона»? Так он только о них и говорил».

Конечно, мне было приятно услышать такое. В конторе я, правда, лицом в грязь не ударял, но и представить себе не мог, что обо мне так лестно отзываются в Сити.

«У вас хорошая память?» – спрашивает он.

«Недурная», – отвечаю я скромно.

«Вы следили за рынком, пока оставались не у дел?» – спрашивает он.

«Да. «Биржевые известия» читаю каждое утро».

«Что указывает на истинное призвание! – восклицает он. – Вернейший путь к благосостоянию! Вы не против, если я вас попроверяю? Дайте-ка подумать. Курс «Эйршаров», например?»

«Между ста шестью с четвертью и ста пятью с семью восьмыми», – ответил я.

«А «Новозеландские консолидированные» как?»

«Сто четыре».

«А «Бритиш Брокен-Хиллс»?»

«От семи до семи и шести».

«Изумительно! – вскричал он, всплеснув руками. – Именно то, о чем я слышал! Мальчик мой, мальчик мой, вы слишком хороши, чтобы прозябать у «Мосона» в клерках!»

Как вы понимаете, такой энтузиазм меня несколько удивил.

«Ну, – сказал я, – другие люди обо мне не столь высокого мнения, мистер Пиннер, какое, видимо, сложилось у вас. Мне это место досталось нелегко, и я очень рад, что получил его».

«Вздор, мой милый! Вам следует воспарить выше. Ваша истинная сфера не тут. Теперь объясню вам, при чем тут я. То, что я могу предложить, не очень велико в сравнении с вашими талантами, но по сравнению с предложением «Мосона» это свет во тьме. Дайте-ка сообразить! Когда вы должны явиться в контору?

«В понедельник».

«Ха-ха! Думаю, я рискну побиться об заклад, что вы туда не явитесь».

«Не явлюсь в контору «Мосона»?»

«Да-с, сэр. В понедельник вы будете управляющим отделения «Франко-Мидлендской скобяной компании с ограниченной ответственностью», имеющей сто тридцать отделений в городах и деревнях Франции, не считая одного в Брюсселе и одного в Сан-Ремо».

У меня просто дух перехватило.

«Никогда о ней не слышал», – говорю.

«Разумеется. Все сохранялось в тайне, поскольку учредительный капитал весь принадлежит нескольким акционерам, а предприятие слишком выгодное, чтобы допустить к нему широкую публику. Мой брат, Гарри Пиннер, учредитель и после распределения акций вошел в совет как генеральный директор. Он знал, что я отправляюсь сюда, и попросил меня подыскать хорошего человека, который обойдется не слишком дорого. Молодого энергичного человека, полного задора. Паркер рассказал о вас, и вот я здесь. Для начала мы можем предложить вам жалких пятьсот фунтов…»

«Пятьсот фунтов в год!» – вскричал я.

«Для начала всего лишь, однако вы будете получать один процент комиссионных со всех сделок, заключенных вашими агентами, и, можете мне поверить, общая сумма далеко превзойдет ваше жалованье».

«Но я ничего не понимаю в скобяных товарах».

«Вздор, мой мальчик, зато с цифрами вы чародей».

Голова у меня пошла кругом, я с трудом сдержался, чтобы не вскочить с кресла. Но внезапно я ощутил холодок сомнения.

«Буду откровенен с вами, – сказал я. – «Мосон» предлагает мне только двести фунтов, но «Мосон» абсолютно надежен. Ну, а о вашей компании я, право, знаю так мало, что…»

«Умно, умно! – вскричал он прямо-таки с восторгом. – Вы тот, кто нам нужен! Одни слова вас не убеждают, и это прекрасно. Но вот банкнота в сто фунтов, и если вы полагаете, что мы можем сговориться, просто возьмите ее как аванс в счет вашего жалованья».

«Это очень щедро, – сказал я. – Так когда мне приступить к выполнению своих обязанностей?»

«Будьте завтра в час в Бирмингеме, – сказал он. – У меня в кармане письмо брату, которое вы вручите ему. Дом сто двадцать шестой Б по Корпорейшн-стрит, где временно помещается контора компании. Разумеется, брат должен будет подтвердить ваше назначение, но, между нами говоря, никаких затруднений тут не возникнет».

«Право, не знаю, как вас и благодарить, мистер Пиннер», – сказал я.

«Никакой благодарности, мой мальчик. Вы получили только то, чего заслуживаете. Остается уладить только пару мелочей – чистейшая формальность. Вижу у вас на столе листок бумаги. Так будьте добры. Напишите: «Я даю свое согласие стать управляющим отделения «Франко-Мидлендской скобяной компании с ограниченной ответственностью» на жалованье минимум в пятьсот фунтов в год». И распишитесь».

Я выполнил его распоряжение, и он положил мою расписку в карман.

«А теперь вторая мелочь, – сказал он. – «Мосон». Как вы поступите?»

От радости я совершенно позабыл о «Мосоне».

«Напишу, что отказываюсь», – сказал я.

«Именно то, что я прошу вас не делать. Я из-за вас поссорился с управляющим «Мосона». Зашел расспросить его о вас, а он повел себя крайне оскорбительно, обвинил меня в том, что я вас переманиваю, ну и прочее в том же духе. Наконец, я вышел из себя: «Если вам нужны хорошие служащие, платите им хорошее жалованье», – сказал я. «Он предпочтет наше маленькое жалованье вашему большому», – возразил он. «Ставлю пять фунтов, что он, получив наше предложение, о вас и не вспомнит». – «Идет! – говорит он. – Мы его из грязи вытащили, и он с нами так просто не расстанется!» Его собственные слова».