Роберт Райан - Земля мертвецов

– Умрешь и не узнаешь.

Он нашаривал нож, когда оба услышали щелчок выстрела. Капитан вывернул голову. Свиста пули не было – как и уверенности, что целят не в них – и не на их голоса. Де Гриффон отвернулся, снова припал к земле и, виляя, пополз к британским окопам. Едва он сделал первые шаги, Ватсон дотянулся до своего кольта. Движение криком отозвалось в голове, одно ребро щелкнуло.

Но оружие было у него в руках, и не совсем бесполезное: в стволе остался патрон. Ему хватит и одного. Надо только поймать в прицел мечущийся по-звериному силуэт. Он мог бы прямо сейчас сбить де Гриффона. Выстрелить ему в спину. Ватсон на секунду закрыл глаза – задумался. А когда открыл, темнота уже снова поглотила убийцу.

Не дергайтесь. Хладнокровного убийцы из вас не выйдет, Ватсон. Но есть еще один вариант.

Какой же, Холмс?  – спросил он, сознавая, что теряет связь с реальностью. Может быть, ребро проткнуло легкое и он истекает кровью? Его бросало из жара в холод – земля вытягивала тепло из тела. Он дрожал. Здесь не место старому человеку. Здесь вообще не место живым.

О чем вы говорите?

Пусть решают боги войны. Вы дадите ему больше шансов, чем он давал своим жертвам.

Боги войны? Ради всего святого, о чем вы?  – спросил он.

Ответа не было – только стук собственных зубов.

Лежа в мутящей сознание лихорадке, Ватсон вновь и вновь повторял эту фразу. Боги войны. Смешно. Или нет? Пожалуй, он догадывается, что имел в виду призрачный друг. Просто гонит от себя эту мысль.

Он стал расстегивать китель, но для этого пришлось перевернуться, и земля качнулась под ним медлительной волной. Забившись, он только еще глубже ушел в безжалостную грязь. Вспомнилась Гримпенская трясина. Вспышка паники пронизала тело; его засосет: зальет, залепит рот и нос густой кашей. И на этой полоске смерти появится еще один труп. Пища для крыс и стервятников. Ватсон забарахтался, и отравленная земля под ним зловеще зачмокала, словно жадно предвкушала новую добычу.

Мучительно сдерживая крик, он чувствовал уколы просачившегося сквозь одежду холода. Одна нога совсем ушла в землю, сапог наполнился текучей смесью глины с ледяной водой. Как видно, там, где он лежал, на поверхность пробивался родник, размывая и без того размокшую землю. Ногу можно было бы высвободить, но только пожертвовав сапогом и носком. На больное ребро словно наложили холодный компресс, прижавший его к земле. Ничья земля не желала его отпускать. Ватсон замер, поняв, что, барахтаясь, только ускоряет погружение.

Прижав кулак ко рту, Ватсон спрятал в нем крик. Не так он представлял свою кончину. Он ведь шел сюда спасти погибающих, а не присоединиться к ним.

Позвоночник первым ощутил опору. Что-то твердое, неподатливое. Под холодной жижей скрывалось… что? Валун, оставленный здесь ледником миллионы лет назад? Труп – лощади или человека? Утонувшая гаубица или скромный трактор? Просто выход твердой породы? Не зная, что дало опору его ягодицам, Ватсон с благодарностью понял, что, наполовину уйдя в землю, перестал тонуть.

Руки и ноги он сумел высвободить. Да, брюхо фландрских полей на сей раз останется голодным. Приободрившись, Ватсон зубами стянул перчатку с левой руки, зажал в зубах и прикусил что было мочи. Он сжимал зубы, пока боль в челюстях не сравнялась с болью в ребре. Сломался зуб.

Правой рукой он до конца расстегнул китель и достал из-за пазухи ракетницу – твердый предмет, который добил его ребро при падении. Перчатка глушила стоны боли. «Потише, –  предостерег он сам себя. –  Береги силы для последнего дела».

Обдуманно сосредоточившись на работающих мускулах, Ватсон поднял ствол к небу. Бок горел, непрошеные слезы лились из глаз. Закрыв их, он спустил курок. Отдача толкнула его на подземную опору, но та, чем бы ни была, держала крепко. Уронив ракетницу, доктор открыл глаза. Огненный след потянулся от него к позициям друзей. Достигнув верхней точки дуги, ракета замерла и стала снижаться, распустившись ярким красным шаром.

Марс, подумал Ватсон. Бог войны.

В адском свечении на несколько мгновений мелькнула фигура де Гриффона, в ужасе уставившегося на ракету. Ее свет, как небесный суд, нашел виновного.

Слева, совсем недалеко, Ватсон различил даже не один, а два щелчка винтовок. Де Гриффон выпрямился в полный рост, словно хотел бежать, но за миг до того, как свет погас, его шаг перешел в падение. Вместе с догорающим, умирающим в грязи красным шаром умер на ничейной земле Джонни Трулав.

Эрнст Блох понимал, что вспышка призывает томми спасти подбитого солдата. Не сомневаясь, что его пуля вошла в голову неудачнику, попавшему в свет ракеты, он великодушно уступил попадание Лотару. Правда, для Блоха оно закруглило бы заветную тридцатку, но теперь, когда он покидал эту странную жизнь, считать очки не было смысла.

От вспышки пострадало ночное зрение, поэтому даже в новый прицел Блох не различал запустившего ракету человека. Видел несколько подходящих бугров на земле, но ни один из них не пошевелился, а тратить пулю на неодушевленный предмет было жаль. Тот человек, скорее всего, и без того теперь испускает дух. Красный сигнал дают только в отчаянном положении.

Шли минуты, где-то там медленно вытекала жизнь.

– Вижу движение, –  сообщил Шеффлер. –  Прямо впереди.

– Только по приказу, –  предупредил Лотара Блох.

– Есть.

Через ночной прицел Блох просматривал участок перед заграждением противника. Дым от разрывов отчасти рассеялся, лунный свет стал ярче. Да, там что-то есть. А вот уже нет. Надо выждать. Хорошо бы, ему подсветили, но связи со своими позициями у них не было. Возможно, пора наладить.

А вот опять. Очень необычный силуэт.

– Вижу цель, –  сказал Лотар.

Господи, какие же у него глаза!

– Без приказа не стрелять, –  повторил Блох. –  Этот мой.

Теперь он ясно различал очертания. Офицер? Нет, фуражки не видно. А это что?.. Не может быть!

– Я выстрелю.

– Нет! – громче, чем хотелось, отозвался он и толкнул Лотара в плечо.

Винтовка щелкнула, но пуля ушла в небо.

– Какого черта?..

– Это женщина.

– Кто? – не поверил Лотар.

– Эту косынку я всегда узнаю.

– Ш-ш, –  предостерег Шеффер.

– Ну, если и женщина, так тоже чертова британская сучка, нет, что ли?

– Мы договорились в них не стрелять. Женщины Первиза. Джентльменское соглашение.

Мальчишка расхохотался. На ничейной земле не бывает джентльменов.

– Какого черта понадобилось здесь женщине?

– Я там видел одну недавно, –  вспомнил Блох.

Между прочим, она помогала старику-доктору его латать.

Лотар снова прицелился.

– Договаривались вы, а участок здесь теперь мой.