Агата Кристи - Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе (сборник)

– Я не вижу смысла скрывать от вас эту информацию, – сказал Хэммонд, подумав несколько мгновений. – За последний год миссис Феррарс продала некоторые из своих ценных бумаг, деньги от сделки были переведены на ее личный счет и не реинвестированы. Так как доходы у нее были очень большие, а после смерти мужа она вела очень спокойную жизнь, очевидно, что эти суммы были потрачены на какие-то специальные нужды. Однажды я попытался это выяснить, и она сказала, что у нее есть обязательства перед несколькими бедными родственниками ее мужа. Естественно, что я не стал копать дальше. Со своей стороны, до сего дня я был уверен, что деньги были выплачены какой-то женщине, которая предъявила права на Эшли Феррарса. Мне и в голову не могло прийти, что в этом замешана сама миссис Феррарс.

– И о какой сумме мы говорим? – поинтересовался Пуаро.

– В общей сложности все выплаты составили сумму около двадцати тысяч фунтов.

– Двадцать тысяч фунтов! – воскликнул я. – За один год!

– Миссис Феррарс была очень состоятельная женщина, – сухо заметил сыщик. – А наказание за убийство приятным никак не назовешь.

– Могу ли я еще чем-то вам помочь? – поинтересовался мистер Хэммонд.

– Благодарю вас, нет, – Пуаро встал. – Приношу извинения за то, что выбил вас из колеи [142].

– Ничего, ничего.

– Те слова, которые вы только что употребили в значении «отвлечь от дела», применяются только по отношению к душевнобольным людям, – заметил я, когда мы с Пуаро снова оказались на улице.

– Боже! – воскликнул Пуаро. – Никогда не смогу я говорить на вашем языке без ошибок… Английский язык очень странный. Наверное, мне надо было сказать «расстроил ваши планы», n’est-ce pas ? [143]

– Проще всего в таких случаях говорить «побеспокоил вас».

– Благодарю вас, друг мой. А вы, оказывается, ревностный сторонник точности выражений… Eh bien , так что же мы теперь можем сказать о нашем друге Паркере? Продолжил бы он работать в качестве дворецкого, имея в кармане двадцать тысяч фунтов? Je ne pense pas [144]. Конечно, он мог положить их в банк на чужое имя, но я склонен считать, что он сказал нам правду. Если он негодяй, то негодяй жалкий. На крупное дело у него мозгов не хватит. Значит, нам придется выбирать из Реймонда и – так уж получается – майора Бланта.

– Это не может быть Реймонд, – возразил я. – Мы же знаем, что он отчаянно нуждался в пятистах фунтах.

– Да. Это он так говорит.

– А что касается Гектора Бланта…

– Я расскажу вам кое-что, касающееся доброго майора Бланта, – прервал меня Пуаро. – Ведь это моя работа – задавать вопросы. Вот я их и задаю. Eh bien , то наследство, о котором он говорил, составило сумму около двадцати тысяч фунтов. Что вы скажете по этому поводу?

Я был настолько потрясен, что на какое-то время потерял дар речи.

– Это невозможно, – произнес я наконец. – Такой известный человек, как Гектор Блант…

Сыщик пожал плечами.

– Кто знает… По крайней мере, в уме ему не откажешь. Признаюсь, я с трудом вижу его в роли шантажиста, но есть еще одна вероятность, которую вы даже не рассматривали.

– Какая же?

– Огонь, мой друг. Экройд сам мог уничтожить то письмо и голубой конверт, после того как вы от него ушли.

– Мне с трудом в это верится, – медленно произнес я. – Хотя… конечно, такое тоже возможно. Он мог просто передумать.

Мы только подъехали к моему дому, и я, под влиянием момента, предложил Пуаро зайти и слегка подкрепиться.

Честно сказать, я думал, что Кэролайн будет мною довольна, но еще раз убедился, как сложно бывает удовлетворить женщину. Оказалось, что на ланч у нас отбивные котлеты, в качестве гарнира к которым подавались щедрые порции требухи и лука. Две же отбивные, стоящие перед тремя взрослыми людьми, вполне могут вызвать у них раздражение.

Однако Кэролайн редко бывает надолго выбита из седла. С великолепным апломбом она объяснила Пуаро, что, хотя Джеймс (то есть я) постоянно смеется над ней, она строго придерживается вегетарианской диеты. В экстазе сестра распространялась о вкусовых качествах котлет из орехов (кстати, я абсолютно уверен, что она в жизни их не пробовала) и мужественно проглотила гренки с сыром, сделав попутно несколько острых замечаний по поводу еды из «плоти».

После еды, когда мы сидели у камина и курили, Кэролайн учинила допрос непосредственно маленькому бельгийцу.

– Так и не нашли Ральфа Пейтона? – начала она.

– А где я могу его найти, мадемуазель?

– Я думала, что, может быть, вы наши его в Кранчестере, – сказала Кэролайн таинственным тоном.

Пуаро был явно озадачен.

– В Кранчестере? А почему именно там?

Я с некоторым ехидством ввел его в курс дела.

– Один из членов нашей великолепной детективной команды случайно видел вас вчера на Кранчестерском шоссе, – пояснил я.

Озадаченность Пуаро мгновенно исчезла, и он от души рассмеялся.

– Ах вот в чем дело! Это был простой визит к дантисту, c’est tout [145]. Мой зуб – он сильно болел. Я поехал к врачу – моему зубу сразу стало лучше. Я хотел быстро вернуться. А дантист, он сказал: НЕТ. Лучше выдрать зуб. Я стал спорить, но он настаивал. И настоял! Этот зуб – он уже больше никогда не заболит.

Кэролайн сдулась, как проколотый воздушный шар.

Мы стали обсуждать Ральфа Пейтона.

– Слабый человек, – настаивал я, – но не злобный.

– Ах вот как! – сказал Пуаро. – А где и когда в человеке начинается его слабость?

– Вот именно, – вмешалась в разговор Кэролайн. – Возьмите, например, Джеймса – совсем слабохарактерный, и если б меня не было рядом…

– Моя дорогая Кэролайн, – раздраженно заметил я, – может быть, мы не будем обсуждать присутствующих?

– Ты действительно слаб, Джеймс, – продолжила моя сестрица, не обращая внимания на эти мои слова. – Я на восемь лет старше тебя… ой! Хотя я совсем не против, чтобы месье Пуаро знал…

– Я бы никогда не подумал, мадемуазель, – произнес Пуаро с галантным поклоном.

– На восемь лет старше. И я всегда считала своим долгом оберегать тебя. Бог знает, где б ты оказался сейчас, если не получил бы достойного воспитания.

– Я мог бы жениться на какой-нибудь искательнице приключений, – пробормотал я, глядя в потолок и выпуская кольца дыма.

– На искательнице приключений! – фыркнула Кэролайн. – Уж коль мы заговорили об искательницах приключений…

Она не закончила фразу.

– И что же? – спросил я с любопытством.

– Да так, ничего. У меня есть на примете одна, и совсем близко отсюда. – Потом моя сестрица неожиданно повернулась к Пуаро: – Джеймс утверждает, дескать, вы считаете, что убийца – это один из тех, кто находился в доме. Могу только сказать, что вы совершенно не правы.

– Мне не нравится ошибаться, – заметил Пуаро. – Это не мое – как это называется – métier [146]?