Агата Кристи - Пуаро ведет следствие (сборник)

Я еще раз повторил все эти факты про себя, но должен признаться, что они не пролили никакого света на создавшуюся ситуацию. Мне было непонятно, что Пуаро увидел в них такого, что так привлекло его внимание. И я прямо спросил его об этом.

– Mon ami , – был его ответ, – вы немного запутались. Я смотрю не на то, что стоит на столе, а ищу то, чего на нем нет .

– И что же вы ищете?

– Ошибку, пусть даже самую крохотную, которую допустил убийца.

Мой друг быстро прошел в небольшую кухоньку, прилегающую к столовой, осмотрел ее и покачал головой.

– Месье, – обратился он к менеджеру, – прошу вас, объясните мне систему заказа еды в вашем здании.

Менеджер подошел к небольшой нише в стене.

– Это служебный лифт, – стал объяснять он, – доходящий до верхнего этажа, на котором расположена кухня. Вы делаете заказ по телефону, и блюда спускают вам в лифте, по одной перемене за раз. Грязные тарелки и посуда отправляются назад таким же манером. Как вы понимаете, никаких домашних хлопот – и в то же время вы избегаете неудобств, связанных с публичностью обедов в ресторане.

Пуаро понимающе кивнул:

– Значит, тарелки и посуда, которой здесь сегодня пользовались, находятся сейчас наверху, на кухне? Вы позволите мне подняться туда?

– Ну, конечно, если вы хотите! Робертс, лифтер, доставит вас туда и объяснит, кто вы такой. Боюсь только, что вы не найдете там ничего интересного для себя. Ежедневно тут моют сотни тарелок, и естественно, что все они давно перепутались.

Однако Пуаро продолжал настаивать. Наконец мы с ним поднялись на кухню и смогли переговорить с тем, кто принимал заказ из квартиры № 11.

– Заказ был сделан на троих по меню à la carte , – объяснил он нам. – Суп-жульен, жареное говяжье филе и суфле из риса. Во сколько? Около восьми, наверное. Нет, боюсь, что сейчас все тарелки и посуда уже вымыты. К сожалению. Вас, наверное, интересовали отпечатки пальцев?

– Не совсем, – ответил Пуаро с загадочной улыбкой. – Меня больше интересует аппетит графа Фоскатини. Он попробовал каждое блюдо?

– Да. Правда, я не могу сказать, сколько он съел от каждого блюда… Тарелки были все грязные, а посуда – пустая, за исключением рисового суфле. Его оставалось довольно много.

– Ах вот как, – произнес Пуаро, и мне показалось, что он удовлетворен этим фактом.

Когда мы спускались назад в квартиру, мой друг произнес тихим голосом:

– Мы явно имеем дело с методичным человеком.

– Вы говорите об убийце или о графе Фоскатини?

– Граф, без сомнения, любил порядок. После того как он позвал на помощь и сообщил о своей будущей кончине, он не забыл положить трубку на телефонный аппарат.

Я уставился на своего друга. Эти его слова и его предыдущие вопросы заставили меня сделать некий вывод.

– Так вы думаете об отравлении? – выдохнул я. – А удар по голове был нанесен для отвода глаз?

На это Пуаро только улыбнулся.

Вернувшись в квартиру, мы увидели в ней местного инспектора и двух констеблей. Инспектор попытался удалить нас, но Пуаро успокоил его, упомянув фамилию нашего друга из Скотленд-Ярда, инспектора Джеппа. После этого нам с ворчанием разрешили остаться. И, можно сказать, нам здорово повезло, потому что не прошло и пяти минут после нашего прихода, как в комнату влетел взволнованный мужчина средних лет. Всем своим видом он выражал волнение и горе.

Это был Грейвс, лакей и дворецкий умершего графа в одном лице. И рассказал он нам совершенно сенсационную историю.

Предыдущим утром к его хозяину явились два джентльмена. Оба были итальянцами, и тот, что постарше – ему было около сорока, – назвал себя синьором Асканио. Тот, что помоложе, был хорошо одетым юношей лет двадцати четырех. По-видимому, граф Фоскатини ждал их прихода, потому что немедленно отослал Грейвса с каким-то пустяковым поручением… Здесь дворецкий остановился и задумался. Однако в конце концов признался, что, поскольку тема беседы его очень заинтересовала, он повиновался не сразу, а попытался сначала услышать, о чем пойдет речь. Однако беседа велась такими тихими голосами, что из его затеи почти ничего не получилось – он только понял, что обсуждалось какое-то денежное предложение, в основе которого лежали угрозы. Беседа была какой угодно, но только не дружественной. В конце ее граф Фоскатини слегка повысил голос, и подслушивавший смог ясно услышать вот такие слова:

Сейчас у меня нет больше времени на споры, джентльмены. Если вы согласитесь пообедать вместе со мной завтра, часов в восемь вечера, мы сможем продолжить эту дискуссию.

Испугавшись, что его поймают за подслушиванием, Грейвс бросился исполнять поручение своего хозяина.

Сегодня вечером оба джентльмена появились ровно в восемь. Во время обеда они говорили о всякой ерунде – политике, погоде и театре. Когда Грейвс поставил на стол портвейн и принес кофе, его хозяин сказал ему, что он может быть свободным весь остаток вечера.

– Он всегда так делал, когда у него появлялись гости? – уточнил инспектор.

– Нет, сэр, не всегда. Именно поэтому я и решил, что они собираются обсуждать какие-то не совсем обычные дела.

На этом история Грейвса заканчивалась. Он ушел около половины девятого и, встретившись с другом, отправился с ним в «Метрополитан мюзик-холл» на Эджвер-роуд.

Никто не видел, как ушли те двое, но время убийства удалось определить очень точно. Все произошло в восемь сорок семь. Именно это время показывали небольшие часы на письменном столе, которые в предсмертной судороге Фоскатини столкнул на пол. Данное время совпадало и со звонком мисс Райдер.

Полицейский врач обследовал мертвое тело, которое теперь лежало на диване. Я впервые увидел лицо графа – оно было оливкового цвета, с длинным носом и ухоженными усами. Полные красные губы растянулись в предсмертной гримасе, обнажив сверкающие белые зубы. Лицо показалось мне не очень приятным.

– Ну что же, – произнес инспектор, закрывая свою записную книжку. – Дело вполне ясное. Единственная проблема – поймать этого синьора Асканио. Ведь вряд ли его адрес будет записан в телефонной книжке убитого…

Как Пуаро уже успел отметить, умерший граф Фоскатини очень любил порядок. Поэтому в его телефонной книге было записано мелким аккуратным почерком: «Синьор Паоло Асканио. Отель «Гросвенор».

Инспектор стал куда-то звонить по телефону, а потом с улыбкой повернулся к нам:

– В самое время. Наш джентльмен отправился на станцию, чтобы сесть на поезд, который на пароме идет на континент… Ну, что ж, джентльмены, это все, что мы можем сделать здесь и сейчас. История паршивая, но достаточно простая. Наверняка связана с одной из этих итальянских вендетт.

Отправленные таким образом домой, мы стали спускаться вниз.