Агата Кристи - Святилище Астарты

«Священные обряды… — мечтательно повторила Диана Эшли с отсутствующим видом. — Интересно, как это было?»

«Наверняка что-нибудь неприличное, — заявил капитан Роджерс, почему-то хихикнув. — Сплошной разврат, могу себе представить».

Хейден словно его и не слышал.

«В центре рощи, должно быть, стоял храм, — продолжил он. — Настоящий храм мне, конечно, не по карману, но кое-что мне все же удалось».

В этот момент мы вышли на небольшую поляну, где было установлено нечто отдаленно напоминающее беседку из камня. Диана Эшли вопросительно посмотрела на Хейдена.

«Я нарек это сооружение святилищем, — сказал он. — Святилищем Астарты».

Мы вошли внутрь. В центре, на неотесанном столбе черного дерева возвышалась маленькая изящная скульптура: сидящая на льве женщина с рогообразным полумесяцем на голове.

«Астарта Финикийская, — сказал Хейден. — Богиня луны».

«Богиня луны! — восхищенно вскричала Диана. — Послушайте, а давайте устроим сегодня вечером оргию. С переодеванием и всем прочим! Придем сюда и при свете луны совершим обряд Астарты».

Меня вдруг передернуло, и Эллиот, двоюродный брат Ричарда, обернулся.

«Не нравится, падре?» [6] Падре (ит.) — отец, титулование католического священнослужителя в романских странах.

«Да, — решительно ответил я, — не нравится».

Он посмотрел на меня с любопытством.

«Но это ведь просто дурачество. Откуда Дику [7] Дик — сокращенно от имени Ричард. знать, что это и правда священная роща? Ему просто хочется верить во все эти выдумки. Да если даже…»

«Что если даже?..»

«Ну, — он смущенно засмеялся, — вы же, надеюсь, в это не верите? Вы ведь священник».

«По-вашему священники не должны в это верить?»

«Разве можно относиться к таким вещам всерьез?»

«Как вам сказать. Я знаю одно: я вообще-то человек не слишком впечатлительный, но с тех пор как мы вошли в эту рощу, я не могу избавиться от какого-то странного ощущения… предчувствия несчастья, что ли».

Он с настороженным видом оглянулся.

«Да, — сказал он. — Здесь и впрямь что-то не так. Я понимаю, что вы имеете в виду, но, по-моему, это лишь игра нашего воображения. А вы что на это скажете, Саймонс?»

Доктор помолчал с минуту. Затем невозмутимо ответил:

«Мне здесь не нравится. Объяснить почему — не могу. Но не нравится».

В этот момент к нам подошла Виолетта Маннеринг.

«Ужасное место! — вскричала она. — Просто отвратительное! Прошу вас, уйдемте отсюда».

Мы пошли обратно. Оглянувшись, я увидел, что Диана Эшли замешкалась. Она стояла перед святилищем и внимательно разглядывала скульптуру.

День выдался прекрасный, не просто теплый, а даже жаркий, и предложение мисс Эшли было принято единодушно. Тут же началась подготовка: как всегда, перешептывание и смех, как всегда, костюмы изготавливались втайне, и вот, когда все собрались на ужин, началось настоящее веселье. Роджерс с женой изображали пещерных людей эпохи неолита (что объяснило таинственное исчезновение ковриков от камина), Ричард Хейден нарядился финикийским моряком, его двоюродный брат изображал главаря бандитов, доктор Саймонс оказался шеф-поваром, леди Маннеринг — сестрой милосердия, а ее дочка — пленницей-черкешенкой. Лично я нарядился монахом и буквально изнемогал от жары. Диана Эшли вышла последней и несколько разочаровала нас всех. Она просто завернулась в черное бесформенное домино.

«Незнакомка, — кокетливо сообщила она, — вот я кто. А теперь, ради Бога, давайте за стол».

После ужина все высыпали наружу. Вечер стоял просто дивный: теплый, спокойный и тихий. Всходила луна.

Мы прогуливались и болтали друг с другом, время шло быстро. Наверное, только через час мы обнаружили, что с нами нет Дианы.

«Не могла же она лечь спать!» — воскликнул Ричард Хейден.

«Минут пятнадцать назад я видела, как она пошла в ту сторону». — Виолетта Маннеринг показала на рощу, мрачно темневшую в лунном свете.

«Интересно, что это она задумала? — сказал Ричард Хейден. — Готов поклясться, какой-то розыгрыш. Что ж, пойдемте посмотрим».

Заинтригованные, мы поспешили за ним. Честно говоря, мне совсем не хотелось идти в эту темную и зловещую рощу. Словно кто-то меня удерживал. Почему-то я был твердо уверен, что это очень опасное место. Кажется, не я один чувствовал нечто подобное, но никто так и не решился признаться в этом вслух. Деревья росли так плотно, что лунный свет с трудом пробивался сквозь их кроны. Вокруг слышались какие-то шорохи, шепот, вздохи. В общем, было по-настоящему жутко, и вся наша компания, не сговариваясь, держалась вместе.

Выйдя на открытую поляну посреди рощи, мы остановились как вкопанные: на пороге святилища стояла женщина, с ног до головы укутанная в прозрачный газ; в ее роскошных темных волосах тускло мерцал золотистый полумесяц.

«Бог мой!» — выдавил Ричард Хейден. На его лбу выступили капельки пота.

Наблюдательнее остальных оказалась Виолетта Маннеринг.

«Да ведь это Диана! — воскликнула она. — Но что с ней? Господи, она на себя не похожа!»

Женщина простерла перед собой обе руки, сделала шаг навстречу и заговорила чарующе-мелодичным голосом:

«Я жрица Астарты. Не смейте приближаться ко мне, в моих руках смерть».

«Пожалуйста, дорогая, не надо, — стала умолять ее леди Маннеринг. — Нам и так страшно. В самом деле страшно».

Ричард бросился вперед.

«Бог мой, Диана! — закричал он. — Ты великолепна!»

Виолетта была права: Диана выглядела совсем другой. В глазах появился жестокий блеск, на губах — странная, словно чужая, улыбка.

«Безумец! — вскричала она. — Не приближайся к богине. Коснешься меня — и умрешь!»

«Ты великолепна, Диана! — восторженно повторил Хейден. — Только хватит, прошу тебя. Все это мне не нравится».

Он двинулся к ней, и она предостерегающе вскинула руку.

«Остановись! — воскликнула она. — Еще шаг — и чары Астарты покарают тебя».

Ричард Хейден засмеялся и сделал шаг. И тут… тут произошло нечто странное. Хейден на мгновение замер, затем словно споткнулся обо что-то и рухнул навзничь. Подниматься он как будто и не собирался.

Внезапно раздался истерический хохот Дианы. В полной тишине он звучал очень зловеще.

Эллиот, выругавшись, бросился вперед.

«Это уже слишком, — прорычал он, — поднимайся, Дик, хватит!»

Но Ричард так и остался лежать. Эллиот подбежал к нему, опустился перед ним на колени и осторожно перевернул его. Потом склонился, всмотрелся в его лицо и резко поднялся на ноги — его слегка покачивало.

«Доктор, — позвал он. — Доктор, ради Бога, сюда. Он… кажется… он мертв».

Саймонс бросился вперед, а Эллиот, волоча ноги, вернулся к нам и принялся изумленно рассматривать свои ладони.

И в этот момент раздался дикий вопль Дианы.