Лиза Гарднер - Странный сосед

– Она оставила какую-нибудь записку?

– Ничего, – решительно заявил судья, но на Миллера, когда говорил это, не посмотрел. Первая явная ложь Максвелла.

– А теперь вы мне скажите, сэр, – встрепенулся судья, – какой мужчина кружит голову юной девушке, соблазняя ее начать новую жизнь под новым именем? Кто так поступает? Зачем ему это понадобилось?

Миллер пожал плечами.

– Это уж вы мне скажите. Зачем, по-вашему, Джейсон Джонсон стал Джейсоном Джонсом?

– Чтобы изолировать мою дочь! – незамедлительно ответил Максвелл. – Чтобы отрезать ее от дома, от города, от семьи. Чтобы точно знать, что Сэнди не к кому будет обратиться за помощью, когда он начнет делать то, что хотел сделать.

– И что же Джейсон хотел сделать?

– Как вы красноречиво выразились, детектив, какая причина может побудить одного мужчину «подчистить» за другим? Уж не ребенок ли был ему нужен? Или, скорее, доступ к ребенку, чья мать была слишком молода, слишком подавлена, слишком встревожена, чтобы попытаться защитить его… Я председательствую в суде более двадцати лет и за это время наблюдал эту печальную историю столько раз, что уже сбился со счету. Джейсон Джонсон – всего-навсего извращенец. Он наметил себе целью мою дочь. Не сомневаюсь, он уже готовит малышку Клариссу к тому, что случится дальше. Ему лишь нужно было избавиться от Сэнди – раз и навсегда.

«Вот же дерьмо», – подумала Ди-Ди, приникая к стеклу. Неужели достопочтенный судья имеет в виду именно то, о чем она подумала?

– То есть Джейсон Джонс – педофил? – уточнил Миллер для протокола.

– Несомненно. Вы знаете этот профиль не хуже меня, детектив. Измученная молодая жена, в чьем прошлом лежит тяжелая депрессия, сексуальная распущенность, алкоголь, злоупотребление наркотиками. Живет с мужчиной постарше, доминантного типа, который медленно, но верно добивается все большей и большей ее подчиненности ему. Сейчас Джейсон и малышка Кларисса проводят вместе целые дни напролет. У вас от этого мурашки по коже не бегают, а?

Миллер, судя по всему, обдумывал услышанное, никак его не комментируя. Ди-Ди же в этот момент чувствовала себя так, словно в голове у нее взорвались с полдюжины лампочек. Приведенный судьей профиль был исключительно точен. Благодаря ему многие части пазла вставали на свое место: склонность Джейсона к вымышленным именам, жесткий контроль над социальным кругом дочери и жены, очевидная паника, охватившая его, когда он узнал, что Сэнди начала копаться в семейном компьютере.

Нужно сейчас же, незамедлительно, переслать по факсу фото Джейсона в Национальный центр поиска пропавших и эксплуатируемых детей. Там его проверят по базе снимков, отобранных из самых разных интернет-ресурсов. Если обнаружат совпадение, у нее появится основание для ареста, как и для новой беседы с Клариссой Джонс. Наконец-то они хоть что-то нащупали.

Однако не прошло и минуты, как Ди-Ди вновь ощутила смутную тревогу. Она вспомнила, как Ри бросилась к отцу после их разговора в полиции, вспомнила ту явную нежность, которая отразилась на лице девочки. В тот момент Ди-Ди верила: их любовь неподдельна; но, может, так было лишь потому, что Ри свято хранила их тайну?

В работе случается всякое: бывает, лажаешь по-малому, а бывает, и по-большому.

Тем временем Миллер продолжал поджаривать судью Максвелла Блэка.

– Так вы думаете, ваша дочь мертва?

Максвелл поднял на детектива полные слез глаза.

– А что, хоть одну из этих женщин нашли живой? Но раз уж вы спрашиваете – да, Джейсон Джонс убил мою дочь; я в этом нисколько не сомневаюсь. Теперь я хочу правосудия.

– Поэтому вы добиваетесь права на посещения вашей внучки?

– Ну разумеется! Я поспрашивал людей, примерно так же, как и вы, детектив, и не скажу, что в восторге от того, что мне удалось выяснить. У моей внучки нет ни близких подруг, ни большой семьи, ни других попечителей. Вполне возможно, что ее отец убил мать. Малышка сейчас, как никогда, нуждается в дедушке.

– Вы будете добиваться опеки?

– Я намерен сражаться.

– Джейсон Джонс говорит, что Сандра этого не одобрила бы.

– Прошу вас, детектив… Джейсон Джонс – лжец. Поищите Джейсона Джонсона. По крайней мере, будете знать, с кем имеете дело.

– Машину вы взяли напрокат, судья Блэк?

– Простите?

– Из аэропорта. Вы арендовали машину или же воспользовались услугами автосервиса?

– Я… гм… конечно же, взял машину напрокат. Предполагал, что придется изрядно поколесить по городу.

– Название пункта проката не подскажете? В котором часу вы арендовали машину, когда должны вернуть…

– Хорошо, хорошо, хорошо… Что ж вы так на меня набросились? Не я здесь главный подозреваемый, а Джейсон Джонс.

– Джейсон Джонс, он же Джейсон Джонсон. Я понял. Так почему вы не разыскиваете вашу дочь?

– Я же уже сказал вам: мы найдем Сэнди лишь в том случае, если разоблачим ее мужа.

– Как это, должно быть, печально – потерять дочь и жену… И обеих – такими молодыми…

– В данный момент я прежде всего думаю о внучке. Сейчас не время жалеть себя за собственные трагедии. Малышка Кларисса – вот что сейчас важно.

– И устранение Джейсона Джонса.

– Он забрал у меня дочь.

– Вас не удивило, что ваша дочь довольно-таки неплохо здесь устроилась? Преданная мать, уважаемая учительница, хорошая соседка. Мы не слышали ни одной истории, в которой хоть как-то упоминались бы депрессия, злоупотребление спиртным или в целом деструктивное поведение. Быть может, после рождения дочери Сандра взяла себя в руки…

Максвелл лишь улыбнулся.

– Очевидно, детектив, вы совершенно не знаете мою Сэнди.

Вы помните первый момент влюбленности? Помните ту дрожь, что пронизывала вас, когда вы стояли слишком близко? Помните, как неотрывно смотрели на какую-то точку над его плечом, потому что если бы посмотрели прямо в глаза, в его чудные, с зеленоватыми крапинками карие глаза, то от смущения залились бы румянцем?

Вечер четверга стал моим любимым вечером недели. Кульминацией той переписки, того неторопливого выстраивания пирамидки и-мейлов, которыми мы с Уэйном обменивались в интервалах между встречами. Никаких страстей. Никаких вопиющих откровений. Я рассказывала о Ри, о том, как она только что научилась пользоваться ножом и теперь ест только ту пищу, которую может разрезать пополам, будь то куриные ножки или зеленые виноградины. Он рассказывал о своей последней работе – телефонном звонке (из дела об ограблении банка), который ему приходилось анализировать, или проекте по защите открытых беспроводных сетей. Я могла описать забавный эпизод, случившийся на уроке, когда шестой класс никак не мог отыскать на карте Болгарию. Он – поведать об ужине в доме сестры, когда Итан стянул «блэкберри» отца и большую часть вечера занимался тем, что взламывал веб-сайт одного из ведущих банков.