Николас Блейк - Требуются доказательства. Бренна земная плоть (сборник)

– Н-да. Весьма приличный напиток, хоть чему-то, старина, Оксфорд тебя научил.

Сегодня сэр Джон напоминал жесткошерстного терьера еще более, чем обычно. Он как-то так усаживался в кресло, что утопал в нем, производя вместе с тем впечатление, что он в полной боевой готовности. Вот и сейчас было похоже, что он в любой момент сорвется с места и, прислушиваясь и принюхиваясь ко всему вокруг, деловито засеменит куда-то. Приготовившись слушать, сэр Джон уже подносил бокал к губам, как вдруг остановился на полдороге и вскинул голову:

– Наконец-то? Отомщена наконец-то? Но ведь О’Брайан был убит всего две недели назад.

– Ну что сказать, ждать ему пришлось долго. Больше двадцати лет. Так что, я думаю, – усмехнулся Найджел, – выражение «наконец-то» в данном случае вполне уместно.

Дядя бросил на него долгий изучающий взгляд.

– Ну нет, – проговорил он, – так тебе не отделаться. Обычные твои театральные фокусы. А то я тебя не знаю! Представление. Так что валяй выкладывай. А шерри действительно неплох.

– Пожалуй, – согласился Найджел, – не пойло какое-нибудь. Ладно, начнем сначала. Факты вам, дядя, известны; Филиппу я тоже в общих чертах изложил дело, остальное он и сам может додумать, особенно если не будет с такой скоростью поглощать мой шерри. К тому же это он подсказал мне решение. Так что вы оба в одинаковом положении.

– Подсказал решение? Это еще, черт побери, как следует понимать? Ты что же, имеешь в виду элементарные вещи вроде легенды про Геракла и Кака, которую…

– …Знает каждый школьник, – договорил Найджел. – Нет. Я не о том. Дядя, что вы думаете об отчете Блаунта по этому делу? – вдруг невпопад спросил он.

– Что думаю? В иных случаях многовато догадок, но следует иметь в виду, что в показаниях свидетелей слишком многое не сходится и связать концы с концами весьма нелегко. С учетом этого – наиболее убедительное из возможных объяснение фактов. Да и в любом случае бегство Кавендиша ставит все точки над «i». Плюс к тому – Блаунт выяснил, что яд исчез с того места, где спрятала его Джорджия. А к чему этот вопрос?

– Просто к тому – хотя сейчас это, конечно, представляет лишь академический интерес, – что, с моей точки зрения, версия Блаунта просто ужасна, – ответил Найджел, задумчиво устремив взгляд в потолок. Сэр Джон так и подпрыгнул в кресле.

– О господи, а я-то думал, ты с ним согласен! Вот черт, из-за тебя я шерри пролил. Все тот же театр абсурда.

– Да, по ряду позиций я с ним согласен, главным образом по второстепенным. Но если говорить о существе дела, о глубинной сути – отнюдь. Я как раз собирался изложить свое представление о его, так сказать, анатомии, когда Эдвард Кавендиш выкинул свою легкомысленную шутку.

– Ладно, с меня хватит, – раздраженно оборвал его сэр Джон. – Блаунт говорил мне, что ты согласен с ним в главном: О’Брайана застрелил Кавендиш.

– Да я и не спорю, был и остаюсь согласен.

– В таком случае, – саркастически проскрипел сэр Джон, – ты что же, собираешься уверить меня, что Кавендиш убил O’Брайана, но убийца не он?

– Отлично, отлично, – с готовностью подхватил Найджел, – это я и хотел сказать!

– О господи, – простонал Филипп Старлинг. – Сплошные загадки. Ты напоминаешь мне нашего капеллана на обеде в честь выпускников. Я пошел.

Но он откинулся на спинку стула и налил себе очередной бокал шерри. Сэр Джон не сводил с Найджела сострадательного взгляда, словно на его глазах племянник превращался в морского змея.

– Попробую показать слабые места в заключении Блаунта, – сказал Найджел. – Итак, я ни на йоту не сомневался, что в ту ночь Кавендиш заходил в садовый домик и что это он оставил следы на снегу, чтобы представить убийство самоубийством. В конце концов, это моя идея. И я по-прежнему готов поверить, что Нотт-Сломан видел его входящим в домик и впоследствии шантажировал его, однако прямых доказательств тому нет. Но Кавендиша в роли убийцы или, вернее, в роли исполнителя именно такого убийства, – нет, не вижу.

– Ты хочешь сказать, что, войдя в домик, Кавендиш нашел хозяина уже мертвым? – спросил сэр Джон.

– В каком-то смысле да, – отвечал Найджел. – Блаунт вполне резонно, как мне показалось, рассудил, что завещание О‘Брайана если и имеет во всем этом деле какое-либо значение, то лишь второстепенное. С его точки зрения, Кавендишем владела прежде всего жажда мести; это, в частности, подтверждается тоном писем с угрозами. И в этом заключается его первая ошибка, притом важнейшая. Филипп, ты ведь знал Кавендиша. Способный, респектабельный, несколько самодовольный, лишенный чувства юмора бизнесмен. Можешь ли ты хоть на минуту представить его в роли автора таких писем?

Он передал ему пачку конвертов и возбужденно заходил по комнате, дожидаясь, пока Старлинг прочтет.

– Нет, – решительно заявил тот, закончив чтение. – Не в стиле бедняги Эдварда написано, как тебе кажется? Не могу представить себе, чтобы он получал удовольствие от всей этой мелодрамы. А уж ирония насчет того, что О’Брайан, подобно королю Венцеславу, явится народу в праздник святого Стефана… – это вообще за пределами его возможных ассоциаций. Да, согласен, Кавендиш не мог написать этих писем.

– Ну вот! – торжествующе возгласил Найджел. – А ведь Филипп у нас большой авторитет по части стиля. Но если Кавендиш действительно не писал их, то и убийства он замыслить не мог. Ну не могло быть так, чтобы два разных человека собрались убить О’Брайана в один и тот же день. Теперь что касается психологических возможностей. Блаунт исходит из того, что для начала Кавендиш, отправляя письма с угрозами, заставляет О’Брайана оглядываться по сторонам. Затем, зная, что тот вооружен и вполне способен выстрелить в любого незваного гостя, следует за ним вскоре после полуночи в садовый домик. Затевает с О’Брайаном легкий разговор ни о чем и ведет его до тех пор, пока не представляется случай броситься на собеседника и в завязавшейся потасовке повернуть дуло пистолета в нужную сторону. А теперь позвольте спросить: кто, будучи в здравом уме и зная репутацию О’Брайана-бойца, может представить себе подобное? Блаунт, однако же, решил, что Кавендиш способен предпринять такую попытку. Кавендиш! Человек, который дрожал от страха с того самого момента, как было обнаружено тело О’Брайана; человек, чьи нервы не выдержали настолько, что, стоило Блаунту посильнее нажать на него, он в панике начал бог знает в чем обвинять собственную сестру; человек, бросившийся бежать, хотя никто его еще ни в чем не обвинил. А инспектор не моргнув глазом готов утверждать, что такая размазня способен сунуть голову в пасть ко льву – а ведь это именно то, что Кавендиш должен был сделать, если картина убийства, представленная инспектором, верна. Честно говоря, старина Блаунт меня разочаровал.