Энн Перри - Грехи волка

– Ну-ка, ну-ка! Занимайтесь своими делами. Не на что тут смотреть. Ну, привезли несчастную женщину на суд. Обо всем в газетах прочтете. Попрошу дорогу! Проходите, дайте дорогу!

Рэтбоун, опомнившись, повернулся и двинулся к выходу.

– Когда начинается суд? – Уильям проталкивался следом сквозь плотную массу суетящихся вокруг пассажиров.

– Наглец! – завопил какой-то пожилой мужчина, но ни сыщик, ни адвокат не слушали его. – Поосторожнее, сэр! Куда только смотрит полиция! Никакого порядка!..

– На чем вы собираетесь строить защиту? – спросил Монк, когда они наконец выбрались наружу. – Нам сюда, – указал он в сторону Принсес-стрит.

– Не я, – с горечью отозвался его спутник. – Теперь это забота Аргайла.

Монк знал, по какой причине Оливер не мог участвовать в процессе, но это не уменьшило его тревоги.

– Господи, неужели Эстер нечего сказать?! – спросил он, когда они торопливо выскочили на Принсес-стрит, едва не сбив с ног миловидную женщину с ре-бенком.

– Извините, – бросил ей Рэтбоун. – Полагаю, практически нечего. Я с Аргайлом еще не встречался, а лишь обменялся письмами по поводу некоторых формальностей. Не знаю, верит ли он в ее невиновность.

– Но это же немыслимо! – взорвался Уильям, оборачиваясь к нему. – Вы хотите сказать, что не удосужились узнать, верит ли Эстер нанятый вами для ее защиты адвокат?! – С дергающимся от ярости лицом он схватил собеседника за лацканы.

Тот с неожиданной силой оттолкнул Монка:

– Я его не нанимал, невежа вы этакий! Его наняла леди Калландра Дэвьет. Разумеется, уверенность в невиновности – вещь неплохая, но в нашем безвыходном положении это роскошь, рассчитывать на которую не приходится. Начать хотя бы с того, что здесь, в Эдинбурге, такого человека можно и вовсе не найти.

Детектив, собиравшийся было продолжить упреки, умолк, осознав его правоту. Рэтбоун поправил воротник.

– Что же вы стоите? – кисло проговорил Уильям. – Пошли к этому Аргайлу, посмотрим, на что он годен.

– Нечего было попусту поднимать шум, – с горечью отозвался Оливер и, смерив взглядом уже пройденное ими расстояние, двинулся дальше. Он знал, что его местный коллега живет как раз на Принсес-стрит, и ему советовали добираться от вокзала пешком. – Если у вас нет никаких идей насчет того, кто же убил Мэри Фэррелайн, скажите, по крайней мере, кто и почему мог это сделать. Надеюсь, вы нашли хоть что-нибудь с тех пор, как послали мне последнее письмо. Прошло уже три дня.

Сыщик шагал с ним рядом, бледный, с каменным лицом. Помолчав немного, он раздраженно произнес:

– Я снова прошел по аптекам. Мне так и не удалось выяснить, где Эстер или кто-то другой могли достать дигиталис…

– Об этом вы писали.

– Здесь, в Эдинбурге, несколько месяцев назад уже был случай отравления дигиталисом. Он привлек известное внимание. Это могло навести убийцу на мысль.

Адвокат встрепенулся:

– Любопытно. Не бог весть что, но вы правы – это могло подсказать ему идею. Что еще?

– Важнее всего для нас ведение счетных книг. У Кеннета Фэррелайна есть любовница…

– Ничего странного, – сухо отозвался Рэтбоун. – Это еще не преступление. Что из того?

С трудом сдержавшись, Монк стал рассказывать дальше:

– Это дорогое удовольствие, а он ведет счета фирмы. Старый Гектор Фэррелайн уверяет, что в книгах есть подчистки…

Теперь Оливер круто обернулся:

– Господи, почему же вы не сказали мне об этом раньше?!

– Потому что они были сделаны уже довольно давно, и Мэри об этом знала.

Юрист чертыхнулся.

– Очень помогает, – саркастически заметил его спутник.

Рэтбоун ответил ему выразительным взглядом, и Монк продолжил на ходу:

– В этом деле самое уязвимое место – вопрос о времени. У Эстер не было возможности купить дигиталис здесь, в Эдинбурге, или, по крайней мере, почти не было. И увидеть жемчужную брошь до того, как они сели в поезд, она тоже не могла. Совершить убийство она могла лишь при условии, что привезла дигиталис с собой из Лондона, а это – абсурд.

– Конечно, абсурд, – сквозь зубы процедил Оливер. – Но мне доводилось видеть, как человек попадал на виселицу при столь же скудных доказательствах его вины – если вызывал сильную ненависть публики. Поймите же это наконец!

Уильям резко повернулся к нему:

– В таком случае разве не ваша задача – переломить это отношение? – Это было требование, а не вопрос. – За то вам и платят. Заставьте их увидеть в Эстер героиню, женщину, которая пожертвовала семьей и благополучием ради заботы о слабых и униженных. Заставьте их представить ее в Скутари, ночи напролет с фонарем в руке обходящей ряды раненых, утирая им пот со лба, утешая умирающих, вознося за них молитвы. Делайте что угодно, но пусть они воочию увидят, как она под пулями и гранатами, не думая о себе, добиралась по полю к раненым! Расскажите, как, вернувшись домой, она боролась с медицинским начальством за улучшение врачебной помощи и как, потеряв работу из-за своей принципиальности, была вынуждена сделаться частной сиделкой и переходить с места на место.

– Так вот какой вы представляете Эстер! – проговорил Рэтбоун, остановившись посреди улицы и глядя на детектива широко открытыми глазами, в которых пряталась улыбка.

– Разумеется, нет! – огрызнулся тот. – Это самоуверенная, упрямая женщина, всегда поступающая так, как ей заблагорассудится. Но сейчас дело не в этом! – При этих словах на его лице проступил легкий румянец, и у адвоката мелькнула мысль, что сыщик высказался откровеннее, чем намеревался, и что сам он, пожалуй, к своему удивлению, готов согласиться с такой характеристикой мисс Лэттерли.

– Но это не в моих силах! – с горечью произнес он. – Вы, похоже, забыли, что мы в Шотландии!

Монк злобно выругался, употребив слова, каких Оливеру прежде не приходилось слышать.

– Очень помогает, – отозвался он, в точности воспроизведя интонацию недавней реплики своего собеседника. – Но я сделаю все возможное, чтобы Аргайл извлек из этого максимум пользы. Кое-что я уже предпринял… – Он постарался, чтобы это прозвучало как бы между прочим и не слишком самоуверенно.

– Так поделитесь! – с сарказмом попросил его Уиль-ям. – Я не прочь услышать хоть что-нибудь толковое!

– Тогда придержите язык, и я расскажу вам. – Они снова двинулись вперед, и Рэтбоун зашагал быстрее. – Флоренс Найтингейл сама приедет на суд, чтобы выступить в качестве свидетеля.

– Великолепно!!! – Монк закричал так, что двое прохожих осуждающе покачали головами, решив, что он пьян. – Вы молодчина! Это…

– Благодарю. Итак, мы установили, что убить Мэри Фэррелайн имел возможность любой из домочадцев. А как насчет мотивов?

Воодушевление сыщика угасло:

– Я полагал, что обнаружил два возможных…