Энн Перри - Реквием в Брансвик-гарденс

И не дождавшись ответа, она повернулась и вышла, оставив за собой настежь открытую дверь.

До появления Клариссы Парментер прошло больше десяти минут. Прежде чем она вошла, до слуха Питта донеслась торопливая поступь по выложенному плиткой полу. Ростом и сложением старшая дочь хозяев дома оказалась похожей на сестру, однако была темноволоса и не столь хороша собой. Рот ее был чуточку шире, а нижняя часть носа чуть загибалась вбок, придавая ее лицу кривое и, быть может, бессознательно ехидное выражение.

Войдя в комнату, она закрыла за собой дверь.

– Ничем помочь не могу, – начала девушка без предисловий. – Разве что только сказать, что все это расследование просто смешно. Произошел несчастный случай. Она споткнулась и упала.

– Обо что споткнулась? – спросил суперинтендант.

– Не знаю! – Мисс Парментер нетерпеливо взмахнула руками… красивыми, изящными и выразительными. – Кто будет сталкивать людей с лестницы, просто потому что они не верят в Бога?! Это абсурдно! Ну… вы и сами не сделаете этого, если являетесь христианином. – Она скривилась и пожала плечами. – На практике таковых просто сжигают на костре, не правда ли?

Она не рассмеялась, ибо была слишком близка к истерике, чтобы рискнуть, и все же в глазах ее промелькнул огонек черного юмора:

– Дров у нас здесь не запасено, однако спускать кого-то с лестницы было бы оскорбительно для собственного достоинства. Казнь за богохульство должна производиться со всеми положенными церемониями, иначе она не имеет никакого смысла.

Питт удивился. Подобной реакции от кого бы то ни было из домочадцев он попросту не ожидал. Быть может, Кларисса была существенно глубже замешана в конфликт, чем ему намекали.

– Вы во всем симпатизировали мисс Беллвуд? – поинтересовался он.

– Я? – удивилась Кларисса. Ее темно-серые глаза округлились. – Ни в чем и не в малейшей степени. Ох… понимаю. Наверно, вы решили, что я эмоционально перевозбудилась, услышав мои слова о том, что атеистов надо сжигать? Ну, возможно, что и так. Не каждый день в нашем доме кто-то умирает и мы узнаем, что полиция затеяла расследование по подозрению в убийстве. Ведь вы находитесь здесь именно по этой причине, не так ли? Разве подобное обстоятельство не способно вывести любого человека из душевного равновесия? Должно быть, вы привыкли видеть людей в слезах, либо в обмороке. – Эти слова прозвучали почти вопросом. Девушка умолкла на мгновение, чтобы предоставить ему время на ответ.

– Я привык видеть людей в состоянии потрясения, – согласился Томас. – Но до обмороков на самом деле доходит нечасто.

Он шагнул назад, приглашая собеседницу сесть.

– Это удобно. – Она присела на краешек стула, стоявшего у края камина. – Едва ли находящаяся в забытьи персона способна чем-либо помочь вам.

Затем Клариссса чуть качнула головой:

– Простите. Я уклонилась от темы, так ведь? Я не особо симпатизировала Юнити, однако весьма сочувствую собственному отцу. И совершенно не верю в то, что он столкнул ее вниз, как бы она ни досаждала ему. Во всяком случае, преднамеренно он не мог этого сделать. Они могли столкнуться… она могла толкнуть его и поскользнуться? – Кларисса посмотрела на Питта с надеждой. – В том случае, если он отступил в сторону или попытался оттолкнуть ее от себя? Это ведь возможно, правда? Тогда мы имеем здесь трагическую случайность, а она может произойти со всяким.

Суперинтендант сел напротив нее:

– Ваш отец рассказал другое, мисс Парментер. Он сказал, что совсем не выходил из кабинета. A служанка вашей матери и его камердинер оба слышали, как мисс Беллвуд воскликнула: «Нет, нет, преподобный!» И ваша сестра тоже слышала это.

Кларисса молчала. На лице ее отражались горечь и смятение, вместе с полным отказом поверить в то, что ее отец может быть способен на осознанное покушение на убийство.

– А могло ли случиться так, что он оказался в подобной ситуации, а затем солгал, чтобы не оказаться замешанным в ней? – спросил Питт, надеясь на то, что она даст утвердительный ответ. Подобный ответ примирит все свидетельства и тем не менее не оставит места убийству.

Задумавшись на несколько секунд, девушка подняла голову и посмотрела ему в глаза:

– Да. Да, он мог так поступить.

Томас видел, что она лжет. Дело обстояло именно так, как говорила Трифена. Кларисса ставила любовь к отцу выше правды. И он подумал, что, должно быть, и сам поступил бы так же, оказавшись в схожей ситуации.

– Благодарю вас, мисс Парментер, – объявил он. – Простите за то, что побеспокоил вас. Насколько я слышал, в вашем доме сейчас гостит некий священник?

Мисс Парментер чуть напряглась:

– Да. Вы хотите повидаться с ним? Не думаю, что он тоже сможет помочь, однако вы должны быть полностью в курсе всех передвижений, не так ли? Я схожу за ним. – Она поднялась и направилась к двери, а затем повернулась, заметив, что ее собеседник также встал: – Что вы намереваетесь предпринять, суперинтендант? Вы ведь не можете арестовать моего отца, не располагая конкретными доказательствами или его личным признанием?

– Да, не могу.

– Но вы и не обязаны этого делать, так ведь? – Это был вызов – утверждение, в справедливости которого Кларисса отчаянно нуждалась.

– Пока не обязан.

– Хорошо! Я позову к вам священника.

Девушка заспешила прочь из комнаты легкими быстрыми шагами, a Питт остался в одиночестве, получив возможность обдумать ту странную ситуацию, в которой оказался. Судя по показаниям Трифены, горничной и камердинера, получалось, что между Юнити Беллвуд и Рэмси Парментером произошла бурная ссора, и будучи весьма раздраженной, молодая особа вылетела из комнаты. Хозяин дома выскочил следом за ней, продолжая ссору, и наверху лестницы между ними произошла какая-то стычка. Юнити закричала, а потом упала вниз с такой силой, что пролетела до самого низа и сломала шею. Но ведь это абсурдно – затевать драку из-за представлений о Боге и о происхождении человека! Доказывать оба тезиса подобным образом – самое последнее дело. Любой телесный конфликт между средних лет священником и молодой ученой дамой выглядел в высшей степени непристойным. Кларисса, единственная, кто не верил в это, была, несомненно, права.

И тем не менее невозможно было отрицать, что все произошло именно так.

Суперинтендант не питал ни малейшей надежды на то, что молодой священник сможет чем-то помочь ему. Скорее всего, он станет поддерживать Рэмси Парментера из профессиональной и религиозной лояльности и отрицать, что знает что-либо о случившемся.

Дверь открылась, и в ней появился удивительно симпатичный мужчина: стройный, чуть ниже Питта, темноволосый, наделенный тонким орлиным лицом и веселым и чувственным ртом. На нем был пасторский воротничок.