Найо Марш - Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник)

– А вот и небесные хляби разверзлись, – произнес Пэриш, ни к кому особенно не обращаясь.

Снова распахнулась дверь, и в общественный бар, смежный с каминным закутком, вошел старина Абель Помрой.

– Готовьтесь к сильнейшему шторму, ребята, – пробормотал он себе под нос, начиная закрывать окна.

Во дворе полыхнула молния, на мгновение озарив комнату ярким неровным светом. Пэриш вскочил с места с такой поспешностью, что деревянные ножки его стула заскребли по полу.

– Говорят, – произнес он, – что если сосчитать секунды между вспышкой молнии и ударом грома, то можно определить, на каком расстоянии находится эпицентр грозы. – Потом, минуту помолчав, добавил: – Если этому верить, в данный момент нас отделяет от эпицентра не более четверти мили.

– Заткнись, Себ, ладно? Очень тебя прошу, – раздраженно бросил Уочмен.

– Нет, сегодня ты определенно не в себе, кузен, – откликнулся Пэриш и снова посмотрел на Кьюбитта. – Что, черт возьми, с тобой происходит?

Закрыв окна, Абель Помрой прошел в каминный закуток.

– Думаю, скоро здорово похолодает, – сказал он. – Если хотите, я зажгу камин, джентльмены.

– Мы сами запалим его, Абель, если сочтем нужным, – произнес Кьюбитт.

– Как скажете, сэр. – Абель внимательно посмотрел на Пэриша и Кьюбитта, после чего перевел взгляд на Уочмена, опиравшегося о подоконник и уставившегося в наполовину задернутое шторой окно.

– Полагаю, и это окно нужно закрыть, сэр. Глазом не успеете моргнуть, как сюда ворвется буря и потоки дождя хлынут в комнату. От бури шторами не спасешься…

– Хорошо, Абель. Я позабочусь об окне. Обещаю, – заверил Уочмен.

На улице снова полыхнула молния, залив мертвенным светом и двор, и комнату. На долю секунды перед глазами Пэриша и Кьюбитта предстал угольно-черный силуэт Уочмена на фоне деревьев и гостиничных построек. Чуть позже прозвучали два оглушительных громовых раската, а затем в комнате послышался шум дождя, нараставший с каждым мгновением.

– Вот и буря к нам нагрянула, – заметил Абель.

Он включил свет, пересек комнату и направился к двери.

– Похоже, Ледж все-таки останется сегодня у нас на ночь, – бросил старик на ходу.

Уочмен торопливо повернулся к нему.

– А что – мистер Ледж собирался уехать? – спросил он.

– Сказал, что его призывают важные дела в Иллингтоне. Только вряд ли он туда доберется на своей таратайке. Она у него протекает, как ловушка для лобстеров, так что ему лучше переждать непогоду в «Плюмаже» и отправиться в город завтра… Пойду закрою окна на верхнем этаже, а не то все комнаты зальет.

С этими словами Абель вышел в коридор.

Каминный зальчик наполнился громовыми раскатами и шумом дождя. Уочмен закрыл наконец окно и вернулся к столу, за которым обедал. Его волосы влажно блестели.

Кьюбитт положил в каминное чрево несколько кусков плавника, растопку и, поднеся к ней зажигалку, чиркнул колесиком. Растопка неуверенно, будто размышляя, а нужно ли это, занялась и начала медленно разгораться.

Снова распахнулась дверь, и все увидели в дверном проеме округлый силуэт ее милости Вайолет Дарры. Вода стекала с нее ручьями, образовав под ногами лужу, а цветастое платье промокло до такой степени, что облегало ее телеса подобно пленке растопленного масла. Нечего и говорить, что кудряшки у нее на голове распрямились и напоминали кусочки намокшей дранки, а пропитавшаяся дождевой водой широкополая шляпа больше походила на конусообразную шляпку гриба-поганки. В одной руке мисс Дарра сжимала ремень этюдника, а в другой держала кусок акварельной бумаги, с которого падали на пол бурые капли со смытого дождем наброска, изначально выполненного в ярко-красных и кобальтовых тонах. Кьюбитт подумал, что мисс Дарра в этот момент здорово смахивает на злую карикатуру из французского издания «La Vie Parisienne», высмеивавшего представительниц художественной богемы.

– Бедная, бедная мисс Дарра! – вскричал Уочмен.

– Да, бедная. Вы только посмотрите на меня! – горестно произнесла мисс Дарра, поворачиваясь во все стороны, чтобы публика могла хорошенько ее рассмотреть. – Я не только промокла до нитки, но и практически лишилась картины, над которой работала до самого вчера, ничего не замечая вокруг себя. Разумеется, я не заметила и того, что приближается буря, и когда загрохотал гром, а рядом стали полыхать молнии, перепугалась чуть ли не до смерти и помчалась со всех ног к гостинице, забыв и думать о каком-либо укрытии или защите. Так что сейчас мне нужно срочно подняться к себе и переодеться, дабы не травмировать психику собравшегося у камина почтенного общества своим ужасным видом.

Она еще раз оглядела себя, вздохнула, бросила исполненный лукавства взгляд на трех молодых джентльменов и исчезла в лестничном проеме, не закрыв за собой двери.

Уилл Помрой и два его приятеля вошли в «народный» бар с главного входа. Они носили зюйдвестки, куртки из пропитанного олифой брезента и издававшие хлюпающие звуки высокие резиновые сапоги. Уилл первым делом прошел к стойке и налил себе и знакомым парням по стаканчику крепкого. Пэриш тоже подошел к стойке и поприветствовал Уилла и рыбаков.

– Похоже, вам здорово досталось, – с сочувствием проговорил он, оглядывая потрепанные непогодой костюмы вновь пришедших.

– Точно так, мистер Пэриш, – подтвердил Уилл. – Это не буря, а настоящий шедевр природы, если подобное выражение в данном случае уместно. Боюсь, как бы тоннель не залило. А то нам завтра, чтобы выйти из деревни, придется его проныривать. – Потом повернулся к рыбакам и, поставив перед ними стаканчики, добавил: – Грейтесь, ребята! А я пока пойду переоденусь.

Он вышел из помещения через дверь частного бара, оставляя за собой мокрые следы. К себе, однако, он сразу не пошел, а остановился в коридоре около висевшего на стене телефона, и, поскольку дверь осталась открытой, сидевшие у камина слышали его голос, несмотря на шум дождя и раскаты грома.

– Привет, Десси! Кошмарный шторм, не так ли? Так что ты никуда сегодня на машине не езди. Застрянешь в тоннеле, слово даю. Да не шучу я – его почти затопило…

Уочмен, прислушиваясь к разговору, стал тихонько насвистывать какой-то развеселый мотивчик. Между тем в бар вернулся старый Абель и занял свое место за стойкой.

– Я бы сам к тебе пришел, – продолжал Уилл, – но не могу оставить отца без помощи. Из-за этой проклятой бури у нас наверняка соберется целая куча народа…

– Лично я не прочь выпить, – неожиданно сказал Уочмен.

– Хочешь прийти на своих двоих? – переспросил Уилл, прижимая трубку к уху. – Значит, говоришь, молний не боишься? Очень хорошо, если так… А уж как я буду рад – ты себе даже представить не можешь. Не волнуйся, Десси. Если промокнешь, у меня всегда найдется для тебя чистый сухой свитер. И еще: когда будешь уходить, скажи своим, что останешься у нас на ночь. Почему бы и нет? Все будет нормально, вот увидишь. Кроме того, мне нужно сказать тебе одну важную вещь. И не надо бояться воды. Я сам пойду и встречу тебя. Хорошо?