Агата Кристи - Каникулы в Лимстоке. Объявлено убийство. Зернышки в кармане

И мисс Блэклок поддалась внезапному порыву. Бедная Дора, бедная, милая, глупенькая, пухленькая Дора! Летиция бросилась к Доре и привезла ее в «Литтл-Пэддокс», сказав, что одной вести хозяйство тяжело и ей нужна помощница. Жить Доре оставалось недолго — так по крайней мере уверяли врачи. И все же порой мисс Блэклок чувствовала, что взяла на себя непомерно тяжелую ношу. Бедняжка Дора постоянно все путала, портила нервы вспыльчивой домработнице-иностранке, теряла счета и письма, а временами просто доводила мисс Блэклок до белого каления. Бедная, бестолковая старушка Дора, она такая преданная, так искренне хочет помочь, так гордится тем, что она нужна и приносит пользу, но, увы, она так ненадежна!..

— Не надо, Дора. Я же тебя просила, — резко оборвала подругу мисс Блэклок.

— Ой! — виновато заморгала мисс Баннер. — Да, конечно… Я просто забыла. Но… ты ведь действительно…

— Волнуюсь? Отнюдь. По крайней мере, — добавила Летиция, стараясь быть правдивой, — не из-за этого. Ты ведь имела в виду нелепое объявление в «Газете»?

— Да… По-моему, даже если это шутка, она какая-то злобная.

— Злобная?

— Да. От всей этой затеи веет злобой. В общем… нехорошая это шутка, вот что!

Мисс Блэклок задумчиво поглядела на подругу. Кроткие глаза, большой упрямый рот, слегка вздернутый носик. Бедная Дора, от нее с ума можно сойти! Бестолковая, преданная Дора… О господи, сколько же с ней хлопот! А теперь еще и это… Кто бы мог подумать, что у выжившей из ума милашки еще сохранился нюх на нравственные и безнравственные поступки?!

— Что ж, похоже, ты права, Дора, — промолвила мисс Блэклок. — Это дурная шутка.

— Не нравится мне она, совсем не нравится! — с внезапной яростью выпалила мисс Баннер. — Я боюсь! — И неожиданно добавила: — Да и ты тоже боишься, Летиция.

— Вздор! — бодро возразила мисс Блэклок.

— Я уверена, затевается что-то опасное. Это как бомба в конверте…

— Да ладно тебе нагнетать! Просто какой-то недоумок решил сострить.

— Не вижу ничего смешного.

И действительно, ничего смешного тут не было. Лицо мисс Блэклок выдало ее потаенные мысли, и Дора торжествующе воскликнула:

— Я же говорила! Ты тоже так думаешь!

— Но, Дора, дорогая…

Мисс Блэклок не договорила. В комнату, словно цунами, ворвалась молодая женщина; ее пышная грудь бурно вздымалась под тесным свитером. Широкая пестрая юбка была посажена на корсаж, вокруг головы обмотаны сальные черные косы. Черные глаза метали молнии.

— Я могу вам обращаться, пожалуйста, да?

Мисс Блэклок вздохнула:

— Разумеется, Мици. Что стряслось?

Право же, подчас ей казалось, что лучше самой готовить еду и вести хозяйство, нежели терпеть бесконечные истерики домработницы-беженки.

— Я не ходить вокруг и возле… Я говорить прямо… Я давать предупреждение о уход… и уходить… уходить сейчас!

— Сейчас? Но почему? Тебя кто-то расстроил?

— Расстроил, да! — трагически воскликнула Мици. — Я не хочу умирать! Я уже бежал в Европа. Моя семья — они все умирали… их убивать, всех: и мама, и маленький брат, и моя такая милая маленькая племянница… все, все убивать. Но я убежать, прятаться, прийти в Англия. Я работать. Я делаю работа, какая никогда не делала на моя родина… Я…

— Да-да, ты говорила, — решительно оборвала мисс Блэклок Мици, по сто раз на дню повторявшую одно и то же. — Но все-таки мне непонятно, почему ты решила уйти именно сегодня?

— Потому что они опять приходить меня убивать!

— Кто?

— Мои враги. Наци! Они узнавать, что я здесь, и приходить убивать. Я об это читаль, да, я читаль газет!

— Ты имеешь в виду нашу «Газету»?

— Вот, здесь написано, — Мици достала из-за спины «Газету». — Видишь, здесь они прямо говорить: «Убийство». Убийство в «Литтл-Пэддоксе». Или это не значит здесь? Сегодня вечер, в половина седьмого. Ай! Я не хочу ждать, когда меня убивать… Нет!

— Но почему ты считаешь, что это про тебя? Мы, например, думаем, что кто-то просто пошутил.

— Пошутил? Разве убивать — это шутка?

— Нет, конечно. Но, дорогая девочка, если бы кто-нибудь захотел тебя убить, он бы не стал давать объявление в газете.

— Да? — Мици призадумалась. — Вы хотите сказать, они никто не хотеть убивать? А может, они хотеть убивать вас, мисс Блэклок?

— В жизни не поверю, что кто-то решил меня убить, — беспечно заявила мисс Блэклок. — И главное, Мици, я совершенно не понимаю, зачем убивать тебя. Ну, зачем, скажи на милость?

— Потому что они плохие… очень плохие. Я вам уже говорить: и маленький брат, и мама, и моя такая милая маленькая племянница…

— Да-да, конечно, — ловко остановила поток словоизлияний мисс Блэклок. — Но все равно мне не верится, что тебя хотят убить, Мици. Хотя если ты твердо решила уйти, причем предупредив меня за пять минут до своего ухода, я не в силах тебе помешать. Но учти, ты сделаешь огромную глупость, — уже другим тоном произнесла мисс Блэклок и поспешила добавить, заметив, что Мици заколебалась: — Говядина, что прислал к обеду мясник, по-моему, слишком жесткая.

— Я буду готовить гуляш, специальный гуляш.

— Специальный так специальный. А кстати, ты не могла бы сделать сырные палочки? Ну, из того засохшего куска сыра… А то ведь к нам могут сегодня пожаловать гости.

— Сегодня? Что значит «сегодня»?

— То и значит. В половине седьмого.

— Но… это же время, которое написать газета! Кто придет? Зачем придет?

— На похороны, — сказала, подмигнув, мисс Блэклок и добавила, пресекая дальнейшие возражения: — Все, Мици, хватит. Мне некогда. Ступай и, пожалуйста, поплотнее закрой за собой дверь.

— Так… на некоторое время покой обеспечен, — вздохнула хозяйка дома, когда дверь за ошарашенной Мици захлопнулась.

— Ах, Летти! Ты такая деловая! — восхищенно воскликнула мисс Баннер.

— Hy, вроде все, — сказала мисс Блэклок, придирчиво окидывая взглядом двойную гостиную. Ситцевая мебельная обивка с мелкими розочками, золотистые шары хризантем… вазочка с фиалками и серебряная сигаретница на столике возле стены… поднос с напитками на столе посреди комнаты… «Литтл-Пэддокс» представлял собой средний по величине особняк, построенный в стиле ранней Викторианской эпохи. В узкой, продолговатой гостиной вечно царил полумрак, потому что крыша веранды заслоняла солнечный свет; в дальнем конце когда-то были двойные двери, которые вели в маленькую комнатку с окном в нише, но потом двойные двери убрали и заменили бархатными портьерами. Когда же в особняке поселилась мисс Блэклок, она окончательно соединила две комнаты в одну. В каждой половине был свой камин, и, хотя ни один не горел, по комнате разливалось приятное тепло.

— Вы включили отопление? — спросил Патрик.