Агата Кристи - Каникулы в Лимстоке. Объявлено убийство. Зернышки в кармане

— Вздор! — вскричал Эдмунд. — Мици не могла увидеть мисс Блэклок…

— Ах вот как, мистер Светтенхэм? — язвительно прервал его Краддок. — Почему же? Уж не потому ли, что не мисс Блэклок, а вы стояли там с пистолетом?

— Я? Конечно, нет… Что за чертовщина?!

— Вы украли пистолет полковника Истербрука. Вы затеяли всю эту интригу с Руди Шерцем. Преподнесли ему это как шутку. Вы отправились вслед за Патриком Симмонсом в дальнюю комнату, а когда свет погас, тихонько выскользнули через тщательно смазанную дверь. Вы стреляли в мисс Блэклок, а потом убили Руди Шерца. И через пару минут вы уже снова очутились в гостиной, щелкая зажигалкой.

Эдмунд на мгновение, похоже, утратил дар речи. Потом стал брызгать слюной:

— Ваша идея чудовищна! Почему я? Зачем, черт побери, мне это понадобилось?

— А завещание? Если мисс Блэклок умрет раньше миссис Гедлер, наследство получают двое. Небезызвестная парочка: Пип и Эмма. Джулия Симмонс оказалась Эммой…

— И вы решили, что я — Пип? — рассмеялся Эдмунд. — Фантастика! Просто фантастика! Единственное, что у нас может быть общего с Пипом, так это возраст. И я докажу вам, осел вы этакий, что я — Эдмунд Светтенхэм. У меня есть свидетельство о рождении, школьный аттестат, университетский диплом, все необходимые документы!

— Он не Пип, — раздался голос из темного угла. Побледневшая Филиппа Хаймес вышла на свет. — Пип — это я, инспектор.

— Вы?!

— Да. Все почему-то решили, что Пип — мальчик. Джулия, естественно, знала, что у нее не брат, а сестра, но почему-то сегодня днем не сказала этого.

— Из чувства семейной солидарности, — подала голос Джулия. — Меня вдруг осенило, кто ты такая. Раньше я не догадывалась.

— В моей голове родился тот же замысел, что и у Джулии. — Голос Филиппы слегка дрожал. — После того как я… потеряла мужа и война закончилась, я задумалась о будущем. Моя мать давно умерла. Я выяснила, где живет мисс Блэклок, и… приехала сюда. Нанялась на работу к миссис Лукас. Я надеялась, что, поскольку мисс Блэклок уже в годах и у нее нет родственников, она не откажется помочь. Не мне — я в состоянии работать. Я надеялась, она поможет Гарри получить образование. В конце концов, деньги ведь принадлежали Гедлерам, а у мисс Блэклок нет своей родни, так что ей не на кого их тратить. А потом, — Филиппа заговорила быстрее, как бы понукая себя: хотя она и нарушила обет молчания, слова все равно застревали у нее в горле, — потом, после налета, я испугалась. Все выглядело так, будто я единственная, у кого имелись основания желать смерти мисс Блэклок. Я же не догадывалась, кто такая Джулия, мы с ней не близнецы, а двойняшки и почти не похожи. Мне казалось, что подозрение может пасть только на меня.

Она остановилась, отбросила со лба светлые волосы, и внезапно Краддок понял, что размытый снимок, лежавший в коробке с письмами, был фотографией матери Филиппы. Сходство явно бросалось в глаза. А еще он понял, кого напомнили ему слова про Соню, которая похожа на кошку, выпускающую когти. Именно этот жест он увидел сейчас у Филиппы.

— Мисс Блэклок была ко мне очень добра. Очень, очень добра! Я не пыталась ее убить. Я даже в мыслях не желала ей зла! Но все равно Пип — это я. — Филиппа помолчала и добавила: — Так что не надо больше подозревать Эдмунда.

— Не надо? — переспросил Краддок. В голосе его снова зазвучали едкие нотки. — Эдмунд Светтенхэм обожает деньги. И, наверное, не прочь заполучить богатую невесту. Но она не разбогатеет, если миссис Гедлер умрет раньше мисс Блэклок. А поскольку миссис Гедлер наверняка умрет раньше, ему необходимо что-то предпринять, не так ли, мистер Светтенхэм?

— Это гнусная ложь! — воскликнул Эдмунд.

И вдруг по дому разнесся крик. Он долетел с кухни. Долгий, нечеловеческий крик ужаса…

— Господи, ведь это не Мици? — вскричала Джулия.

— Нет, — покачал головой Краддок. — Это человек, на совести которого три убийства.

Когда инспектор обвинил Эдмунда Светтенхэма, Мици тихонько улизнула из комнаты в кухню. Не успела она налить в раковину воды, как появилась мисс Блэклок.

Мици пристыженно покосилась на нее.

— Какая же ты лгунья, Мици! — мило улыбнулась мисс Блэклок. — Разве… разве так моют посуду? Сначала помой серебро. Да налей же ты раковину пополнее! Как можно мыть посуду, если в раковине совсем нет воды?

Мици послушно открыла краны на полную мощность.

— Вы не сердиться, что я так говорить, мисс Блэклок? — спросила она.

— Если бы я сердилась на все твои выдумки, мне пришлось бы беситься с утра до ночи, — ответила мисс Блэклок.

— Тогда я идти к инспектор и говорить, что это выдумка? — спросила Мици.

— Он и без тебя уже в курсе, — любезно откликнулась мисс Блэклок.

Мици закрыла кран, и тут же сильные руки одним рывком сунули ее голову под воду.

— Только я знаю, что ты раз в жизни сказала правду, — злобно проговорила мисс Блэклок.

Мици отбивалась, пытаясь вырваться, но мисс Блэклок оказалась на удивление сильной и удерживала голову девушки под водой.

И вдруг совсем рядом раздался жалобный голос Доры Баннер:

— О Лотти, Лотти… не надо… Лотти!

Мисс Блэклок вскрикнула. Руки ее разжались и выпустили Мици, которая, задыхаясь и отплевываясь, подняла голову. А мисс Блэклок продолжала кричать, потому что на кухне никого не было…

— Дора, Дора, прости меня! Я должна, должна была это сделать…

Не разбирая дороги, мисс Блэклок кинулась в посудомоечную, но путь ей преградил сержант Флетчер, а из шкафчика для веников и половых щеток шагнула раскрасневшаяся мисс Марпл.

— У меня всегда хорошо получалось подражать чужим голосам, — сказала она.

— Вам придется пройти со мной, — заявил Летиции сержант Флетчер. — Я свидетель вашей попытки убить девушку. Впоследствии вам будут предъявлены и другие обвинения. Должен предупредить, Летиция Блэклок…

— Не Летиция, а Шарлотта, — поправила сержанта мисс Марпл. — Шарлотта Блэклок, вот кто она такая. Под жемчужным ожерельем, которое она носит не снимая, у нее шрам от операции.

— От операции?

— Да. От операции по удалению зоба.

Притихшая мисс Блэклок изумленно посмотрела на мисс Марпл:

— Выходит, вы все знаете?

— Да, с некоторых пор — все.

Шарлотта Блэклок присела к столу и заплакала.

— Зря вы это сделали, — всхлипывая, бормотала она. — Зачем вы говорили Дориным голосом? Я любила Дору. Я действительно ее любила!

Инспектор Краддок и все остальные толпились в дверях. Констебль Эдвардс, помимо прочих своих достоинств, умевший оказывать первую помощь пострадавшим, делал Мици искусственное дыхание. Как только к Мици вернулся голос, она принялась превозносить себя до небес:

— Я все хорошо делать, да? Я умный! И смелый. О, я такой смелый! Меня почти совсем, немного убили! Но я так смелый, что рискую все.