Гай Адамс - Шерлок Холмс. Армия доктора Моро

– И где будет заседать научный клуб? – с улыбкой поинтересовался я.

Майкрофт довольно рассмеялся:

– В самом подходящем месте, какое только можно себе представить. В Британском музее.

Разумеется, мне приходилось прежде бывать в Британском музее. В последний раз я скучал здесь вместе с Мэри, когда дождь застал нас во время прогулки у пруда в Риджентс-парке. Я говорю «скучал» не потому, что меня совсем не занимали экспонаты музея, – просто намного приятней сидеть с любимой женщиной на лужайке у воды, чем вместе изучать результаты раскопок в Египте.

Мы с Холмсом вышли из кеба за пять минут до назначенного времени и направились к музею по Грейт-Рассел-стрит.

– Иногда мне кажется, – сказал Холмс, когда мы повернули на Монтегю-стрит, – что здесь хранятся доказательства самых крупных преступлений нашего времени. На мой взгляд, никакое воровство не сравнится с этим собранием исторических ценностей, вывезенных из далеких стран и запертых под замок во имя процветания науки и империи.

– Я не назвал бы археологию воровством, – не согласился я. – Мы извлекаем из земли прекраснейшие памятники истории, изучаем и сохраняем их.

– Они напоминают мне экзотических львов, – заметил он, приглядываясь к зданию музея, – которых увезли из родных джунглей и оставили задыхаться на задымленных улицах чужой страны.

Его слова звучали настолько поэтически, что это не могло не насторожить меня. Холмс пребывал либо в крайнем возбуждении, либо в глубокой депрессии. Впрочем, не могу сказать, что на меня самого не подействовала атмосфера этого места. Закрытый музей производил гнетущее впечатление. Вокруг больше не сновали группы школьников, и гувернантки в строгих черных платьях не тащили своих непослушных воспитанников к выходу. В тусклом свете фонарей колонны портика отбрасывали неестественно густые тени. Возможно, я еще не пришел в себя после нашего последнего расследования, но у меня все похолодело внутри, когда мы приблизились к главному входу. И вовсе не морозный воздух был тому причиной.

Холмс шагнул к двери и постучал в нее рукояткой трости. Он улыбался, и все-таки, глядя на него, я подумал о тех экзотических львах, о которых мы только что говорили.

Послышался звук отпираемого засова, затем из-за двери выглянул пожилой смотритель.

– Мистер Холмс? – спросил старик.

– Он самый, – ответил мой друг, приподнимая шляпу. – И мой коллега доктор Ватсон.

– Да, сэр, конечно, – поспешно закивал смотритель. – Мне приказано впустить вас обоих. – Он открыл дверь, и мне в нос ударил запах пудры и масла для волос. – Прошу простить меня, джентльмены, но я должен убедиться, что вы именно те, чьими именами назвались. Это не просто моя обязанность. Здесь будут обсуждаться такие деликатные вопросы, что я не могу позволить войти любому желающему.

– Возьмите мою визитную карточку, – произнес я, старательно скрывая раздражение.

Я понимал, что в этом деле нужна осторожность, но не одобрял подобных манер.

– При всем моем уважении, сэр, – усмехнулся старик, – визитную карточку легко подделать. У меня есть более надежный способ. – Он повернулся к Холмсу. – Скажите мне, сэр, что это такое: кто ими пользуется, тот не знает об их сущности, а кто знает, тот не пользуется.

Я вздохнул и нетерпеливо постучал тростью по ступенькам.

– Черт возьми, нас не предупреждали, что придется разгадывать загадки сфинкса.

Холмс поднял руку, останавливая меня:

– Извольте.

Он не был бы собой, если бы упустил хоть малейшую возможность продемонстрировать свои мыслительные способности. Повторив слова смотрителя, он пожал плечами с таким видом, будто ему задали детский вопрос.

– Полагаю, вы имели в виду фальшивые деньги.

– Совершенно верно, сэр, – улыбнулся старик и посторонился. – Прошу вас, проходите.

Холмс вошел, но, едва я собрался последовать за ним, смотритель загородил мне дорогу.

– Простите, сэр, но вы тоже должны ответить на вопрос.

– О господи! – Я страдальчески закатил глаза. – Я совершенно не расположен играть в эту глупую игру в загадки.

– Я и в мыслях не имел играть с вами, сэр, – произнес он. – Мне просто необходимо удостоверить вашу личность, и мой вопрос будет касаться профессиональных навыков. – Он поднял голову и в задумчивости почесал небольшую бородку, затем наклонился вперед и улыбнулся. – Перечислите четыре главные кости человеческой кисти – не считая пястных и фаланг, разумеется. Меня устроят и общеупотребительные названия, известные даже неспециалистам.

– Трапеция, запястье, ладьевидная и локтевая.

Я шагнул вперед, но он остановил меня.

– Полагаю, вы согласитесь, сэр, что локтевая кость относится скорее к самой руке, чем к кисти.

Этот человек окончательно вывел меня из душевного равновесия, тем более что он был абсолютно прав. Я всегда волновался во время экзаменов и всем сердцем ненавидел их.

– Трехгранная, – проревел я.

– Именно так, сэр, – согласился старик, освобождая мне дорогу. – Хотя вы, разумеется, могли бы также назвать головчатую или полулунную.

Если бы этот несносный человек вздумал продолжать, все могло закончиться тем, что я наглядно продемонстрировал бы ему, какие кости находятся в его руке. Возможно, это желание отразилось у меня на лице, поскольку смотритель не рискнул нас больше задерживать.

– Остальные джентльмены ждут вас в читальном зале, – объяснил он. – Я стараюсь не оставлять их надолго, иначе они передерутся.

– Передерутся?

Что же за компания здесь собралась?

– По моему скромному мнению, сэр, научное сообщество никому не уступит в агрессивности. Ученые всегда яростно защищают свои взгляды, которые их коллеги порой не разделяют. – Подходя к двери читального зала, он неожиданно расхохотался, и его смех прозвучал резко, словно порыв ветра. – И редко можно встретить в одном месте людей, чьи убеждения расходятся столь радикально.

Он открыл дверь, и над его головой тут же пролетел увесистый том Гомера.

– Как вы смеете, сэр! – донесся до нас низкий и громкий голос, каким могла бы, наверное, разговаривать каменная глыба. – Еще ни один человек, усомнившийся в словах Джорджа Эдуарда Челленджера, не уберег в итоге свои зубы!

Произнесший эти слова мужчина выглядел настоящим колоссом. Я ни разу не встречал людей с такой большой головой. Если она не была совершенно пустой, то этот господин должен обладать недюжинным умом. Тело его представляло идеальную опору для столь устрашающего черепа, к тому же могучий ученый муж мог похвастать основательным животом, показывающим, что аппетит у хозяина столь же велик, как и его размеры.

– Вы ведете себя как дикарь! – послышался в ответ тонкий голос из тени под столом. – Я просто высказал предположение!