Глэдис Митчелл - Убийства в Солтмарше. Убийство в опере

— Вот, вы упомянули несколько фактов, говорящих в пользу Боба. — Миссис Брэдли нахмурилась. — Нет, не такой он человек, которого стоило бы повесить.

— Как видите, в материальном отношении от смерти Мэг он ничего не выигрывает. Констебль Браун указал на это инспектору, но тот проигнорировал.

Миссис Брэдли кивнула.

— Вы говорите, у него не было серьезных недоброжелателей?

— Это насчет того, что он вышибала? Уверен, не было. Да, в тот вечер, в воскресенье, он вел себя грубовато, но к нему все хорошо относятся.

— Вы, как его защитник, должны собрать любые факты, говорящие в его пользу. Ведь даже несколько подобных мелочей иногда могут склонить чашу весов в сторону обвиняемого.

— Значит, вы не надеетесь отыскать настоящего убийцу? — Я был разочарован. Миссис Брэдли производила впечатление человека, способного в любой момент вытащить из шляпы кролика.

— О нет, я отлично знаю, кто убийца. Беда в другом — мало кто захочет мне поверить. А вы меня удивляете. По-прежнему уверены, что Боб Кэнди не способен на убийство. Просто нелепо.

Подобную мысль она уже высказывала. Теперь же, не дав мне времени возразить, миссис Брэдли начала ее развивать.

— Молодой человек по-настоящему любил невесту, если доверил ей все сбережения. Вам не кажется необычным, что в деревне так удивились, узнав о беременности Мэг Тосстик? Судя по вашим словам и словам миссис Куттс, добрачная беременность не столь уж редкое в вашей деревне явление.

— Это скорее традиция. — Я, нечего и говорить, готовился встать на защиту односельчан. В конце концов люди у нас вполне добродетельны, и в таком обычае особой безнравственности нет, пусть даже миссис Куттс другого мнения. Просто так уж тут заведено. Нужно мыслить шире.

Кажется, миссис Брэдли критиковать и не собиралась. Она кивнула и сказала:

— Если принять за факт, что Боб Кэнди, как вы утверждаете, невиновен, то имеется рабочая гипотеза. Допустим, некие любознательные лица, включая супругов Лори, просили Мэг Тосстик открыть имя соблазнителя, а она отказалась. Не знаю, почему она его скрывала, но скрывала. Причем — факт весьма примечательный! — пресловутая маленькая птичка никому ничего не прочирикала. Тайна Мэг так и осталась тайной — даже для меня, и потому я не могу обосновать свою убежденность, и, стало быть, это лишь версия, а не установленный факт. Далее. Мэг хранила тайну по одной из двух причин. Либо ее запугал отец ребенка, либо она боялась, что ее возлюбленный, узнав имя соблазнителя, совершит убийство. Человек сильный легко запугает такую девушку, как Мэг Тосстик, однако же он, видимо, не настолько силен, чтобы противостоять Бобу Кэнди. Бедная девочка, доведенная почти до истерии, после всех душевных и физических страданий уже была готова поведать вперемешку со слезами и самобичеваниями свою горестную и постыдную историю. Негодяй, жертвой похоти которого она стала, испугался, что она так и поступит, и решил убить, дабы она умолкла раз и навсегда. И вот убийство совершено, а бедный неповинный Кэнди, как и предвидел убийца, арестован. Каково? — И она от души рассмеялась.

— Значит, остается только найти отца! Вы говорите, что знаете, кто он. Давайте припугнем его и вытянем правду.

Миссис Брэдли фыркнула.

— Поверьте, виселицы он боится куда больше, чем ваших угроз. Да и потом без доказательств мы почти ничего не добьемся, а изложенная мной версия отнюдь не обязательно истинна. Это лишь рабочая гипотеза, в которую укладываются все известные факты. Теперь вы поговорите с Бобом, точно выясните, где он был и что делал во время праздника, и расскажете мне. Убедите его, что лучше всего не скрывать правды. Кстати, для защиты я пригласила Фердинанда Лестрейнджа.

— Самого сэра Фердинанда? — Я чуть не поперхнулся, когда представил, сколько тот запросит.

— Да. Моего сына от первого брака, — ответила эта удивительная женщина. — Умный мальчик. Почти такой же умный, как его мать, и так же неразборчив в средствах, как отец. Который всю пшеницу на бирже скупил и рынок на себя обвалил! — Она взвизгнула и в сатанинском веселье тыкала меня под ребра, пока я не выскочил из комнаты.

Смех ее преследовал меня до самой прихожей; там я схватил шляпу и побежал прочь. Перед сном я еще успел поговорить с Дафни. Другие обитатели дома уже спали. Дафни тоже легла, но услышав звук открываемого замка, потихоньку спустилась в столовую. Она села ко мне на колени, и я рассказал все, что узнал — точнее, большую часть.

— Держу пари, это Лори! Старая мерзкая свинья! — воскликнула моя возлюбленная. — Он как раз такой тип!

— Я бы поставил на Берта. Явный безбожник, и вообще более отвратного типа еще поискать. Такие вот и сворачивают девушкам шеи. Он и Кору бил. Не удивляюсь, что они поссорились.

— От него не бросает в дрожь, как от Лори. А девушки вроде Коры не переживают из-за потасовок. Им нравится, когда их мужья ведут себя грубо.

Лично я всегда считал, что всякие там штучки в духи Этель Делл [9] Этель Мэй Делл (1881–1939) — английская писательница; для ее романов характерны нежные женственные героини и мужественные суровые герои. — чистая фантазия, однако Дафни не дала мне возразить. Оглянувшись и понизив голос, она сказала мне на ухо (приятно щекотнув своим дыханием):

— Знаешь, а Церберша считает, что это или дядя, или сэр Уильям. Я про ребенка. Она думает, Лори его прячут, потому что он похож на отца.

— Твоя тетя — сумасшедшая, — сказал я мягко, но с откровенной прямотой. — Послушай, Дафни, поехали со мной в Клайтон! Пока я поговорю с Кэнди, побудешь в библиотеке, а потом посидим в чайной. Да еще дорога в оба конца, так что часа четыре пробудем вместе.

Условившись о поездке, мы разошлись по спальням. Как же мне не терпелось жениться! А я даже не знал, сколько еще придется ждать.

Через три дня я получил разрешение посетить Кэнди, и мы отправились в Клайтон. Дафни пошла по магазинам и в библиотеку почитать последние журналы, а я на трамвае поехал в тюрьму; она находилась мили за полторы от города.

Кэнди мне обрадовался, однако стоило завести речь о деле, мигом спрятался в раковину как улитка. Он был немного бледен, но в целом выглядел неплохо и о суде говорил с надеждой.

— Им придется меня отпустить, — повторял он, сплетая и расплетая пальцы. — Я же не убивал! Так что повесить меня не могут. Это ведь незаконно, мистер Уэллс.

— Послушайте, Кэнди, дружище. — Я изо всех сил старался его не напугать, но и подводить миссис Брэдли никак не хотел. — Они думают, что убили вы. Знаете, кое-кто богатый и умный вам сочувствует и намерен отсюда вытащить, только ничего не получится, если вы не расскажете все, как было.

Вид у него стал задумчивый, как у Джоконды, и такой же глуповатый, а то, что он выделывал пальцами, меня уже раздражало. Говорить он явно не собирался, а время шло, и я решил пойти ва-банк. Суровым голосом, каким священник обращается к нераскаявшемуся грешнику (а офицер к солдатам), я вопросил: