Эрл Гарднер - Спальни имеют окна

– Вы хотите сказать, что ваши истории выдуманы?

– Те, которые я пишу, да.

– А я думала, что они правдивы.

– Конечно, я беру факты из реальной жизни, затем приукрашиваю их и рассказываю от первого лица. Больше всего меня интересуют разводы, убийства и так далее, в том же духе.

– Поэтому вы меня спросили об убийстве?

– Вероятно, поэтому.

– Я всегда хотела написать что-нибудь, – сказала она. – Это очень трудно?

– Ни капельки. Вы просто излагаете свои мысли на бумаге, вот и все. Вы себе представить не можете, как легко приходят слова.

– Но если это так легко, почему же так мало писателей?

– Не так уж и мало, – сказал я.

– Я имею в виду тех, кто продает свои произведения журналам. Их как раз мало.

– Ах, продает! – воскликнул я и покачал головой. – Все это так ужасно! Писать очень легко. Вы просто садитесь за стол и пишете, что вам взбредет в голову. А вот продавать – вот это трудно. Вот в этом-то и закавыка!

Она засмеялась и сказала:

– Вы так смешно рассказываете об этом, мистер Лэм. Не хотите ли присесть и побеседовать со мной немного?

– Мне бы очень не хотелось отнимать…

– Да что вы, какие пустяки! В конце концов, сегодня воскресенье… И я не жду гостей… Хотя, может быть, вы спешите?

– Нисколько, – сказал я. – Мне доставляет удовольствие беседовать с вами… Представляете, какой переполох я могу устроить в страховой компании, если сообщу им, что нашел еще одного свидетеля, готового показать, что авария произошла исключительно по вине другой стороны. Да они лопнут от злости! Конечно, они там знают, чем я занимаюсь, и им это очень не нравится. Уж они постараются поставить мне хоть что-нибудь в вину, лишь бы остановить меня.

– Вот это мне нравится! И не вздумайте отступать! Ни в коем случае!

– Вообще-то, – сказал я робко, – я хотел навестить вас еще вчера, но потом испугался.

Сначала я улыбнулся, потом засмеялся… в общем, постарался сделать вид, что сам себя осуждаю за проклятую робость.

– Вы испугались?!

– Да.

– Что же так напугало вас?

– Молодой человек, хорошо одетый. Я решил, что он детектив.

– Что же произошло, мистер Лэм?

– Это был высокий человек в двубортном костюме, он курил сигарету. Мы почти одновременно подъехали к вашему дому. Он вышел первым из своей машины, прошел мимо меня, посмотрел пристально, потом поднялся по ступенькам и позвонил. Я отъехал на целый квартал и остановился в таком месте, откуда я мог наблюдать за его машиной. Я ждал, когда он выйдет. Я думал… да что там думал… я был уверен, что он детектив, работающий на страховую компанию, и что он получил задание выяснить мою личность. Из-за него я чуть было не отказался от знакомства с вами. Но из всех случаев, которые я расследовал, ваш – наиболее типичный, поэтому я решил сделать еще одну попытку познакомиться с вами.

– Он вовсе не детектив, – сказала она, – конечно же, он не детектив. Он… ну, он… очень милый молодой человек, такой же, как и вы.

Я засмеялся и сказал:

– Вы сняли груз с моей души. Значит, он ваш друг. Вы давно с ним знакомы?

– Не очень.

Я ждал.

Она сказала:

– Он милый, очень милый молодой человек.

– Однако он очень похож на сыщика, – сказал я.

Она нахмурилась.

– Как вы с ним познакомились? – спросил я.

– Можно сказать, случайно. Он богат, имеет долю в горнодобывающих предприятиях, так что ему не приходится работать. Он, как это принято теперь называть, плейбой. Хотя, признаюсь, мне до сих пор непонятно, что мог увидеть во мне такой человек. – Она самодовольно улыбнулась.

– Он может увидеть то же, что и я.

– Мистер Лэм, вы забываете о моем возрасте. Этот человек… Ему не больше… Ну, словом, он гораздо моложе меня.

– Готов держать пари, что он старше.

– Ну что вы, мистер Лэм! Что вы такое говорите!

– Вы прекрасно знаете, что я прав.

Она ужасно заскромничала.

– Что вы, что вы, мне такое и в голову не могло прийти. Мистер Дэрхэм был просто очень добр ко мне…

Я понимающе улыбнулся. У нее был очень самодовольный вид, как у птички, чистящей перышки.

Я сказал:

– Очень сожалею. Надеюсь, вы простите меня.

– За что?

– За то, что я перехожу на личности.

Она сказала игриво:

– Женщины любят мужчин, переходящих на личности.

– Правда?

– Разве вы не знаете?

– Я… видите ли, я как-то никогда об этом не думал.

– Так вот, это именно то, чего женщины всегда добиваются. Запомните!

– Обязательно!

Она посмотрела на меня с некоторым сожалением.

– Вы придете еще?

– О да, конечно, обязательно приду. И не однажды. Вот закончу расследование и приду, чтобы задать вам несколько вопросов.

– Мне бы хотелось, чтобы вы пришли. Я хочу довести до конца это дело со страховой компанией.

Я встал. Она позвала Сюзи. Горничная внезапно и быстро вошла в комнату. Ее рвение вызывало подозрение.

– Мистер Лэм уходит. Он будет навещать меня время от времени. Я приму его, когда бы он ни пришел. Запомни, Сюзи, в любое время!

Сюзи кивнула в ответ. Она стояла в проходе, возле стены. Я протиснулся и пошел вперед. Снял крючок с входной двери, открыл ее и вышел.

Сюзи стояла в дверях.

– До свидания, Сюзи, – сказал я и улыбнулся.

Она свирепо на меня посмотрела и заявила:

– Вы одурачили ее, но меня вы не проведете, – и громко хлопнула дверью.

Пока я шел к месту стоянки автомобиля, я обдумывал ее заявление. Я оставил машину на мостовой возле тротуара. И когда я заметил следы женских туфель возле нашей машины (кто-то интересовался нашим номером), я очень обрадовался, что мы приняли меры предосторожности и зарегистрировали ее на подставное лицо. Кстати, туфли были на низких каблуках.

Я подогнал машину к автостоянке, где мы арендовали место, закрыл ее и направился к зданию, где находилась наша контора.

Я заметил какое-то движение на противоположной стороне улицы. Большая полицейская машина тронулась с места и направилась в мою сторону, быстро набирая скорость. Сержант Фрэнк Селлерс из криминальной полиции сидел за рулем и ухмылялся.

– Привет Умнику! – сказал он.

– Привет и тебе, – сказал я. – А что у тебя на уме?

– Просто хотел поговорить с тобой. Тебя же не поймаешь. Берта мне сказала, что ты занят одним делом.

– Верно, занят.

– А каким делом?

– Не будь дураком. Ты же знаешь, я не могу тебе этого сказать.

– Тебе пришлось бы, если бы я задал вопросы как положено по форме.

– Ну тогда, значит, ты задал не по форме.

– Я ищу тебя уже часа три, Лэм. А ты сегодня рановато взялся за работу.

– Рано – это относительное понятие, – сказал я. – Оно зависит от того, на кого ты работаешь: на Берту Кул или на налогоплательщиков.

Он не понял намека.

– Садись, – сказал он, открывая дверцу машины.