Энн Перри - Палач из Гайд-парка

– Но почему, зачем вы убили Арледжа? – хрипло выкрикнул Питт.

За спиной прогудел паровоз, изрыгнувший облако дыма.

Виктор взглянул, как бы ничего не понимая.

– Почему вы убили Арледжа? – заорал Питт. – Он же никому никогда не угрожал!

Виктор чуть-чуть согнул колени, словно пытаясь удержать равновесие, положив одну руку на перила, а другой сжимая топор. Питт отскочил в сторону и назад, чтобы лезвие его не достало.

– Что вам сделал Арледж?

Виктор чуть-чуть удивился. На лице промелькнуло замешательство. Его гнев и ярость испарились, он стоял неподвижно.

– Нет, его я не убивал.

– Нет, вы его убили. Вы отрезали ему голову, а тело подбросили на оркестровую площадку. Помните?

– Нет, я его не убивал! – крикнул Виктор, стараясь заглушить свистки и лязг колес.

Он подался вперед и поднял топор, вложив в это движение все силы и всю тяжесть тела. Питт сначала отпрыгнул в сторону, а потом, пригнувшись, схватил его за плечи, но Виктор топорищем ударил Томаса по руке так сильно, что тот уронил палку вниз и слышал, как она застучала по ступенькам.

Питт вскрикнул от боли и страха, но крик потонул в паровозном гудке. Теперь их окутал густой дым. Он наклонился и ударил Виктора головой в грудь. Перенеся всю тяжесть на одну ногу, тот хотел нанести удар, замахнулся, но потерял равновесие и упал спиной на перила, которые доставали только до пояса. Тяжесть топора заставила его изогнуться. Нога поскользнулась на мокром железе моста.

Питт рванулся за ним и хотел ухватить его за руку, но та выскользнула. Виктор опрокинулся, задев Питта, сбил его и удивленно вскрикнул. Потом удивление перешло в вопль ужаса. Он полетел через ограду вниз и исчез в грохоте и шуме подходящего поезда.

Стук от падения тела был поглощен ревом паровоза и резким пронзительным звуком свистка. В какое-то мгновение Питт успел увидеть смертельно-бледное лицо машиниста – и все было кончено. Он встал, держась дрожащими руками за железные перила, весь похолодев от сознания того, что произошло, и острой жалости.

Виктора больше не было. Его ярость и боль тоже исчезли навсегда.

Дым рассеялся, Питт обернулся и увидел за спиной чью-то фигуру. К нему, держась за перила и наклонившись вперед, словно слепая, с мертвенно-бледным лицом, шла женщина.

Томас в ужасе уставился на нее. И вдруг все понял. Это ей Виктор кричал все свои странные слова, а вовсе не ему. Его устрашающий взрыв был направлен на нее, как и весь ужас и муки, что он пережил в прошлом.

– Я не знала, – выдавила она из себя. – До сегодняшнего вечера. Клянусь!

Охваченный сочувствием и жалостью так, что мог говорить только шепотом, Томас подтвердил:

– Да, вы не знали.

– Понимаете, это все его отец, – продолжала она, в отчаянии пытаясь убедить, что говорит правду. – Он бил меня. Он не был дурным человеком, просто терял над собой контроль. Я потом говорила Виктору, что все в порядке и что мне совсем не больно. Я думала, что поступаю правильно. – На мгновение замешательство и отчаяние оттеснили материнское горе. – Я думала, что сумею защитить его от жестокости реального мира. Думала, что все образуется. Я не хотела, чтобы он возненавидел своего отца, ведь Сэмюэл был неплохим человеком – он просто… – Голос исполнился мучительной, душераздирающей мольбы. Она с мольбой смотрела на Питта, желая, чтобы он ей верил. – Он нас действительно любил, по-своему, но любил, я знаю… Он мне часто… говорил об этом. И это я виновата, что он так легко впадал в ярость. Если бы я была…

– Но с этим покончено, – сказал Томас, подходя к ней. Больше он этого выдержать не мог.

Внизу под ними, дымя, остановился поезд, по платформе, громко крича, бежали люди. Нет, она не должна этого видеть. Кто-то должен увести ее отсюда. Кто-то должен помочь ей справиться с первым приступом ужасающей боли.

– Идемте, – Питт взял ее за руку и потащил к ступенькам. – Здесь больше делать нечего.

Утром того же самого дня сразу после завтрака Шарлотта поехала к Эмили. Они сидели на террасе, попивая лимонад. Стоял теплый солнечный день, и было приятно оказаться на свежем воздухе; к тому же им хотелось, чтобы никто из слуг их случайно не подслушал. Положение было отчаянное. Надо было придумать план действий, которые должны оставаться в тайне. Джек не одобрил бы этих планов, он не мог одобрить их теперь, приступив к исполнению новых обязанностей. Но помимо того, что им очень хотелось узнать разгадку тайны, гораздо больше они желали помочь Питту и защитить его от несправедливости.

– Но каким же образом, ради всего святого, мы можем установить личность любовника? – обескураженно спросила Шарлотта, отпив глоток лимонада. – Мы же не можем ходить за ней по пятам.

– Это было бы бесполезно, – заметила Эмили. – А главное, потребовало бы много времени. Может пройти несколько дней, прежде чем они снова увидятся. Мы должны действовать гораздо быстрее.

– А если она с ним не встречается? – упавшим голосом спросила Шарлотта.

– Тогда мы должны заставить ее с ним встретиться, – решительно ответила Эмили. Неожиданная победа Джека на выборах придала ей веры в свои силы. – Надо послать ей письмо или что-нибудь в этом роде. Какое-нибудь приглашение, но она должна подумать, что оно от него.

– Но она же поймет, что это не его почерк, – заметила Шарлотта. – А кроме того, у влюбленных есть всегда свой способ связываться друг с другом, и они употребляют какое-нибудь особое, только им известное, ласкательное слово, нежное прозвище и тому подобное.

Эмили нахмурилась.

– Но даже, – продолжала Шарлотта, – даже если она и пошлет ответ, мы все равно не сможем узнать кому.

– Не спорь со мной, – раздраженно сказала Эмили. – Мы должны написать так, чтобы она к нему приехала, и тогда мы узнаем, кто он такой.

– И они также узнают, кто мы такие, – закончила Шарлотта, – и поймут, что происходит нечто подозрительное. И все будет выглядеть как самое вульгарное любопытство. Мы можем больше навредить, – она поставила стакан на стол. – И не забудь, что установить, кто он, – это только начало дела. Иметь поклонника – не преступление, а если ты при этом ведешь себя скромно, это и за грех не считается.

Эмили рассердилась.

– Ты хочешь решить загадку или нет?

Но Шарлотта даже не посчитала нужным ответить на вопрос.

– Не думаю, что Далси себя выдаст, – задумчиво сказала она, снова принимаясь за лимонад. Он был действительно отменного качества и очень освежал. – А он может.

– Но мы же не знаем, кто он, – отрезала Эмили. – И прежде чем узнаем, надо его выследить с ее помощью.

– Не уверена, что мы выбрали правильный путь.

Эмили сдвинула брови с очень сосредоточенным видом.

– У тебя есть идеи?

– Возможно. Давай представим, какими качествами должен обладать любовник Далси.