Елена Михалкова - Кто убийца, миссис Норидж?

– Шестьдесят! – подал голос писатель.

С его губ едва не сорвалось «чертов мерзавец!», но Алекс вовремя спохватился, что негоже так говорить о покойнике.

– Они подозревают нас, – глухо проговорила Линда. – Клифорд, вы хоть понимаете, во что мы влипли?

– Я здесь ни при чем! – фыркнул тот. – Кто угодно мог придушить его!

– Но только у нас был повод!

– У меня не было! Я понятия не имел, что старик надул меня.

Карл Боннэ, куривший в углу, негромко рассмеялся. Алекс подозрительно уставился на него.

– Что такое?

– Вы думаете, мистер Клифорд, я страдаю амнезией? – почти весело осведомился тот.

– Замолчите, Боннэ!

– Нет уж, пусть говорит! – потребовала Линда.

Скульптор потушил сигарету.

– Вчера вечером я открыл глаза мистеру Клифорду на поведение Гибса.

– Ах, вот оно что! Да вы лжец, Клифорд!

– А вы убийца! – взвизгнул тот.

Раздался хор возмущенных голосов, которые перекрыл бас старого Фредерика.

– Держите себя в руках, мистер Клифорд!

– Я знаю, что невиновен, – твердил тот. – А кроме нас с ней, – он презрительно указал пальцем на Линду, – никто не стал бы мстить привратнику. Значит, остаетесь вы, миссис Макнормик!

Линда в бешенстве вскочила.

– Ах вы низкий грязный…

В этот миг в дверях показалась высокая худая фигура в черном платье, наглухо застегнутом под горло.

При виде гувернантки, невозмутимой, как скала, бедная Нора Эванс чуть не подпрыгнула от радости. Миссис Норидж обладала талантом приводить в порядок любую сломанную вещь, а Нора чувствовала, что в окружающем ее мире что-то определенно пришло в негодность.

– Миссис Норидж, – с облегчением воскликнула она. – Прошу вас, останьтесь!

– В самом деле! – поддержал ее муж. – Поговорим о ваших принципах. Это поможет нам отвлечься от всех этих ужасных событий.

Гувернантка покачала головой.

– Мне жаль вас разочаровывать, сэр. Но, боюсь, отвлечься вам не дадут.

– О чем вы говорите?

– Инспектор Барни направляется сюда с таким видом, будто у него есть новости.

Все смолкли. Хлопнула дверь, послышались голоса, и секунду спустя Джон Барни вошел в гостиную в сопровождении двух рослых констеблей, которые огляделись и застыли у двери.

Старый Фредерик двинулся ему навстречу.

– Что случилось, инспектор?

– У нас есть подозреваемый.

– И кто же это?

– Один из ваших гостей.

Отчего-то все дружно посмотрели на Алекса Клифорда.

– Вы что, спятили? – выкрикнул тот, озираясь в испуге. – Не смейте ко мне даже пальцем прикасаться!

Но инспектор покачал головой.

– Вы здесь ни при чем. Я должен арестовать миссис Макнормик.

Гнетущее молчание, повисшее после его слов, было нарушено злорадным хихиканьем.

– Так я был прав! – торжествовал Клифорд, потирая руки.

– Я никого не убивала! – твердо заявила Линда. – Это ошибка.

Инспектор Барни был сама любезность:

– Мы непременно разберемся, мэм. А пока проследуйте за нами.

– Но я хочу знать, на каком основании вы арестовываете меня.

– В вашей комнате найдено предполагаемое орудие убийства.

– Что за чушь! – вспылила писательница. – Это невозможно!

Барни прищурился.

– Неужели? – осведомился он, утратив часть своей любезности. – В таком случае, как вы объясните, что в вашем платяном шкафу обнаружили голубой шнур, которым, как мы думаем, был задушен Джошуа Гибс?

Миссис Макнормик покачнулась и вынуждена была сесть.

– Горничная наткнулась на него, когда делала уборку в вашей комнате. А поскольку мы предупредили всех о том, что ищем, эта сообразительная девушка немедленно принесла его нам. Вы можете объяснить, почему орудие убийства оказалось спрятанным под вашими вещами?

– Потому что она убийца! – прошипел Клифорд.

– Да замолчите же вы! – вскричала Линда. – Это какая-то нелепость, честное слово.

– Простите, инспектор, – внезапно обратилась к Барни гувернантка. – Не могли бы вы сказать, как выглядит найденный вами шнур?

– Он выглядит как обычный голубой шнур с кистями, – сухо сообщил тот. – Миссис Макнормик, пойдемте.

Линда встала. Но вдруг глаза ее закатились, и она осела на пол.

– Боже мой!

– Она без сознания!

– Нюхательную соль! – скомандовал Фредерик. – Да скорее же!

В наступившей суматохе миссис Норидж незаметно исчезла.

Инспектор Барни терпеливо ждал, пока подозреваемая придет в себя. «Притворство, – думал он. – Таких дамочек не так-то просто довести до обморока. Прикидывается, это уж как пить дать. Но куда торопиться? Лишние пятнадцать минут ничего не изменят».

Однако он ошибался.

– Инспектор, – раздался сзади сдержанный голос. – У меня для вас кое-что есть.

Барни обернулся – и не смог удержать изумленного восклицания.

Вернувшаяся гувернантка держала в руках знакомый ему голубой шнур с кисточками. Но на этом экземпляре, в отличие от того, который принесла инспектору перепуганная горничная, виднелись засохшие бурые пятна.

Барни уставился на шнур, не веря своим глазам.

– Где вы это взяли? – рявкнул он.

– В вазе, сэр.

– В какой еще вазе?

– В индийской, если это имеет значение.

Любой человек, общавшийся с миссис Норидж, в определенный момент вдруг начинал подозревать, что над ним изощренно издеваются. Инспектор не стал исключением.

– Мне плевать, откуда она родом! Констебль, немедленно заберите улику!

Миссис Норидж вручила шнур полицейскому.

– Рассказывайте, где вы нашли его! – потребовал Барни.

Миссис Норидж села и расправила и без того безупречно гладкий подол платья.

– Видите ли, сэр, мне сразу было ясно, что найденный вами шнур не может быть орудием убийства, – спокойно сказала она.

– Отчего же?

– Вчера утром Джошуа Гибс продемонстрировал нам порезы на горле. При удушении они неизбежно начали бы кровоточить, следовательно, на шнуре должны остаться пятна крови. Но когда я задала вам вопрос, вы ни словом не обмолвились о пятнах. Из чего я сделала вывод, что у вас не тот шнур.

Барни смотрел на гувернантку, не мигая. Он только сейчас вспомнил, что на шее убитого действительно виднелась подсохшая кровь. Черт возьми, а ведь она права!

– Ну, хорошо, – сказал он, не замечая, что тон его стал куда более уважительным, – но откуда вы знали, где его искать?

– Если вы имеете дело с детьми, вам знакомы все укрытия в доме. Я предположила, что вернувшись, убийца почти сразу спрятал шнур, чтобы его не заметили с опасной уликой. Так и оказалось: он сунул веревку в вазу, стоящую на подоконнике в холле. От нее до двери всего несколько шагов.

– А тот шнур, что принесла горничная?

– Полагаю, его подкинули. Кто-то очень хотел, чтобы миссис Макнормик обвинили в убийстве.

После ухода инспектора, унесшего с собой два шнура, старый Фредерик налил Линде немного виски. Женщина залпом осушила стакан, не говоря ни слова. Нора нервно гладила болонку, Патрик кругами ходил по комнате.