Сирил Хейр - Самоубийство исключается

Почти не сознавая того, инспектор полностью изменил свое отношение к загадке смерти Леонарда Диккинсона. Его беседа со Стефаном Диккинсоном, вероятно, произвела на него гораздо более глубокое впечатление, чем ему казалось, потому что теперь, когда его внимание снова сосредоточилось на этой проблеме, он обнаружил, что принимает почти как само собой разумеющуюся версию, которую раньше отказывался даже рассматривать.

— Ну-ка, подумаем...

Маллет откинул стул на задние ножки и прикрыл глаза. Он снова увидел лицо старого мистера Диккинсона, услышал его тихий унылый голос. Он снова пересмотрел короткое и, видимо, окончательное доказательство на дознании. В том, что он вспоминал, не было ничего нового, но теперь он смотрел на это под другим углом зрения.

— Но... — бормотал он. — Но... Все равно остаются возражения против версии сына. Или если не возражения, то ограничения. Если старик был убит в этом конкретном месте данным конкретным способом, это наводит на кое-какие мысли. — И он перечислил их про себя. — Если бы я проводил там расследование, я в любом случае придерживался бы этих направлений. Это значительно сузило бы круг подозреваемых. Но следствие вел не я! — со вздохом заключил он.

Затем Маллет совершил подвиг, который для него был вполне привычным, но которым он тем не менее справедливо гордился. Взяв ручку, он принялся по памяти воспроизводить основные моменты своего разговора со Стефаном, который вел двенадцать дней назад. В тот раз он не набрасывал заметок, и во время этого перерыва голова у него была занята десятками других дел, большинство из которых были важными и неотложными. Тем не менее, когда он закончил работу, перед ним на бумаге лежали самые важные пункты разговора, изложенные с такой точностью и полнотой, как будто записывались во время беседы.

Он с удовлетворением созерцал результаты своего труда. Затем отметил карандашом некоторые пункты, представляющиеся ему особо важными, после чего перевел взгляд на машинописный текст, присланный полицией Маркшира, и снова взглянул на свои заметки, задумчиво подергивая кончики усов. Наконец он встряхнулся.

— Это только теоретизирование без каких-либо фактов, если хотите! — сказал он себе. — И самая дикая версия. И все равно, предположим, молодой Диккинсон прав — просто предположим... Стоит заглянуть в... Должно быть, не мешает проверить...

Он положил список в карман и вернул папку на место с новой страницей своих записей как его единственного содержимого.

Несмотря на свое легкомысленное заявление сержанту Уиксу, что он сам займется делом мистера Стефана Диккинсона, инспектору понадобилось время, чтобы убедить помощника комиссара, который руководил его делами, разрешить ему отложить свою постоянную работу для того, чтобы он мог специально заняться делом Диккинсона. Но Маллет был человеком, пользовавшимся уважением и доверием своего начальства, и, когда прежде ему случалось испрашивать такое отпущение, обычно это затем оправдывалось. Так и получилось, что и на этот раз он освободился и смог хотя бы день посвятить самостоятельному расследованию, и с этого момента, поскольку, казалось, это может принести плоды, довести его дё конца.

Ничто его так не воодушевляло, как перспектива поработать самостоятельно. После посещения помощника комиссара он вернулся к себе с широкой улыбкой на лице. Встретившийся ему сержант Уикс увидел в этом радостном состоянии своего шефа лишь еще одно подтверждение торжества своих таблеток.

— Они сотворили чудо, я смотрю, — заметил он.

— А? — рассеянно спросил Маллет.

— Я говорю, это ваше расстройство... оно уже прошло?

— Расстройство? Ах да, я совсем забыл! У меня, кажется, был какой-то приступ, да? Да, спасибо, теперь все хорошо, я слишком занят, чтобы думать об этом. Ну, мне пора, спешу, хочу успеть на ленч.

Вот так, мрачно подумал сержант, все-таки правильно говорят — нет на свете благодарности!

Четверг, 31 августа

— Имей в виду, — говорил Мартин, — этот парень, поверенный, высказался абсолютно ясно. И должен заметить, на меня он произвел впечатление опытного человека, похоже, он знает, о чем говорит.

Стефан застонал.

— Пожалуй, со вчерашнего дня я слышу это уже в сотый раз! — сказал он.

— Мы все только и знаем, что переливаем из пустею в порожнее, — высказалась Анна. — И со вчерашнего дня нисколько не приблизились к решению проблемы. Во всяком случае, я уже для себя все решила. Что толку и дальше ходить вокруг да около?

— У нас есть еще понедельник, — возразил Мартин. — Это дает нам целых три дня. Считая, конечно, воскресенье.

— Из тебя получился бы замечательный счетовод, — ухмыльнулся Стефан.

— Да перестаньте вы! — вспылила Анна. — Мама, тебя это касается так же, как и нас. Ты с нами согласна? Ты слышала о том, каким бесполезным оказалось все, что мы проделали. Ты не думаешь, что будет просто глупо не взять того, что нам предлагают... пока мы еще можем это получить, принимая во внимание то, что говорит мистер Дедмэн?

Миссис Диккинсон была молчаливой слушательницей ожесточенного спора, который почти без перерыва бушевал с самого утра. Призванная высказать свое мнение, она заговорила с видимой неохотой.

— Дорогая моя, — наконец сказала она своим мягким мелодичным голосом, — я уже давно сообщила вам свое мнение. Я жила в бедности до замужества и не боюсь, если снова придется обходиться скромными средствами. Не думаю, чтобы это понравилось кому-либо из вас — особенно Стефану. Вот почему с самого начала я отдала решение этого вопроса в ваши руки. Насколько я понимаю, сейчас вы стоите перед выбором: или немедленно получить небольшую, но верную сумму, или рискнуть в надежде на огромные деньги в будущем. Я отлично знаю, как бы я поступила, если бы такой выбор стоял передо мной, но ведь я никогда и не любила играть. А вы должны каждый принять самостоятельное решение, вот и все.

— Минутку, — вмешался Мартин. — Фактически миссис Диккинсон, вы и Стив являетесь двумя душеприказчиками по завещанию, не так ли?

— Да, это верно.

— Ну, может, я ошибаюсь, но мне кажется, что именно душеприказчики должны будут предъявлять требования страховой компании. В таком случае это вам нужно решать, как поступить, а вовсе не нам.

— А что происходит, если душеприказчики не могут прийти к соглашению? — спросил Стефан.

— Бог его знает! Наверное, надо обратиться к Дедмэну.

— Не думаю, что возникнет такая коллизия, — сказала миссис Диккинсон. — Как я уже твердо заявила, я не принимаю решения по данному вопросу. Я соглашусь с тем, что предложит мой партнер-душеприказчик.

— Тогда это все решает! — решительно сказал Стефан.