Энн Перри - Находка на Калландер-сквер

Эмили почувствовала, что напала на след.

— Вряд ли с ним весело проводить время, — продолжала она.

— Это уж точно. — Софи бросила на собеседницу испытующий взгляд и придвинулась поближе. Эмили поняла, что сейчас узнает какую-то тайну. От возбуждения кровь в ее жилах заиграла. Она поощрительно улыбнулась.

— Она очень… — Софи явно колебалась. — Очень увлечена… Брэнди Балантайном. Брэнди — такой очаровательный. Клянусь, если бы я не была так верна Фредди, я бы сама в него влюбилась!

Эмили тяжело дышала. Сердце билось где-то в районе горла.

— Вы намекаете на то, — изумленно сказала она, — что они любовники?

Софи поднесла палец к губам. Ее глаза азартно блестели.

— Она беременна, — почти прошептала она. — На третьем месяце.

Только через три дня Эмили удалось посетить Шарлотту и рассказать ей о том, как прошел прием в пятницу и какие ошеломляющие новости она узнала. В выходные дни встретиться было просто невозможно. Во-первых, Джордж приготовил для них развлечения: в субботу — поездка на ипподром и последующий обед с друзьями, в воскресенье же — участие в свадебной церемонии и празднование, посвященное этому событию. А во-вторых, Томас тоже был дома. Получив должность инспектора, он мог не работать в эти дни — если, конечно, не нужно было расследовать срочное дело. Смерть двух младенцев — по всей видимости, незаконнорожденных отпрысков какой-нибудь служанки — не попадала в эту категорию.

Эмили совершенно не стыдилась того, что оказалась вовлечена в эту историю, но предпочитала, чтобы Питт оставался в неведении, по крайней мере, пока что. Однако к понедельнику терпение ее иссякло, и леди Эшворд пошла на беспрецедентный шаг: приказала приготовить экипаж к десяти часам утра и отправилась прямо к сестре.

Шарлотта не поверила своим глазам. Одетая в простенькое шерстяное платье с фартуком, она сама открыла дверь. Столь ранний визит ее изумил и одновременно обрадовал.

— Эмили! Ради бога, что ты здесь делаешь?

Ни к чему было спрашивать, не случилось ли несчастье. Эмили сияла. Шарлотта не могла вспомнить, когда в последний раз видела у сестры такое довольное лицо. Возможно, это было в тот момент, когда Эмили объявила, что собирается замуж за Джорджа Эшворда. Само собой, будущий муж тогда об этом еще ничего не знал.

— У меня потрясающие новости! — Эмили подтолкнула Шарлотту, чтобы та освободила проход и позволила ей войти в дом. — Ты не поверишь, когда я расскажу тебе.

— Следствие вместе с тобой стало гораздо серьезнее, чем я того ожидала, — тут же подытожила Шарлотта, еще не услышав новости. Она сделала большие глаза, как бы удивившись. — Очевидно, это ты должна была выйти замуж за Томаса, а не я.

Эмили уставилась на сестру. Сначала она глядела испытующе-недоверчиво, затем — с испугом. Прошла чуть ли не минута, прежде чем она поняла, что Шарлотта дразнит ее.

— Ну… Шарлотта… ты… — Она не могла подобрать слова, которые бы могли описать ее чувства и в то же время соответствовали положению истинной леди.

Шарлотта громко рассмеялась:

— Входи. Рассказывай, что ты там обнаружила. Смотри не лопни от потрясающих новостей!

Эмили намеревалась излагать события одно за другим, чтобы постепенно подвести свой рассказ к наивысшему напряжению, но не выдержала.

— У Ефимии Карлтон есть любовник! — произнесла она гордо и выжидающе уставилась на Шарлотту.

Сестра оправдала ее ожидания. Веник выпал у нее из рук, на лице было написано изумление.

— Вот! — Эмили сияла от удовольствия. — Питт пока не узнал об этом, так? Любовник — Брэнди Балантайн, и это еще не все. — Она сделала эффектную паузу.

Шарлотта села.

— И что же еще? — поинтересовалась она.

Эмили села рядом с ней:

— Она беременна! Третий месяц!

Шарлотта действительно была шокирована новостью. Она была абсолютно уверена, что Питт ничего об этом не знал — вне зависимости от того, было ли это связано с убийством младенцев или нет.

— Откуда тебе известно? — спросила она. Казалось очень странным, что можно получить такую конфиденциальную информацию при столь недолгом и поверхностном общении.

— Мне сказала Софи Больсовер. Она простушка, глупое безобидное создание и, по-видимому, совсем не придает значения тому, что сказала.

— Или знает, что это не имеет значения. — Шарлотта не желала обескураживать Эмили, но она всегда, едва мысль приходила ей в голову, высказывала то, что думает. Она до сих пор не научилась сдерживаться. Кроме того, в данный момент было правильным не позволять себе принимать предположение за истину сразу, без тщательной проверки фактов.

— Как Софи смогла такое узнать? — рассуждала Эмили. — Если Ефимия состоит в любовной связи с Брэнди Балантайном, то этот ребенок — от него! А еще я забыла сказать — я видела сэра Роберта Карлтона. Он очень старый. Представительный и импозантный, но при этом выглядит ужасно мрачным. У него белокурые волосы и довольно светлые глаза. Брэнди же очень темный: у него черные волосы и темно-карие глаза.

Шарлотта оставалась равнодушной к ее рассуждениям.

— Ефимия — светлая! — вдохновенно продолжала Эмили. — У нее очень красивые волосы. Золотисто-рыжие. Если волосы у ребенка будут черными, разразится ужасный скандал! Неудивительно, что она напугана. — Эмили прищурилась. — Слава богу, Джордж брюнет, а я блондинка. Каким бы ни родился мой ребенок, сплетен не будет. — Она сказала это будничным тоном, просто озвучив пришедшую в голову мысль; так говорит человек практичный и готовый к любым жизненным поворотам.

Шарлотта приняла это рассуждение без комментариев.

— Это действительно очень важно, — серьезно проговорила она. — Это я насчет Ефимии и Брэнди Балантайна.

Эмили просияла от удовольствия. Она была более прагматичной и уверенной в себе, нежели ее сестра. Но в Шарлотте было нечто такое — возможно, некая внутренняя уверенность в своей правоте, — что делало ее похвалы особенно ценными.

— Ты расскажешь мистеру Питту? — спросила Эмили.

— Думаю, да. Или есть причина, по которой я не должна этого делать?

— Нет, конечно. Иначе зачем я тебе это рассказываю? Дорогая, ты только представь, что бы случилось, если бы я доверила тебе свою тайну!

Шарлотта обиделась, и это отразилось на ее лице.

— Я не говорю, что ты бы нарочно выдала меня, — торопливо пояснила Эмили. — Но ты никогда не умела врать. Обманывать так, чтобы тебе поверили. У тебя на лице написано, что ты о чем-то знаешь, тебя это беспокоит, тебе неловко. В итоге ты все же раскроешь тайну, но взамен потребуешь клятву молчания. Таким образом, сами обстоятельства становятся очень неприятными и более важными, чем эта тайна.

Шарлотта не сводила с нее глаз.