Энн Перри - Находка на Калландер-сквер

После ужина та же мысль стала беспокоить его опять. Зачем этот гнусный тип приходил к нему? Вдруг он услышал какую-то сплетню? Нужно покончить с этим до того, как началось разбирательство. Если ему, Сотерону, предъявят подобного рода обвинения, он может сделаться извечным объектом насмешек, шутом гороховым. Возня в кровати с горничной считалась совершенно приемлемой — наверное, половина Лондона развлекалась подобным образом, — но вести беседы на эти темы совершенно не принято. Скрытность и хороший вкус — вот главные характеристики джентльмена. Есть некоторые проступки, о которых все знают, но которые не принято обсуждать. Удовлетворение своих аппетитов с помощью горничных — один из подобных грешков, и поступать так совершенно естественно для мужчины. Тут и комментировать нечего. Но если ты узнал о том, что кто-то этим занимается, из постороннего источника, а не на основании собственных выводов, данная информация должна оставаться при тебе. Иначе это будет вульгарно и неуважительно по отношению к другому. Более того, это считается признаком дурного вкуса. Лучше всего пресечь всю эту историю на корню.

Стояла очень приятная погода для конца ноября, и вечером Сотерон решил пройти через площадь и навестить Фредди Больсовера. Он здравомыслящий человек. К тому же предполагается, что доктора проникают в суть вещей и знают человека изнутри, а не только со стороны его внешней оболочки.

Фредди находился в дальней комнате и слушал, как Софи играет на пианино. Когда Реджи вошел, он быстро встал и широко улыбнулся. Это был высокий, стройный молодой человек с честным открытым лицом и с хорошими манерами. Чувствовалось надлежащее воспитание. Он прекрасно подходил Софи.

— Реджи, рад тебя видеть! Я надеюсь, ничего плохого? Выглядишь ты недурно.

— Чудесно, чудесно! — Реджи на мгновение стиснул его ладонь и отпустил. — Добрый вечер, Софи, дорогая! — Он поцеловал женщине руку почти у локтя, слегка ее сжав. Лакомый кусочек, по-своему хороша, и волосы красивые, лучше, чем у Аделины. Впрочем, тело худое, плечи немного костлявы и грудь недостаточно полная, что не соответствует вкусу Реджи. — Как поживаете? — спросил он, закончив беглый осмотр.

— Очень хорошо, — ответила Софи, и Фредди согласно кивнул.

— Старина, у меня проблема в другой области. — Реджи бросил взгляд на Софи, намекая на то, что намечается мужской разговор и даме следовало бы вежливо удалиться.

Доктор кивнул жене, и Софи, сославшись на тут же придуманную причину, встала и ушла.

Фредди снова сел, вытянув ноги к огню. Это была замечательная комната. Реджи знал об этом со слов Аделины, которая рассказывала ему, что вся мебель в комнате и драпировки — новые и соответствуют последнему писку моды. Он сделал глоток портвейна, которым его угостил Фредди. Портвейн был восхитителен на вкус и чертовски стар.

— Ну? — требовательно спросил Больсовер.

Реджи насупился. Он пытался сформулировать проблему таким образом, чтобы не выдать себя. Фредди хороший друг, но незачем говорить ему нечто, что ему не следует знать.

— Полицейский снова тут вынюхивает? — спросил он, глядя в потолок.

Светлые брови Фредди удивленно изогнулись.

— Понятия не имею. Полагаю, он обязан допросить слуг. Сам я его не видел, но мне и сказать ему нечего. Я не слежу за романтическими делишками, которые творятся в помещении для слуг. — Он рассмеялся.

— Разумеется, — кивнул Реджи. — Никто не следит. Но не приходило ли тебе в голову, какой ущерб они могут нанести своими сплетнями, которые распускают в присутствии инспектора? Я говорил с этим парнем из полиции. Вежливый, но не джентльмен. Заражен всеми этими новыми идеями о рабочем классе. Слуг в своем доме никогда не держал. Не считая женщины, нанятой для тяжелой работы… — Он замолчал, не будучи уверен, что Фредди следит за его мыслью.

— Ущерб? — Доктор выглядел озадаченным. — Ты подозреваешь, они могли сказать полицейскому какую-нибудь глупость или наврать?

— Вот именно. Ты только подумай, Фредди! Ну кто из нас откажется ущипнуть круглую попочку, поцеловать хорошенькую горничную, развлечься… Не так ли?

Приятные воспоминания отразились на лице Фредди.

— О, конечно! Ты беспокоишься о Долли… так, кажется, ее звали?

Реджи почувствовал себя неуютно. Он-то надеялся, что Фредди забыл эту неприятную историю. Долли умерла, вся история осталась в прошлом. Да, все это весьма печально. Бедной девушке не следовало делать нелегальный аборт на задворках Лондона. Он бы позаботился о ней, нашел бы ей какое-нибудь место в деревне, где ее никто не знал. Естественно, подальше от Калландер-сквер. Ей не следовало паниковать и идти на такое. Вряд ли кто-то мог сказать, что в этом была вина Сотерона. Тем не менее он все-таки хотел, чтобы Фредди забыл об этом. В тот момент ему пришлось обратиться к Больсоверу. Девушка умирала в доме Реджи, и не было времени пригласить дежурного врача. Поблизости оказался только Фредди. Он остался с Долли один на один, перед тем как она умерла. Реджи даже не мог предположить, что она могла набормотать ему тогда. Остается надеяться, что доктор не поверил ее словам.

— Да, — сказал он, опомнившись. Больсовер все еще ждал ответа. — Да, Долли. Но эта история не имеет ничего общего с нынешней. Она произошла много лет назад. Бедная девочка, уже четыре года, как она мертва! Однако ты же знаешь слуг, они приукрашивают любые события. Если этот парень начнет задавать им вопросы, некоторые глупые девчонки могут вспомнить то, что вспоминать не следует. Могут сказать, что я волочился за ней. Полицейский может услышать гораздо больше, чем было на самом деле.

— Вполне вероятно, — согласился доктор. — Мы не можем ожидать понимания от таких типов.

— Нам всем придется несладко при таком раскладе, — продолжил Реджи. — Разразится скандал. Площадь приобретет плохую репутацию, мы все пострадаем. Нас сотрут в порошок, забросают грязью. Ты меня понимаешь?

— Вполне. — Лицо Больсовера омрачилось, когда он окончательно понял, что Реджи имел в виду, говоря о плохой репутации площади. — Да.

Реджи интересовало, понял ли Фредди, какой вред причинит такая огласка его идущей в гору профессиональной карьере, которая сильно зависела от репутации честного доктора, который умеет хранить медицинскую тайну. Нужно ли разъяснять ему это на словах? Он решил деликатно намекнуть:

— Проблема в том, что все здесь друг друга знают. Чертовы бабы каждый вечер собираются посплетничать…

— Да. — Приятное, красивое лицо Фредди сморщилось. — Да. Лучше пресечь все это в зародыше. Небольшие усилия с нашей стороны прекратят разговоры, они станут беспочвенными. Возможно, имеет смысл попросить дворецкого заранее прорепетировать со служанками все ответы на вопросы, которые этот парень, Питт, вскоре может им задать.