Агата Кристи - Карибская тайна

— Она не хотела этого, — тихо произнес Тим. — Я уверен, она этого не хотела. Она просто хотела хорошо отдохнуть; выспаться, наконец. Может быть, пилюли не сразу подействовали, и она приняла еще. Так это было, Молли?

Молли молча покачала головой.

— Ты хочешь сказать, что специально приняла так много? — спросил Тим.

Наконец Молли произнесла первое слово:

— Да.

— Но почему, Молли, почему?

— Я боялась, — едва слышно произнесла она.

— Чего ты боялась? Ну скажи же!

Но она закрыла глаза и не ответила.

— Оставьте ее в покое, — сказал доктор.

Тим в ярости продолжал:

— Чего ты боялась? Полиции? Потому что они мучили тебя, задавали бесконечно глупые вопросы? Я не удивляюсь. Любой стал бы бояться! Но у них такая манера. Никто не посмел даже думать… — он замолчал.

Доктор Грехем жестом показал, чтобы он замолчал.

— Я хочу спать, — тихо сказала Молли.

— Это самое лучшее для вас, — ответил доктор. Он тихо отошел от Молли и вслед за ним все остальные.

— Она заснет и хорошо выспится, — сказал доктор Грехем.

— Что я должен делать? — спросил Тим. У него у самого был совершенно болезненный вид.

— Если хотите, я останусь с ней, — предложила Эвелин.

— Нет, спасибо, не нужно, — сказал Тим.

Однако Эвелин снова подошла к кровати и спросила:

— Молли, хотите, я останусь с вами?

Молли открыла глаза и после паузы сказала:

— Нет, — и еще через некоторое время: — Только Тим.

Тим сел около нее.

— Я здесь, Молли, я здесь, с тобой. Постарайся уснуть, дорогая. Я не оставлю тебя.

Она тихо вздохнула и закрыла глаза. Когда остальные вышли из домика, доктор остановился, рядом с ним были супруги Хиллингтон.

— Вы уверены, что моя помощь не нужна? — спросила Эвелин.

— Думаю, что нет, миссис Хиллингтон. Ей сейчас лучше побыть с мужем. А вот завтра. Ведь у него много дел. Завтра кто-то должен быть с ней.

— Неужели вы думаете, что она может сделать еще одну попытку? — спросил Эдвард Хиллингтон.

Грехем потер лоб.

— В таких случаях ничего определенного сказать нельзя. Кажется, это маловероятно. Вы сами видели, методы лечения очень неприятные. Но уверенности все-таки нет. У нее может быть спрятано еще снотворное, у нее может быть запас его.

— Никогда бы не подумали, что такая женщина, как Молли, способна на самоубийство, — сказал Эдвард Хиллингтон.

Грехем ответил:

— Самоубийством обычно кончают как раз те, которые не бегают и не кричат, что убьют себя. Другие же, наоборот, криками и беготней снимают напряжение; они просто играют, как на сцене.

— Молли всегда казалась такой счастливой. Знаете, доктор Грехем, я, пожалуй, вам кое-что расскажу.

И Эвелин передала содержание своего разговора с Молли на пляже в ту ночь, когда убили Викторию.

Лицо доктора помрачнело.

— Хорошо, что вы мне все рассказали, миссис Хиллингтон. Это признаки серьезного заболевания. Утром я поговорю с ее мужем.

— Я серьезно хочу поговорить с вами, Кендал, о вашей жене.

Они сидели в конторе Тима. С Молли осталась Эвелин Хиллингтон. Лаки обещала через некоторое время сменить Эвелин. Мисс Марпл тоже предложила свои услуги. А бедный Тим разрывался между своими дневными заботами и больной женой.

— Я не понимаю, — говорил Тим. — Я больше не понимаю Молли. Она во всем изменилась.

— Я слышал, что у нее были кошмарные сны?

— Да, она часто жаловалась на это. — И давно?

— Не знаю. Может быть, месяц. Может быть, дольше. Она говорила, что это просто плохие сны.

— Понимаю. Но гораздо хуже то, что у нее появилось чувство страха. Она кого-то боялась? Она жаловалась вам на это?

— Да. Несколько раз она говорила, что люди преследуют ее.

— Шпионят за ней?

— Молли говорила, что ее враги следят за ней.

— А у нее действительно были враги?

— Нет, конечно, никаких врагов не было.

— Никаких происшествий не было, еще до вашей свадьбы? Вы не слышали?

— Нет, ничего особенного. Она не ладила со своей семьей. Ее мать — эксцентричная женщина, с ней действительно жить было трудно, но…

— Были ли у них в семье душевнобольные?

Тим открыл рот, потом снова закрыл его и стал играть своей шариковой ручкой.

— Тим, расскажите мне все, — сказал доктор.

— Ничего серьезного действительно нет. Была, правда, какая-то странная тетя. Больше я ничего не слышал. Вы же знаете, в наше время никто не говорит много об истории своей семьи.

— Понимаю. Но у нее, кажется, до вас был другой друг, они хотели пожениться. Может быть, были сцены ревности? Может быть, ей угрожали?

— Не знаю. Да, Молли, хотела выйти замуж за кого-то до меня. Родители против этого возражали. Мне кажется, она настаивала больше из чувства противоречия.

Тим неожиданно улыбнулся.

— Знаете молодых людей? Чем больше Им запрещают, тем настойчивее они становятся.

Доктор тоже улыбнулся.

— Да, с этим часто сталкиваешься. Не следует запрещать детям встречаться с друзьями, которые кажутся неподходящей компанией. Обычно они отпадают сами собой. Но тот человек впоследствии не угрожал Молли?

— Уверен, что нет. Она бы обязательно мне рассказала. Она сама говорила, что он ее привлекал главным образом своей плохой репутацией.

— Это звучит несерьезно. Теперь — о другом. У вашей жены были провалы в памяти. Миссис Кендал не знала и не помнила, что делала в течение длительных промежутков времени. Вы об этом знали, Тим?

— Нет, — медленно ответил Тим. — Об этом она мне не говорила. Я замечал, что если ее спросить, что она делала, она как-то терялась иногда и… — он задумался. — Теперь я многое понимаю. Мне казалось невнятным, что она не помнит самые простые вещи, иногда не знала, который час. Мне казалось, что она просто рассеянная.

— Я серьезно говорю, Тим. Вашу жену должен осмотреть хороший специалист.

Тим даже покраснел от злости.

— Вы имеете в виду психиатра?

— Может быть, не психиатра, но невропатолога, я знаю хорошего врача в соседнем городе. К тому же — не так далеко Нью-Йорк. Может быть, существует причина нервного состояния Молли, может быть, она сама о ней не догадывается. Но она срочно нуждается в помощи специалиста.

Доктор хлопнул Тима по плечу и встал.

— Волноваться слишком не нужно. У вашей жены много хороших друзей, и мы не будем глаз с нее спускать.

— Вы не думаете, что она может повторить… это? — спросил Тим.

— Маловероятно.

— Вы в этом уверены?

— В таких случаях уверенности быть не может, этому учат уже первые шаги нашей профессии, — сказал доктор. Он снова похлопал Тима по плечу. — Не надо так волноваться.

— Советовать всегда просто, — сказал Тим после того, как доктор ушел. — Он что думает? Из какого материала я состою? Я ведь не железный.