Элен Макклой - Удар из Зазеркалья

— Уже после этого мы обдумывали, что могли бы предпринять тогда, — сказала Мэг. — Ну, например, войти в холл и прикоснуться к фигуре в кресле. Или же позвать из окна мисс Крайль, разбудить ее или вывести из транса, — не знаю уж, что там с ней приключилось. Но когда все происходит у вас на глазах, то об этом просто не думаешь. Одолевает страх…

— Я сидела за партой и все время пыталась убедить себя в том, что все это — выдумка, и ничего особенного не происходит. Но ведь все это как раз и происходило у нас на глазах. Тогда я решила их закрыть. Когда я снова их открыла, — картина передо мной не изменилась. Я все время убеждала себя: послушай, это ведь не может длиться вечно. Когда-то это должно все-таки прекратиться… Может, этот инцидент занял минуту-другую, но тогда мне казалось, что минули столетия. Затем фигура, сидевшая в кресле, поднялась и бесшумно удалилась из холла. Казалось, она растворилась в густых тенях в дальнем его конце, возле столовой, куда-то сгинула. В этот миг Бет завизжала и упала в обморок, а мисс фон Гогенемс вбежала в классную комнату из библиотеки.

— Придя в себя, я увидела, что в ней ничего не изменилось, — добавила Бет. — Я имею в виду, конечно, мисс Крайль. Она быстро двигалась и говорила с нами так, словно ей ничего не известно о том, что здесь произошло.

— Ты рассмотрела лицо той женщины, которая сидела в кресле?

— Конечно, — уверенно сказала Бет. — Это было лицо мисс Крайль. Не может быть и тени сомнения, доктор Уиллинг.

— Это был ваш первый опыт, первый случай, когда вы столкнулись со странностями мисс Крайль?

Девочки переглянулись.

— Ну, — перевела дух Бет.

— Ну… — повторил за ней Базил. Мэг оказалась более словоохотливой.

— Мы слышали разные истории. Но своими глазами увидели все впервые.

— Какие истории? — поинтересовался Базил.

— Ну, — опять начала Бет, — говорили, что мисс Крайль появляется неожиданно в таких местах, где никак нельзя было ее ожидать. Дело в том, что ее видели, скажем, в одном месте, а через мгновение в другом, куда никак нельзя было добраться за такое время, минуя тех, кто ее видел. Но она не проходила мимо. Вначале все считали, что это какая-то ошибка, просто недоразумение. То есть все считали, что принимают за мисс Крайль кого-то другого или что неправильно рассчитывали время ее перемещений. Конечно, такое вполне допустимо, если бы это происходило раз или два. Но когда такое происходит пять или шесть раз подряд и все время только с мисс Крайль, и, заметьте, больше ни с кем, тогда все начинают перешептываться, искать в этом что-то предосудительное, выискивать странности в поведении самой мисс Крайль.

— Странности, — повторил за ней Базил. — В чем же они выражались?

Красивые, полнокровные губы Мэг задрожали, когда она выступила в защиту Бет.

— Она боится сказать, что думает, доктор Уиллинг. Она опасается, как бы вы не подняли ее на смех.

— В данный момент мне, увы, не до смеха, — заверил он ее с самым серьезным и искренним видом.

— Судя по всему, нечто подобное случалось и прежде, — наконец отважилась Бет. — Правда, это было нечасто. Но случалось. Люди об этом боятся говорить, так как заранее уверены в том, что им никто не поверит. Поэтому они обычно хранили молчание, но несколько лет назад одна шотландская девушка, помощница няни, рассказала мне историю о двойнике, которого видели у нее на родине, в этой древней стране, как раз перед смертью одного человека. Она называла его «gavak vore». Я эту историю давно забыла, но случай с мисс Крайль заставил меня вновь вспомнить о ней. Тогда я рассказала об этом Мэг.

— И вскоре о ней заговорила вся школа, — добавила миссис Лайтфут, — ученики, прислуга, даже некоторые из учителей, а ведь вроде образованные люди… — Она недоуменно пожала плечами. — Если у доктора Уиллинга нет вопросов, можете идти.

Базель отрицательно покачал головой. Мэг с Бет во все глаза глядели на него; чувствовалось, что их так и распирало задать доктору кучу вопросов, но они не осмеливались сделать это в присутствии миссис Лайтфут.

Базил, встав со стула, подошел к двери и распахнул ее. Девочки, расплывшись в улыбке, нараспев протянули:

— До свидания, доктор Уиллинг.

Он закрыл дверь и вновь обратился к миссис Лайтфут:

— Ну, — сказала она с ноткой усталости в голосе. — Может ли перед женщиной практического склада возникнуть более фантастическая история? И все же даже в ней есть своя деловая сторона. Можете представить себе, что чувствовали родители детей, когда самые изощренные версии подобных историй стали просачиваться из школы и доходить до их ушей? Девушки сообщали обо всем в своих письмах домой. В результате уже пять воспитанниц покинули мою школу.

— Вы обмолвились, что выбыло семь свидетелей.

— Кроме этих пяти учениц, уехали две горничные, даже не поставив меня в известность. Их примеру могут последовать другие. Родители тоже могут забрать еще многих, если только этим разговорам не положить решительный конец. Вот почему мисс Крайль должна была отсюда уехать. Конечно, родителям невдомек, что все эти россказни о мисс Крайль — истинная правда. Они считают, что все это темное дело, — лишь приступ истерики среди суеверных воспитанниц, а это свидетельствует о неспособности нашей школы сохранять на должном уровне интерес девочек к нормальной учебе, работе и театральной практике.

— Но ни Маргэрит, ни Бет еще не уехали, — сказал Базил. — Написали ли они своим родителям о том, что здесь происходит?

— У Маргэрит нет родителей, один брат. Довольно легкомысленный молодой человек лет двадцати четырех, который спустя рукава относится к своим обязанностям опекуна. Родители Элизабет состоят в разводе. Ее мать в основном обивает пороги судов, пытаясь добиться от бывшего супруга большей суммы алиментов, а отец — завсегдатай ночных клубов на Пятьдесят второй улице, надежный, так сказать, их столп. Она пришла к нам в школу девятилетней девочкой. Маргэрит появилась у нас только этой осенью. До того посещала одну дневную школу в Нью-Йорке.

Базил по-прежнему стоял посередине кабинета, опершись одной рукой о плиту камина.

— Скажите, кто-нибудь еще в вашей школе видел двойника мисс Крайль на таком близком расстоянии, которое позволяло бы произвести надежную его идентификацию? Кроме двух тринадцатилетних девочек и горничной семнадцати или восемнадцати лет?

Миссис Лайтфут сразу догадалась, что имел в виду доктор.

— Как вы помните, я говорила еще и о четвертом свидетеле. Это человек среднего возраста, трезво мыслящий, рассудительный и наблюдательный, причем настроенный довольно скептически.

— И… кто же он?

— Это я.

Рука доктора Уиллинга соскользнула с каминной плиты.