Эрл Гарднер - Дело о краже на дороге

– Да, сэр.

– А рядом со светофором была расположена ярко освещенная неоновая вывеска – реклама аптеки, находящейся на противоположной стороне улицы, не так ли?

– Да… кажется, такая вывеска там была, сэр.

– Значит, ваши глаза уже успели привыкнуть к яркому свету?

– Думаю, что да.

– А там, где стоял нападавший, было относительно темно?

– Ну… да, сэр.

– И вы глядели на него не дольше одной секунды. Это был единственный раз, когда вы видели его лицо?

– Я… ладно, пусть будет так.

– Вы видели лицо нападавшего лишь на протяжении какого-то мимолетного мгновения, – безапелляционно заявил Мейсон, направив на свидетеля указательный палец и покачивая им в такт словам, – и это в то время, когда тот находился в темноте, а ваши глаза были несколько ослеплены яркими огнями неоновой вывески, красным светом светофора и мерцанием раскаленного докрасна кончика прикуривателя?

Арчер пожал плечами:

– Наверное. Вам лучше знать.

– Отвечайте по существу и не позволяйте мне или кому бы то ни было еще давать показания вместо вас, – одернул его Мейсон. – Повторяю: это было так или иначе?

– Ладно. Это было так.

Арчер вдруг как-то поник и ссутулился. Теперь его пиджак сидел на нем уже далеко не столь безупречно, как прежде, когда он с высокомерной уверенностью прошествовал через зал и занял свидетельское место.

– Вы утверждаете, что у автомобиля, на котором скрылся преступник, было помято правое крыло?

– Да, сэр.

– И ехали вы в направлении южной окраины?

– Да, сэр.

– А машина преступника находилась на встречной полосе, то есть была развернута в противоположном направлении?

– Да, сэр.

– Она была припаркована на противоположной стороне улицы?

– Да, сэр.

– У тротуара?

– Да, сэр.

– И вы сумели разглядеть помятое крыло сквозь капот автомобиля?

– Нет, сэр. Я отчетливо увидел вмятину на переднем правом крыле после того, как подсудимый вскочил в автомобиль и отъехал от тротуара. Выруливая от обочины, он резко развернул машину влево. Я проводил его взглядом, пытаясь запомнить хоть какие-то особые приметы, и вот тогда отчетливо увидел, что у него помято переднее правое крыло. Эта вмятина сразу же бросилась мне в глаза.

– А впоследствии вы видели эту машину?

– Да, сэр. Вчера, она стояла перед полицейским управлением.

– И вы сразу же ее опознали?

– Да, сэр. Это та самая машина.

– Но в ночь нападения вы не сообщили полиции, что у машины нападавшего помято правое крыло?

– Нет, сэр, тогда я об этом даже не вспомнил. Я был слишком взволнован. Но уже на следующее утро сообщил им о своих наблюдениях. Когда немного пришел в себя.

– У меня все, – сказал Мейсон.

Тут подал голос Гарри Фритч:

– Зато у меня, мистер Арчер, есть к вам вопрос на ту же тему, – слащаво проговорил он. – Насколько я понял из ваших показаний, независимо от всех этих сложных выкладок в секундах, вы все же успели достаточно хорошо разглядеть лицо подсудимого, чтобы потом его узнать? Не так ли?

– Ваша честь, я протестую! – перебил его Мейсон. – Вопрос наводящий.

– Протест принимается.

Фритч торжествующе улыбнулся:

– Так что за человек напал на вас, мистер Арчер?

– Это был подсудимый.

– У меня все, – заявил Фритч.

Судья хмуро взглянул на него.

– Вред наводящего вопроса состоит уже в том, что он озвучен, – предупредил Иган. – И, полагаю, обвинение понимает это не хуже меня.

– Прошу прощения, ваша честь, – отозвался Фритч. – Я всего лишь хотел сэкономить время.

– У защиты есть еще вопросы к свидетелю? – поинтересовался судья, обращаясь к Мейсону.

– Нет, ваша честь, – ответил тот.

Арчер покинул место свидетеля и вышел из зала.

– Итак, – сказал судья Иган, – в пятницу заседание было прервано на перекрестном допросе миссис Лавины. Господин судебный пристав, пригласите миссис Лавину занять свидетельское место. Защита может продолжить допрос свидетельницы.

Войдя в зал суда и направляясь к свидетельскому месту, Марта Лавина с едва заметной загадочной улыбкой взглянула на судью Игана, затем обвела долгим, заговорщицким взглядом скамью присяжных.

Мейсон встал, вышел из-за стола, остановился перед ней и спросил:

– Миссис Лавина, после того как вы в последний раз давали показания, вы общались с мистером Родни Арчером?

– Нет, с мистером Арчером я не общалась, – с улыбкой ответила она. – Я понимала, что свидетели ни при каких обстоятельствах не должны обсуждать свои показания друг с другом, поэтому строго придерживалась духа и буквы судебного предписания.

– Однако с мистером Фритчем вы, наверное, дело все же обсуждали?

– Да, с мистером Фритчем мы обсуждали некоторые детали, касающиеся моих показаний.

– Он попросил вас рассказать ему, какие именно показания вы собираетесь дать?

– Он задавал мне конкретные вопросы, а я на них отвечала.

– Эти вопросы касались ваших показаний?

– Нет, они касались конкретных событий.

– Ваша честь, – учтиво вставил Гарри Фритч, – я не собираюсь отпираться и готов признать, что я действительно был вынужден переговорить с этой свидетельницей. В конце концов, я не провидец, и, чтобы подготовиться к сегодняшнему заседанию, мне нужно было знать, какие показания она собирается давать.

– Мистер Мейсон проводит допрос свидетеля, – напомнил ему судья Иган. – Вы желаете заявить протест?

– Нет, конечно.

– Тогда сядьте.

Фритч медленно опустился на стул.

– Итак, миссис Лавина, – продолжал адвокат, – мне хотелось бы уточнить у вас некоторые подробности нападения.

– Конечно, мистер Мейсон.

– Как долго вы были с мистером Арчером в тот вечер?

– Мы провели вместе около полутора часов. Мы ужинали вместе.

– Где?

– В «Золотом льве».

– Вы помните, что вам там подавали?

– Это было довольно давно, мистер Мейсон, однако кое-что я все-таки запомнила. В тот вечер я заказала французские жареные креветки. Мы еще обсуждали с мистером Арчером это блюдо.

– А что было после того, как вы ушли из ресторана? Помните, каким маршрутом вы ехали, прежде чем оказались на том месте, где на вас было совершено нападение?

– Конечно. По бульвару Харви мы выехали на Мюррей-роуд, а уже с него свернули на бульвар Кристуэлл, где на нас и напали.

– Вы можете еще раз рассказать нам, как это происходило?

– Ваша честь, – вмешался Фритч, – этот вопрос уже задавался, и на него был получен исчерпывающий ответ. В конце концов, перекрестный допрос не может длиться бесконечно.

– Протест отклоняется.

Марта Лавина улыбнулась:

– Мы остановились у светофора. Едва подъехали к перекрестку, как на нем загорелся красный свет. Мистер Арчер собрался было прикурить, как вдруг левая передняя дверца внезапно распахнулась, и я увидела человека, направлявшего на нас пистолет. Это был подсудимый. Он приказал мистеру Арчеру поднять руки.