Агата Кристи - Черный кофе

– Но... Да, кажется... Неплохая мысль. Блеск! Да, пожалуй, начнем отсюда!

Совершенно озадаченный, Гастингс проговорил:

– Ради бога, о чем вы?

Очень серьезно Пуаро спросил:

– Почему умер сэр Клод, Гастингс? Ответьте на этот вопрос. Почему умер сэр Клод?

Гастингс вытаращил глаза.

– Но ведь это уже известно?

– Разве? Вы так уверены?

– Э-э... да, – проговорил Гастингс, хотя не слишком уверенно. – Он умер... потому что его отравили.

Пуаро нетерпеливо отмахнулся:

– Это понятно. Но почему его отравили?

Гастингс честно задумался.

– Скорее всего, потому, что вор думал...

Пуаро медленно покачивал головой в такт словам.

– Вор думал, что его найдут...

Он снова замолчал, глядя на лысину Пуаро.

– Попытайтесь же представить себе, Гастингс, то, о чем вор не подумал.

– Не могу, – признался Гастингс.

Пуаро заходил по комнате, воздев руки, словно призывая Гастингса к вниманию.

– Гастингс, дорогой, позвольте мне напомнить вам факты в той последовательности, в которой они произошли, или, по крайней мере, в какой должны были произойти.

Гастингс сел и приготовился слушать.

– Вчера вечером, сидя в своем кресле, умирает сэр Клод. – Пуаро подошел к креслу и тоже сел. Потом задумчиво повторил: – Вот именно, умирает, сидя в своем кресле. При этом в комнате не происходит ничего подозрительного. Все склоняются к мысли о том, что он умер от сердечного приступа. О его бумагах забыли, и уж несколько дней никто бы о них даже не вспомнил. А потом всех интересовало бы в первую очередь завещание. А спустя еще некоторое время, после похорон, оказалось бы, что последняя его работа так и осталась не завершена. Понимаете, что это означает, Гастингс?

– Да.

– Что?

Гастингс удивился.

– Да, что? – повторил он.

– Время. Для вора это означает время. Он успел бы спокойно спрятать похищенный конверт. И ни в ком не вызвать никаких подозрений. Даже если бы в конце концов об исчезновении последней формулы стало известно, вор все равно остался бы в безопасности.

– Да, конечно... Конечно, я тоже так думаю, – неуверенно подтвердил Гастингс.

– Разумеется, иначе быть не может! – вскричал Пуаро. – Или я не Эркюль Пуаро! Но смотрите, какой напрашивается вывод. Убийство сэра Клода было спланировано заранее и не было совершено из-за случайно сложившихся обстоятельств. Нет, оно было хорошо продумано и тщательно подготовлено. Подготовлено. Теперь понимаете?

– Нет, – с простодушным чистосердечием признал Гастингс. – Поймите, я в этом не разбираюсь. Я знаю только одно: сейчас мы сидим в библиотеке. Вот и все.

– И совершенно правы, друг мой, – сказал Пуаро. – Мы в библиотеке. Но сейчас не утро, а вечер. Свет гаснет. Планы нашего вора рушатся.

Выпрямившись, Пуаро поднял палец, словно призывая Гастингса проникнуться всей важностью происходящего.

– Сэр Клод, который не должен был бы подходить к сейфу до следующего утра, по какой-то случайности все же обнаружил пропажу. И, как сказал он сам, соорудил ловушку. Вор попался, как крыса. Однако вор – он же убийца – знает то, о чем не догадывается сэр Клод. Он знает, что через несколько минут сэр Клод уснет навсегда. У него... или у нее... остается одна задача – за ту минуту, в течение которой в комнате будет темно, спрятать бумагу. Закройте глаза, Гастингс, я тоже закрою. Темно, нам ничего не видно. Но все слышно. Повторите, Гастингс, повторите точно, у вас великолепная память, повторите все, что нам перечислила мисс Эмори.

Гастингс закрыл глаза.

– Вздохи...

Пуаро кивнул.

– Короткие вздохи, – медленно, с трудом припоминая болтовню Кэролайн, проговорил Гастингс и снова задумался. – Упал стул, потом звякнул металлический предмет, наверное, ключ.

– Совершенно верно. Упал ключ. Дальше.

– Вскрик Люсии. Она просила сэра Клода включить свет. Потом стук в дверь... О! Погодите! В самом начале был еще один звук, будто разорвался шелк.

Гастингс открыл глаза.

– Вот именно! Будто разорвался шелк, – воскликнул Пуаро.

Он поднялся, в волнении заходил по комнате, подошел к столу, потом к камину.

– Все это произошло здесь, за одну минуту, ту самую минуту, на которую выключили свет. Все осталось здесь. Но все-таки не услышали ничего такого...

Он остановился возле камина и машинально поправил вазу с бумажками.

– Да оставьте же наконец в покое эту вазу, Пуаро! Сколько можно.

Пуаро повернулся к другу.

– Что вы сказали? – произнес он. – Действительно, – и Пуаро в недоумении уставился на вазу. – Действительно, я уже поправил ее полчаса назад. Тем не менее сейчас она стоит так, что мне снова захотелось это сделать. – Он разволновался. – Почему, Гастингс? Что это означает?

– Потому что она опять стоит криво, – уныло ответил Гастингс. – А у вас мания.

– Как будто разорвался шелк! – воскликнул Пуаро. – Нет, Гастингс! Не шелк. Но звук действительно похож. – Он все еще смотрел на вазу. – Это рвалась бумага! – медленно проговорил он и взял вазу в руки.

Волнение его передалось и Гастингсу.

– Что там такое?

Гастингс вскочил и бросился к Пуаро. Пуаро подошел к дивану, вытряхнул содержимое и принялся рыться в бумажных трубочках.

– Возьмите, Гастингс, эту. И вот эту.

Гастингс развернул трубочки.

– С19 N23, – прочел он вслух.

– Да! Она здесь!

– Послушайте, но ведь это потрясающе!

– Быстро, сворачивайте быстрее! – приказал Пуаро, и Гастингс немедленно повиновался. – Ах, какой вы медлительный, – рассердился Пуаро. – Быстрее!

Схватив бумажки, он бросил их в вазу и бросился к камину.

Гастингс стоял обескураженный. Пуаро сиял.

– Вам опять непонятно, что я делаю? Но скажите, Гастингс, что это тут у нас? – он показал на вазу.

Гастингс пожал плечами и ответил как можно ироничнее:

– Разумеется, бумажки для растопки.

– Нет, mon ami, не бумажки. Здесь сыр.

– Сыр?!

– Вот именно, мой друг, сыр.

– Послушайте, Пуаро, – ядовито проговорил Гастингс. – Вы уверены, что с вами все в порядке? Я имею в виду, голова у вас не болит?

Пуаро не обратил на колкость никакого внимания.

– Для чего человеку сыр, Гастингс? Не знаете? Я отвечу. Для мышеловки. Нужно только дождаться, пока появится мышь.

– А мышь...

– Мышь появится, друг мой, – уверенно заявил Пуаро. – Будьте спокойны. Я уже ее вспугнул, и долго ждать она не решится.

Не успел Гастингс ничего сказать на это загадочное заявление, как дверь открылась, и в библиотеку вошел Рейнор.

– Ах, и вы здесь, месье Пуаро, – сказал секретарь. – И капитан Гастингс. Вас обоих хотел видеть инспектор Джепп.

– Сейчас идем, – ответил Пуаро.

Вместе с Гастингсом они направились к выходу. Рейнор направился к камину. У двери Пуаро неожиданно развернулся на каблуках и посмотрел на секретаря.