Агата Кристи - По направлению к нулю

Мистер Тревис остановился у дверей «Балморал-Корта» и протянул руку своему попутчику:

– Доброй ночи, мистер Латимер. Как долго вы намерены пробыть в Солткрике?

Тед усмехнулся, сверкнув белозубой улыбкой:

– Поживем – увидим, мистер Тревис. Пока это место мне еще не успело наскучить.

– Конечно, конечно. Я вас понимаю. По-моему, большая часть современных молодых людей считают скуку самой ужасной вещью в этом мире. И однако я могу заверить вас, что есть вещи и похуже.

– Такие, как, например?..

Голос у Теда Латимера был мягкий и любезный, и все же в нем присутствовал странный оттенок, выдававший какие-то иные чувства, природу которых трудно было определить.

– О, мистер Латимер, я предоставляю это на волю вашего воображения. Понимаете, я не могу взять на себя смелость давать вам советы. Молодые люди с неизменным презрением относятся к советам таких старомодных чудаков, как я. Возможно, это и правильно, кто знает. Однако мы, старые хрычи, предпочитаем думать, что жизнь нас чему-то научила. И мы в ходе нашего долгого бытия успели подметить, знаете ли, множество занятных вещей.

Проплывающее облако закрыло лунный лик. Улица погрузилась во мрак. Из темноты появилась мужская фигура, кто-то шел вверх по дороге, быстро приближаясь к ним.

Это был Томас Ройд.

– Решил немного прогуляться и дошел до переправы, – неразборчиво сказал он, не вынимая трубки изо рта. – Значит, это ваша обитель? – спросил он мистера Тревиса. – Такое впечатление, что они уже заперли двери.

– О нет, не думаю, – сказал мистер Тревис. Он повернул большую медную ручку, и дверь подалась внутрь.

– Пожалуй, надо убедиться, что вы спокойно сможете подняться к себе, – сказал Ройд.

Они все втроем вошли в гостиницу. Одна-единственная лампочка тускло освещала холл. Там не было ни души, и их встретили только запахи былого ужина, немного пыльного бархата и хорошей мебели.

Вдруг мистер Тревис издал огорченный возглас.

Прямо перед ними на лифте висела табличка:

«ЛИФТ НЕ РАБОТАЕТ».

– О боже! – сказал мистер Тревис. – Какая досада! Мне придется подниматься наверх по всем этим ступеням.

– Да, это очень плохо, – заметил Ройд. – А неужели здесь нет служебного или багажного лифта?

– Боюсь, что нет. По-моему, это общий лифт. Пожалуй, единственное, что мне остается, – это начать медленное восхождение. Доброй ночи, господа.

Он начал осторожно подниматься по широкому лестничному маршу. Ройд и Латимер, в свою очередь пожелав ему доброй ночи, вышли на темную улицу.

После минутной паузы Ройд сказал:

– Что ж, я тоже пойду к дому… Доброй ночи.

– Доброй ночи. Увидимся завтра.

– Да.

Тед Латимер быстрыми легкими шагами направился в сторону переправы. Томас Ройд постоял немного, глядя ему вслед, и затем медленно побрел в противоположном направлении, к Галлс-Пойнту. Луна вышла из-за облака, и Солткрик вновь озарился серебристым сиянием.

– Совсем как летом, – тихо пробормотала Мери Олдин.

Она и Одри сидели на пляже прямо перед внушительным зданием отеля «Истерхед-Бей». Одри была в белоснежном купальном костюме и выглядела как изящная статуэтка из слоновой кости. Мери не купалась. Поблизости от них лежала Кей, подставив солнцу свои точеные бронзовые конечности и спину.

– Уф! – сказала она, садясь на топчан. – Вода ужасно холодная, – добавила она обвинительным тоном.

– Все-таки уже сентябрь, – заметила Мери.

– В Англии всегда холодно, – недовольно сказала Кей. – Как бы мне хотелось оказаться сейчас где-нибудь на юге Франции! Вот там действительно тепло.

– Да и солнце здесь какое-то ненастоящее, – пробормотал Тед Латимер, лежавший рядом с ней.

– А вы не собираетесь окунуться, мистер Латимер? – поинтересовалась Мери.

Кей рассмеялась:

– Теда ни за что не затащишь в такую воду. Он может только греться на солнышке, точно ящерица.

Она вытянула ногу и слегка пощекотала его пальцами. Он резко вскочил на ноги:

– Пойдем прогуляемся, Кей. Я замерз.

Они вместе пошли вдоль берега.

– Точно ящерица?.. Довольно неудачное сравнение, – тихо проговорила Мери Олдин, глядя им вслед.

– Разве тебе не кажется, что они чем-то похожи? – спросила Одри.

Мери сосредоточенно нахмурилась:

– Отчасти, возможно, да. Но ящерица подразумевает нечто совсем пассивное и кроткое. Не думаю, что он пассивен.

– Да, – в раздумье сказала Одри, – пожалуй, я согласна с тобой.

– Как хорошо они смотрятся вместе! – заметила Мери, наблюдая за удаляющейся парой. – По-моему, они во многом подходят друг другу. Как ты считаешь?

– Думаю, вполне.

– У них схожие вкусы, – продолжала Мери, – и взгляды на мир, они говорят на одном языке… Ужасно жаль, что… – Она не договорила.

Одри резко спросила:

– Чего тебе жаль?

Мери медленно сказала:

– Видимо, я хотела сказать, какая жалость, что она вообще встретилась с Невилем.

Резко поднявшись с топчана, Одри застыла в напряженной позе. В ее глазах появилось то выражение, которое Мери называла для себя «ледяной взгляд Одри».

– Извини, Одри. Мне не следовало говорить об этом.

– Я была бы тебе признательна, если бы мы не касались больше этой темы, если не возражаешь.

– Конечно, конечно. Это было просто глупо с моей стороны. Мне казалось… я надеялась, что ты уже все давно пережила и забыла.

Одри медленно повернула к ней голову.

– Уверяю тебя, – сказала она со спокойным, бесстрастным лицом, – переживать мне совершенно не о чем. Меня абсолютно не волнуют их отношения. Я надеюсь только… Всем сердцем надеюсь, что Кей и Невиль будут всегда счастливы вместе.

– Это очень благородно с твоей стороны, Одри.

– Это не просто красивые слова. Это истинная правда. Понимаешь, я уверена, что совершенно ни к чему… Ну, в общем, бесполезно лелеять воспоминания о прошлом. «Ах, как жаль, что все так случилось!» Ведь все это уже прошло. Зачем ворошить былое? Мы должны жить настоящим и будущим.

– Я понимаю, – искренне сказала Мери. – Но знаешь, видимо, мне просто интересно наблюдать за Кей и Тедом… Скорей всего, потому, что я практически никогда не сталкивалась с такими людьми, они очень сильно отличаются от тех, к кому я привыкла.

– Да, полагаю, ты права.

– Даже ты, – сказала Мери с неожиданной горечью в голосе, – имеешь куда более значительный опыт общения, которого мне, вероятно, не суждено иметь. Я понимаю, ты была несчастна… очень несчастна… Но я чувствую, я уверена, что это все же лучше, чем… чем ничего. Пустота!

Последнее слово она произнесла резко повышенным тоном.

Широко раскрыв глаза, Одри смотрела на нее с легким испугом.

– Я никогда не предполагала, что в тебе бушуют такие страсти.

– Да какие уж тут страсти. – Мери смущенно усмехнулась. – Так, всего лишь минутная хандра, моя дорогая. На самом деле все не так уж плохо.