Агата Кристи - Каникулы в Лимстоке

И никто не знал, кем был этот человек.

Как я уже сказал, дни проходили как дурной сон. Я смотрел на каждого встречного в новом свете – как на возможного убийцу. Это не было приятным ощущением!

А по вечерам, опустив шторы, мы с Джоанной сидели и говорили, говорили, споря, перебирая различные варианты, казавшиеся фантастичными и невероятными.

Джоанна твердо придерживалась гипотезы о мистере Пае. Я же, после некоторых колебаний, вернулся к своему первоначальному подозрению – мисс Гинч. Но мы при этом снова и снова перебирали все возможные имена.

Мистер Пай?

Мисс Гинч?

Миссис Дан-Кэлтроп?

Айми Гриффитс?

Эмили Бэртон?

Патридж?

И все это время, нервничая, опасаясь, мы ожидали новых событий.

Но ничего не случалось. Никто, насколько мы знали, не получал больше писем. Нэш совершал регулярные вылазки в городок, но что он делал и какие ловушки ставила полиция, я не догадывался. Грэйвс приехал снова.

Эмили Бэртон приходила на чай. Меган приходила на обед. Оуэн Гриффитс продолжал практиковать. Мы навестили мистера Пая и пили с ним шерри. И еще мы пили чай в доме викария.

Я был рад, что миссис Дан-Кэлтроп больше не обнаруживает боевой свирепости, которую она проявила при нашей последней встрече. Я подумал, что она обо всем этом забыла.

Теперь ее, кажется, главным образом интересовали бабочки-белянки и как уберечь от них цветную и обычную капусту.

Тот день в доме викария был одним из самых мирных. Дом был старый и милый, с большой, ветхой, удобной гостиной, обитой поблекшим кретоном в розах. У Дан-Кэлтропов была гостья – любезная пожилая леди, постоянно вязавшая что-то из белой пушистой шерсти. К чаю были замечательные горячие лепешки; пришел викарий и лучезарно и безмятежно улыбался нам, ведя вежливую, умную беседу. Это было чудесно.

Но я не рассчитывал, что мы избегнем темы убийства, мы просто не могли ее обойти.

Мисс Марпл, гостья, была, естественно, взволнована таким разговором. Поэтому она сказала извиняющимся тоном:

– В деревне совершенно не о чем говорить!

Она вообразила, что погибшая девушка должна была быть похожа на ее Эдит.

– Такая же милая маленькая горничная и такая услужливая, но иной раз, пожалуй, немножко копуша .

У мисс Марпл также была кузина, сводная сестра племянницы которой была весьма раздражена и напугана анонимными письмами, – в общем, похоже, все это очень интересовало очаровательную старую леди.

– Но скажите мне, дорогая, – обратилась она к миссис Дан-Кэлтроп, – что деревенский люд, то есть я хотела сказать горожане, говорят об этом? Что они думают?

– Они считают, что это миссис Клит, по-моему, – сказала Джоанна.

– Ох нет, – пробормотала миссис Дан-Кэлтроп. – Не теперь .

Мисс Марпл поинтересовалась, кто такая миссис Клит.

Джоанна объяснила, что это деревенская ворожея.

– Ведь это действительно так, да, миссис Дан-Кэлтроп?

Викарий изрек длинную латинскую цитату, я думаю, о дурном влиянии ворожей, и мы все выслушали ее в почтительном молчании, ничего не поняв.

– Она очень глупая женщина, – сказала его жена. – Любит пускать пыль в глаза. Ходит в полнолуние собирать травы и старается, чтобы все в округе об этом знали.

– А глупые девочки бегают к ней за советами, я полагаю? – спросила мисс Марпл.

Я заметил, что викарий готов обрушить на нас очередную порцию латыни, и торопливо спросил:

– Но почему бы людям и не заподозрить ее в убийстве теперь? Они же думали, что письма – ее рук дело.

Мисс Марпл сказала решительно:

– О! Но девочку убили вертелом , так я слышала. Весьма неприятно. Ну, естественно, это отводит все подозрения от этой миссис Клит. Потому что, видите ли, она же могла наворожить болезнь, и девушка зачахла бы и умерла обычным образом.

– Странно, как живучи эти старые верования, – сказал викарий. – Во времена раннего христианства местные суеверия были мудро объединены в христианские доктрины, и их наиболее неприятные атрибуты постепенно элиминированы.

– То, с чем нам здесь приходится иметь дело, – не суеверие, а факт , – сказала миссис Дан-Кэлтроп.

– И весьма неприятный факт, – добавил я.

– Совершенно верно, мистер Бартон, – подтвердила мисс Марпл. – Но вот вы – извините меня, если я чересчур конкретна, – вы здесь чужак, и вы знаете мир и разные стороны жизни. Мне кажется, вы должны быть в состоянии найти решение этой неприятной проблемы.

Я улыбнулся:

– Наилучшее решение я нашел во сне. Во сне все прекрасно улеглось и совпало. К сожалению, когда я проснулся, все это оказалось чепухой.

– Как интересно! – воскликнула мисс Марпл. – Расскажите мне, как вы додумались до этой чепухи.

– О, все началось с глупой фразы: «Нет дыма без огня». Это все повторяли без конца. А потом я спутал это с военным временем. Дымовая завеса, клочок бумаги, записка у телефона… Нет, это был другой сон.

– А что это был за сон?

Старая леди спрашивала настолько нетерпеливо, что я ощутил уверенность в том, что она тайно читает «Книгу снов Наполеона», бывшую, помнится, величайшей жизненной опорой моей старой няньки.

– О, там была Элси Холланд – гувернантка Симмингтонов, вы знаете, – и она собиралась замуж за доктора Гриффитса, а викарий читал службу на латыни («Весьма недурно», – прошептала миссис Дан-Кэлтроп своему супругу), а потом миссис Дан-Кэлтроп встала и запретила оглашать предстоящее бракосочетание, заявив, что все это должно быть прекращено. Но эта часть, – добавил я с улыбкой, – была реальностью. Я проснулся и обнаружил вас стоящею передо мной именно с этими словами.

– И я была совершенно права, – сказала миссис Дан-Кэлтроп. – И я очень мягко выразилась, рада заметить.

– Но где появляется записка у телефона? – спросила мисс Марпл, вздернув брови.

– Боюсь, тут я сглупил. Это не было во сне. Это было как раз перед ним. Я проходил через холл и заметил, что Джоанна оставила записку насчет того, что отвечать, если позвонит один человек.

Мисс Марпл наклонилась вперед. На ее щеках вспыхнул румянец.

– Не подумаете ли вы, что я чересчур назойлива и чересчур бесцеремонна, если я спрошу вас, что говорилось в этой записке?

Джоанну, напротив, это сильно развлекло.

– О, я не помню, – заверила она старую леди. – Я сама ничего не могу сказать, но, может быть, Джерри?.. Должно быть, что-то совершенно заурядное.

Я торжественно повторил текст записки, насколько мог его вспомнить, и получил огромное удовольствие от того, с каким вниманием выслушала меня старая леди.

Я боялся, что текст разочарует ее, но, возможно, у нее возникла какая-то сентиментальная мысль о любовной истории, поскольку она кивала, и улыбалась, и выглядела довольной.