Агата Кристи - Исчезновение мистера Дэвенхейма

– А когда вышел из дому мистер Дэвенхейм?

– Примерно в полшестого.

– Скажите, Джепп, а что располагается за розарием?

– Озеро.

– А сарай для лодок там есть?

– Есть, разумеется. Хозяева держат там парочку плоскодонок… на всякий случай. Впрочем, понимаю, куда вы клоните, Пуаро. Предполагаете, что это самоубийство, да? Что ж, не стану скрывать от вас – Миллер как раз намерен завтра отправиться туда, чтобы прочесать драгой все озеро. Теперь вы и сами видите, что это за человек!

Понимающе улыбнувшись, Пуаро повернулся ко мне:

– Гастингс, друг мой, прошу вас, передайте мне «Дейли мегафон». Если память меня не подводит, там опубликована на редкость четкая фотография пропавшего.

Я встал и отыскал ему нужную газету. Пуаро какое-то время внимательно вглядывался в его черты.

– Хм, – пробормотал он наконец, – волосы довольно длинные, волнистые. Густые усы, остроконечная бородка, кустистые брови. Глаза темные?

– Да.

– Волосы и борода с сильной проседью?

Джепп кивнул:

– Ну же, Пуаро, что вы на это скажете? Вам, поди, все ясно как божий день, не так ли?

– Наоборот, совершенно непонятно.

По лицу полицейского инспектора легко читалось, что слова Пуаро для него как бальзам на душу.

– Что, однако, не лишает меня уверенности в том, что загадку эту можно разрешить, – добавил Пуаро.

– Вот как?

– Поверьте, для меня добрый знак, когда дело кажется туманным с самого начала. Куда хуже, когда с первого взгляда все вроде бы легко прочитывается… это не к добру, уж вы мне поверьте! Сразу понятно – кто-то позаботился, чтобы все выглядело именно так.

Джепп жалостливо покачал головой:

– Что ж, кому что нравится. Ежели обо мне, так я уж точно терпеть не могу бродить во мраке.

– А я и не брожу, – насмешливо возразил Пуаро, – я закрываю глаза – и размышляю.

Джепп удовлетворенно вздохнул:

– Что ж, впереди у вас целая неделя – можете поразмыслить вволю.

– Вот-вот. Только не забудьте, что обещали снабжать меня всеми свежими сведениями, мало ли что может вдруг выясниться в результате кропотливого труда и беготни нашего неугомонного друга инспектора Миллера.

– Конечно, Пуаро. Все по-честному. Как-никак мы с вами договорились.

– Умора, да и только, – шепнул мне на ухо Джепп, когда я провожал его к двери. – Словно дитя малое, ей-богу! Держать с ним пари – все равно что ребенка обокрасть, даже неловко как-то!

Я невольно усмехнулся. В глубине души я был совершенно с ним согласен. И, вернувшись, не успел согнать с лица ухмылку.

– Ну вот! – вскричал маленький бельгиец, увидев меня. – Опять смеялись над папой Пуаро? Не так ли? – Он погрозил мне пальцем. – Что, Гастингс, не верите в маленькие серые клеточки? Нет, нет, прошу вас, не смущайтесь! Давайте-ка лучше обсудим это дело – до завершения его еще далеко, тут я с вами не спорю, но даже сейчас я вижу кое-какие интересные моменты.

Догадка молнией блеснула у меня в голове.

– Озеро! – выпалил я.

– И не только, друг мой. Сарай для лодок заинтересовал меня куда больше.

Я украдкой покосился на Пуаро. На лице его играла одна из тех самодовольных улыбок, которые всегда выводили меня из себя. Расспрашивать его сейчас было бы пустой затеей – это я уже знал по давнему опыту.

Джепп не подавал о себе весточки вплоть до следующего вечера, когда около девяти часов вдруг неожиданно появился у нас. По выражению его лица мне сразу же стало ясно, что он просто-таки лопается от желания сообщить нам свежие новости.

– Ну что, мой друг? – осведомился Пуаро. – Все идет хорошо? Только, умоляю вас, не говорите, что вы обнаружили в озере мертвое тело мистера Дэвенхейма, потому что я все равно вам не поверю.

– Нет, тела мы пока не нашли. Зато нашли одежду Дэвенхейма – ту же самую, что он носил в тот день. Ну, что вы на это скажете?

– А еще какая-нибудь одежда пропала из дома?

– Нет, его камердинер клянется и божится, что все на месте. Весь его гардероб в шкафу в целости и сохранности. Но это еще не все. Мы арестовали Лоуэна. Одна из горничных, в обязанности которой входит запирать окна в спальне, утверждает, что видела, как Лоуэн шел к дому со стороны розария, и было это после шести часов. А если быть точным, то минут за десять до того, как он распрощался и ушел.

– А как он сам это объясняет?

– Категорически отрицал, что в тот вечер вообще выходил из кабинета Дэвенхейма. Однако горничная упорно стояла на своем, и в конце концов Лоуэн, правда, с большой неохотой, все же признал, что действительно ненадолго выходил из кабинета в розарий – по его словам, заинтересовался необыкновенным сортом роз. Слабоватое объяснение! Ах да, есть и еще свеженькие улики против него! Впрочем, это выяснилось только что. Оказывается, мистер Дэвенхейм всегда носил на мизинце правой руки массивный золотой перстень с крупным бриллиантом. Так вот, именно этот перстень в субботу вечером был заложен здесь, в Лондоне, и сделал это не кто иной, как тип по имени Билли Келлетт. В полиции он хорошо известен – прошлой осенью просидел три месяца за решеткой за то, что свистнул часы у пожилого джентльмена. Судя по тому, что нам удалось узнать, похоже, этот малый пытался заложить кольцо по крайней мере у пяти разных ростовщиков, и только у последнего ему наконец повезло. На радостях парень напился до беспамятства, затеял драку, причем попало и патрульному полицейскому, и в результате всего оказался в кутузке. Я был на Боу-стрит [1]вместе с Миллером, видел его. Гуляка протрезвел и сейчас трясется от страха. Надо признать, правда, что виноваты в этом отчасти и мы – намекнули, что можем привлечь его к суду за убийство. Если хотите, могу вкратце передать его рассказ, только, скажу я вам, странное это дело!

Итак, по его словам, в субботу он был на скачках в Энфилде, хотя, насколько я знаю, ездил он туда вовсе не для того, чтобы ставить на лошадей, а, вернее всего, чтобы пошарить по карманам. Как бы там ни было, ему не повезло, фортуна от него явно отвернулась. Скачки подошли к концу, и он по проселочной дороге прошагал пешком аж до самого Чингсайда, а там присел отдохнуть на скамейке, перевести дух перед тем, как войти в деревню. Через некоторое время он заметил незнакомого мужчину, который также шел по дороге, явно направляясь к деревне. «Смуглый такой, с большими усами, один из тех фертов, что заправляют в Сити» – вот как он о нем выразился.

Келлетт, по его словам, сидел так, что его едва ли можно было заметить со стороны дороги из-за большой груды камней. Как утверждает Келлетт, когда незнакомец был уже совсем рядом, он вдруг быстро огляделся по сторонам и, убедившись, что вокруг никого нет, вытащил из кармана что-то очень маленькое и бросил это через изгородь. А потом поспешно зашагал к станции. Так вот, предмет, который мужчина бросил в кусты, упав, довольно мелодично звякнул, что немедленно вызвало живейшее любопытство у нашего достойного потрошителя карманов. Он перебрался через изгородь, принялся шарить в траве и вдруг наткнулся на этот перстень! Во всяком случае, так утверждает сам Келлетт. Осталось только добавить, что сам Лоуэн причастность к истории с кольцом категорически отрицает. Впрочем, на слова такого типа, как Келлетт, тоже полностью положиться трудно. Гораздо более вероятно, что в тот вечер он случайно столкнулся на проселочной дороге не с Лоуэном, а с Дэвенхеймом, убил его и ограбил.