Янина Береснева - Трое в кустах, не считая собаки

– Знаете, что вспомнила? – вклинилась я, задумчиво глядя куда-то перед собой. –В тот вечер, как мы с Шуриком первый раз встретились, в часовне свет горел, помнишь? Мне еще показалось, что там батюшка был. Но Егорович сказал, что батюшка в деревню уже давненько не является, ждет, когда ремонт закончат. С чего бы ему там ночью околачиваться, если он вообще с другой деревни? Странно, да?

– А ты уверена, что это был батюшка?

– Теперь уже нет, – вздохнула я. – Может, просто человек в чем-то черном. К примеру, в плаще-дождевике. Я не особо приглядывалась.

– Ключи от часовни были у Егоровича, – подхватила Крыся. – Негр приходил к нему с монетой, мог слепок сделать… Кстати, я же поспрашивала у местных, знаешь, за что Негр условный срок получил? Он в мастерской работал, где ключи делали, и вроде как воры к нему часто обращались за копией. Потом его накрыли, хотя он клялся, что знать не знал, а соучастие пришили.

– Зачем ему это? В смысле, ключи от церкви? – недоумевал Шуряйка.

– Чтобы клад в церкви закопать, там как раз пол делали, осталось сверху залить. Никто не станет рыть в святом месте. Он знал, что ремонт временно приостановили, а за это время, видимо, решил бы, что с деньгами делать. У себя хранить боялся: дом у него ветхий, даже сарая пока нет.

– Так себе версия, – пожала я плечами. – Но разузнать, кто по ночам в часовне лазил, надо. Ухо сказал, что накануне смерти Игорька в деревне мог появиться кто-то приезжий…

– И что будем делать? – озадачился Шурик. – Давайте к Негру зайдем. Ненавязчиво так. Спросим, мол, как ему живется. Может, помощь какая по стройке нужна? На воре же – она и шапка горит! Сразу поймем, брал он деньги или нет.

– План тупой. Ну, с чего-то начинать все равно надо, – нехотя согласилась Крыся, косясь на меня.

Я отказалась участвовать в подобной профанации и с деланной заинтересованностью уткнулась в журнальчик «Моя дача». Я всегда читала это издание, когда была в дурном расположении духа. Конечно, Негр в деревне появился недавно, прошлое его сомнительное, и он вполне мог. Опять же, сапоги в глине. Хотя я бы на его месте сапоги как раз вымыла, будь за мной какая-то вина.

Крыся с Шуряйкой стали собираться, репетируя речь, и на всякий случай решили зайти за перочинным ножиком. Так как делать мне все равно было нечего, я нехотя согласилась размяться.

Удумав начать розыск с опроса населения на предмет батюшки, подружка не стала долго выжидать подходящего случая. Пока мы шли в сторону магазина, успела опросить Зойку и бабу Нюру, что стояли у колодца. Те задумались, но сошлись во мнении, что с Пасхи батюшка службу в церкви не проводил.

Пока мы шагали к дому Негра, Крыся пристала с тем же вопросом еще к парочке местных. В итоге она так накрутила саму себя, что принялась с азартом ломиться в желтый дом с выкрашенными в зеленый ставнями. Те от времени облупились и выглядели скорее печально, чем нарядно. Я попыталась ей напомнить про «ненавязчиво» и «понаблюдать», а Шуряйка оттеснил подружку плечом и стал впереди. Во дворе громко залаяла собака, а в окно высунулась лохматая голова одиозного сельского жителя.

– Чего вам? – буркнул он, разглядывая нашу Большую Тройку безо всякой любезности.

Я поспешила улыбнуться, Крыся шарила по двору глазами, а Шуряйка завел речь о погоде. Негр в ответ попытался изобразить улыбку, но лучше бы он этого не делал. Улыбка у него была, мягко говоря, неприятная. Чтобы вот так вот улыбаться, надо было многое повидать на своем веку.

– А что вы делали позавчера вечером? – вдруг выпалила Крыся, поправ все каноны беседы «невзначай».

– Ничего не делал, дома сидел, – удивился Негр. – Ко мне немой заходил. У него как раз именины были, вот он и приперся с бутылкой. Выпили, посидели у телевизора. С ним-то не поболтаешь… Потом он домой пошел. А тебе чего надо-то?

Крыся замялась, повисла мхатовская пауза. В общем, я решила, что надо брать инициативу в свои руки и прямо спросила его про монету, с которой он ходил к Егоровичу.

– Понимаете…Мы тоже нашли такую монету. Как раз рядом с местом, где труп лежал. Такое совпадение нас заинтересовало, и вот…

– Монету? – прервал меня Негр, который к тому времени уже выбрался из дома, присел на крыльце и закурил. – Она не моя. Мне ее немой дал. Просил, чтобы я ему крышу подлатать помог, денег у него нет, вот и сунул старье. Редкая, говорит, старинная. В городе продать можно. Вот я у Егоровича и спросил, дорогая ли монета, или так, фуфло.

– А откуда у немого эта монета?

– Вроде знаками показал, что на огороде откопал. А что вы так смотрите? Вы же как-то тоже монету нашли. Да и мне какая разница? – буркнул в ответ Негр, подозрительно приглядываясь к нам. – Или вы что, решили, что я мужика этого из-за монеты прибил? Заяц болтал, будто при мужике деньги были…

– Нет-нет, мы только проконсультироваться, – кашлянула я, бочком продвигаясь к выходу. Крыся с Шуряйкой проворно устремились за мной следом. Поспешно ретировавшись под грозным взглядом Негра, мы брели по улице, пиная пыль резиновыми шлепками.

– Выходит, в ту ночь калитка скрипела, потому что от Негра немой выходил? – размышляла вслух Крыся. – А что, он тоже про деньги знал, мог случайно меня заметить…И монета у него была, выходит, он тоже мог клад отыскать. Мне тетка давно говорила, что у немого какие-то родичи при панах служили.

– Ну что, с немым побалакаем? – предложил Шуряйка, потом сам осознал нелепость своего высказывания и задумался. Но зайти к немому (хотя и с неясной целью) мы все же решились. Тем более, как раз проходили мимо его покосившейся от времени избушки. Во дворе нас не облаяла рыжая собачонка, которая была известна всей деревне своей бдительностью, и мы поняли, что хозяина нет дома.

– Наверное, на рыбалке, – пожал плечами Шурик, но на всякий случай еще поколотил в двери.

И мы потопали к реке. Жара с утра поднялась знатная, и я даже подумывала, не искупнуться ли мне, но река сегодня выглядела такой грязной, с мутной пеной и огромным количеством разного мусора, не спеша плывшего мимо нас, что мне сразу расхотелось. Рыбаков на берегу мы тоже не узрели, оттого возвращались назад совершенно несчастными. По дороге как раз проходили домик Влада и смогли увидеть его самого – в надувном бассейне и с бутылкой пива. Ее он попеременно прикладывал то к губам, то к голове. В общем, мы немного задержались у Влада во дворе: Крыся заканючила, что хочет пить, Шуряйка жаждал окунуться в бассейне, а я просто блаженно вытянула ноги в тени яблони на старинном шезлонге.

И только я попыталась расслабиться, как внезапно в дыре забора возникла голова Котика в лихой бандане. Он посмотрел на меня с укоризной, после чего с некоторым трудом протиснулся в пролом. Ухо, в трениках и босой, пролез следом с радостной улыбкой на необезображенном интеллектом лице.