Роберт Гулик - Убийство в лабиринте

Судья внимательно выслушал соображения Дао Ганя и спросил:

— Как ты тогда объяснишь, почему госпожа Ю так хотела решить загадку этого свитка?

— Женщины, — ответил Дао Гань, — склонны преувеличивать свое влияние на человека, который их любит. Я убежден, что госпожа Ю надеялась, что милосердный губернатор скрыл в свитке денежный чек или указание, как найти спрятанные деньги, чтобы возместить ей утраченную часть его собственности.

Судья покачал головой.

— Твои соображения вполне логичны, но не согласуются с характером старого губернатора. Я убежден, что документ, который лежит перед нами, написал сам Ю Ги. Скорее всего, губернатор поместил в свиток какой-то маловажный документ, чтобы направить Ю Ги по ложному следу. Как я уже говорил, для губернатора Ю было бы слишком примитивно скрывать таким образом что-то представляющее подлинную ценность. Помимо этого ложного ключа, в картине должно содержаться настоящее послание, сокрытое более хитроумным способом. Поскольку губернатор опасался, что Ю Ги заподозрит, что в этом свитке спрятано что-то ценное и постарается его уничтожить, то вложил в подкладку какой-то документ, чтобы тот смог его обнаружить. Это была своего рода гарантия того, что, найдя этот документ, Ю Ги не станет продолжать поиски настоящего ключа.

По словам госпожи Ю, свиток находился у Ю Ги более недели. Следовательно, у него было достаточно времени обнаружить этот документ. Каким бы он ни был, Ю Ги подменил его этим поддельным завещанием, чтобы быть уверенным, что со стороны госпожи Ю ему ничего не грозит.

Дао Гань кивнул.

— Согласен, ваша честь, что это тоже вполне вероятно. Но все же мне кажется, что моя теория проще.

— Не думаю, что будет слишком сложно найти образцы почерка губернатора Ю, — заметил советник Хун. — К сожалению, для подписи на пейзажной картине он использовал древние формы иероглифов.

Судья Ди задумчиво произнес:

— В любом случае я собирался навестить Ю Ги. Сегодня после полудня я отправлюсь туда и постараюсь получить хороший образец обычного почерка губернатора и его подписи. Отправляйся туда с моей визитной карточкой, советник, и оповести Ю Ги о моем предстоящем прибытии.

Хун с товарищами встали и удалились. Когда они проходили через судебный двор, советник сказал:

— Ма Жун, тебе нужно выпить большой жбан горячего горького чая. Давайте-ка зайдем в сторожку. Мне не хочется покидать управу, пока ты немного не взбодришься.

Ма Жун охотно согласился.

В сторожке они застали начальника стражи Фана, который сидел за квадратным столом и о чем-то серьезно разговаривал с сыном. Увидев входящих, тот поспешно вскочил и уступил им место.

Когда они сели, советник велел дежурному стражнику принести чайник горячего, горького чая.

После беседы о том о сем Фан сказал:

— Когда вы вошли, мы с сыном как раз обсуждали, где следует искать мою старшую дочь.

Советник Хун отпил глоток чая и тяжело вздохнул.

— Мне не хотелось бы огорчать тебя, Фан, предположениями, которые, вполне вероятно, ошибочны, но боюсь, мы не должны исключать возможность, что у Белой Орхидеи был тайный любовник и что она сбежала с ним.

Фан замотал головой.

— Она совершенно иная девушка, чем моя младшая дочь Темная Орхидея, которая упряма и обладает независимым характером. Темная Орхидея в точности знала, чего хочет, когда еще не доросла мне до колена, и при этом прекрасно понимала, как этого добиться. Она должна была родиться мальчиком. Моя старшая дочь, напротив, всегда была тихой и покорной. У нее мягкий, уступчивый характер. Могу заверить вас, что она даже подумать не могла завести любовника, а уж тем более бежать с ним!

— Если это так, — заметил Дао Гань, — боюсь, что нам следует приготовиться к худшему. Не мог ли какой-нибудь мерзавец похитить ее и продать в публичный дом?

Фан уныло кивнул.

— Да, — со вздохом произнес он, — вы совершенно правы. Я тоже считаю, что нам нужно проверить кварталы развлечений. Вы знаете, что в городе их два. Один, называемый Северным рядом, расположен у северо-западного угла городской стены. Там работают преимущественно девушки из-за границы. Когда дорога на запад еще проходила через Ланьфан, этот квартал процветал. Сейчас же Северный ряд переживает не лучшие времена, став излюбленным местом для городского отребья. В другом квартале, именуемом Южным рядом, находятся исключительно высококлассные заведения. Все девушки там китаянки, и некоторые весьма образованные. Они ничем не уступают куртизанкам и певичкам из крупных городов.

Дао Гань подергивал три волоска на левой щеке.

— Я предлагаю начать с Северного ряда, — сказал он. — Судя по твоим словам, заведения Южного ряда не решились бы похищать девушек. Заведения высшего класса всегда предельно осторожны с законом. Они всегда покупают девушек официальным путем.

Ма Жун опустил свою могучую лапу на плечо начальника стражи.

— Как только наш судья покончит с убийством генерала Дина, — сказал он, — я попрошу, чтобы поисками твоей старшей дочери было поручено заняться нам с Дао Ганем. Если кто-то и способен отыскать ее, так это этот старый проходимец, особенно когда я под рукой, чтобы делать за него грязную работу.

Со слезами на глазах Фан поблагодарил Ма Жуна.

В этот момент в ворота вошла Темная Орхидея в скромном обличье служанки.

— Как тебе нравится работа, моя девочка? — окликнул ее Ма Жун.

Та не обратила на него никакого внимания. Она низко поклонилась отцу и сказала:

— Мне хотелось бы отчитаться перед его честью, отец. Вы не проведете меня к нему?

Фан извинился и встал. Советник Хун отправился к Ю Ги, чтобы передать ему послание судьи Ди, а начальник стражи в сопровождении дочери пошел через судебный двор.

Они застали судью Ди одиноко сидящим в своем кабинете и погруженным в глубокие раздумья. Когда он поднял взор и увидел Фана с дочерью, его лицо прояснилось. Дружелюбным кивком он ответил на их поклоны, после чего живо сказал:

— Расскажи-ка мне, малышка, что происходит у Дина!

— Вне всяких сомнений, ваша честь, — начала Темная Орхидея, — старый генерал сильно опасался за свою жизнь. Служанки в доме Дина рассказали мне, что любую пищу вначале непременно давали отведать собакам, дабы убедиться, что она не отравлена. Главные и боковые ворота были заперты и днем, и ночью, что страшно раздражало привратников, поскольку им приходилось отворять ворота для каждого гостя или торговца. Слуги не любят работать в этом доме. Все они поочередно становились объектами подозрения со стороны старого генерала, и молодой хозяин их строго допрашивал. Обычно никто не выдерживал дольше, чем несколько месяцев.

— Опиши обитателей дома! — приказал судья.