Роберт Гулик - Смертоносные гвозди

Судья Ди заметил, что госпожа Лу привела себя в порядок. На лицо ее были умеренно наложены румяна, а брови тщательно подведены.

В простом темно-коричневом халате на подкладке она выглядела очень привлекательной, но румяна не могли скрыть жестких очертаний ее маленького рта. Прежде чем опуститься на колени на каменный пол, она метнула на судью быстрый взгляд, но не подала виду, что узнала его.

— Назовите свое имя и профессию! — приказал судья Ди.

— Меня зовут Лу, урожденная Чэнь, я вдова, — сказала она сдержанно. — Я управляю лавкой бумажных изделий покойного мужа Лу Мина.

После того как ее слова были должным образом записаны, судья сказал:

— Я намеревался просить у вас разъяснений относительно смерти вашего мужа и вызвал для того, чтобы вы ответили на несколько простых вопросов. Поскольку вы отказались прийти добровольно, мне пришлось выдать ордер, и сейчас я допрошу вас здесь, в суде.

— Смерть моего мужа, — холодно произнесла госпожа Лу, — произошла до того, как ваша честь заняли эту должность, и она была по всем правилам зарегистрирована вашим предшественником. Я не пойму, на каких основаниях ваша честь намеревается вновь возбуждать это дело, ведь, насколько известно, никакого обвинения против кого-либо в суде выдвинуто не было.

Судья Ди подумал, что это умная и красноречивая женщина. Он отрывисто сказал:

— Суд считает необходимым проверить некоторые записи, сделанные судебным врачом о болезни вашего покойного мужа.

Госпожа Лу внезапно вскочила и, обернувшись к публике, закричала:

— Можно ли позволять горбуну клеветать на честную вдову? Ведь всем известно, что человек с изуродованным телом обладает и искалеченным нравом!

Судья Ди ударил молотком по столу и сердито воскликнул:

— Не смей оскорблять чиновника этого суда, женщина!

— Какой это суд! — с презрением сказала госпожа Лу. — Разве не вы, судья, в чужом обличье приходили вчера вечером ко мне домой? А когда я не впустила вас, разве вы не послали за мной сегодня, чтобы без ордера или какой-либо другой бумаги привести сюда?

Судья побелел от гнева, но все же взял себя в руки и произнес монотонным голосом:

— Эта женщина обвиняется в оскорблении суда и получит пятьдесят ударов кнутом!

По толпе пронесся рокот, было очевидно, что присутствующим это не понравилось. Но начальник стражи быстро подошел к госпоже Лу, схватил ее за волосы и заставил опуститься на колени. Два стражника сдернули ей халат и рубашку до пояса, а двое других, встав от нее по обе стороны, наступили ногами на ее ноги и связали руки за спиной. Начальник стражи со свистом рассек воздух тонким кнутом.

После первых ударов госпожа Лу завопила:

— Служилый пес! Таким образом он хочет сорвать свой гнев на добропорядочной женщине, презревшей его! Он…

Когда кнут врезался в обнаженную спину, ее голос перешел в дикие вопли. Но когда начальник стражи остановился, чтобы отметить на бирке нанесенные десять ударов, она вновь завопила:

— Убит наш наставник Лань, а этот служилый пес думает только о том, чтобы соблазнить женщину. Он…

Кнут опять опустился на ее спину, и женщина закричала. Когда начальник стражи сделал перерыв, чтобы отметить двадцатый удар, она попыталась заговорить, но уже не могла этого сделать. После пяти следующих ударов она рухнула ничком на пол.

По знаку судьи начальник стражи приподнял ее голову и поднес ей к носу резко пахнущее благовоние, чтобы привести ее в чувство. Когда женщина наконец открыла глаза, у нее не было сил даже сидеть. Начальнику стражи пришлось поддерживать ее за плечи, а стражник поднял ее голову за волосы.

Судья Ди мрачно сказал:

— Госпожа Лу, вы оскорбили этот суд и получили половину предписанного наказания. Завтра я снова допрошу вас. От вашего поведения будет зависеть, получите вы вторую половину наказания или нет.

Появилась госпожа Го вместе с тремя стражниками и увела госпожу Лу в тюрьму.

Судья Ди уже собирался поднять молоток, чтобы закрыть заседание, но тут вперед вышел старый крестьянин. Он начал долгий рассказ о том, как случайно столкнулся на углу улицы с каким-то торговцем, который нес поднос с хрустящими пирожными. Крестьянин говорил на местном диалекте, и судья с большим трудом понимал его речь. Наконец до него дошло, что же произошло. Крестьянин был готов возместить стоимость пятидесяти испорченных пирожных, поскольку их примерно столько было на подносе, но торговец утверждает, что их было сто, и требует заплатить именно такую сумму.

Потом перед столом опустился на колени торговец, понять которого было еще труднее. Он поклялся, что на подносе было не меньше ста пирожных, и обвинил крестьянина в том, что тот плут и лжец.

Судья чувствовал себя усталым и раздраженным и с трудом мог вникать в эту ссору. Он велел стражнику сбегать на улицу, собрать рассыпавшиеся пирожные и принести их в суд вместе с единственным не пострадавшим пирожным с уличного лотка. Писцу же он приказал принести весы.

Когда те ушли, судья Ди откинулся на спинку кресла, размышляя о невероятной дерзости госпожи Лу. Объяснить ее, конечно, можно было только тем, что со смертью мужа она и в самом деле изменилась не в лучшую сторону.

Когда стражник вернулся с остатками пирожных, завернутыми в промасленную бумагу, судья положил пакет на весы. Он весил около 24 лян [2] Лян — мера веса, примерно равная 50 граммам. . Потом он взвесил одно целое пирожное и увидел, что оно весит примерно пол-ляна.

— Дайте этому лживому торговцу двадцать ударов бамбуковой палкой! — с отвращением сказал судья начальнику стражи.

В зале послышались одобрительные возгласы: людям понравилось это быстрое и справедливое решение.

После того как торговец получил свое наказание, судья закрыл заседание. Вернувшись в кабинет, Ди вытер пот со лба. Расхаживая по комнате, он воскликнул:

— За двенадцать лет службы мне приходилось иметь дело с мерзкими женщинами, но с такой — никогда! И еще эта грязная клевета о моем посещении!

— Но почему вы, ваша честь, не опровергли сразу же обвинения этой прохвостки? — возмущенно спросил Ма Жун.

— От этого было бы еще хуже! — усталым голосом сказал судья Ди. — Ведь я, в конце концов, в самом деле приходил туда ночью, причем в чужом обличье. Она очень умна и отлично знает, как снискать симпатии толпы.

Он сердито подергал себя за бороду.

— По-моему, — заметил Дао Гань, — она не так уж и умна. Лучше всего ей было бы спокойно ответить на все вопросы и сослаться на свидетельство о смерти доктора Гуана. Ей следовало бы понимать — своими пререканиями она только укрепляет наши подозрения в том, что и в самом деле убила своего мужа.