Артур Дойль - Шерлок Холмс и доктор Ватсон

– Мистер Пикрофт, если не ошибаюсь? – спросил он.

– Да, сэр, – ответил я, предлагая стул.

– Раньше служили у Коксона?

– Да, сэр.

– А сейчас поступили в банкирский дом Моусонов?

– Совершенно верно.

– Так-с, – произнес он. – Видите ли, я слыхал, что вы обладаете незаурядными деловыми способностями. Вас очень хвалил мне Паркер, бывший управляющий у Коксона.

Я, разумеется, был весьма польщен, услышав столь лестный о себе отзыв. Я всегда хорошо справлялся со своими обязанностями у Коксона, но мне и в голову не приходило, что в Сити идут обо мне такие разговоры.

– У вас хорошая память? – спросил затем Пиннер.

– Неплохая, – ответил я скромно.

– Вы следили за курсом бумаг последнее время?

– Безусловно! Я каждое утро просматриваю «Биржевые ведомости».

– Удивительное прилежание! – воскликнул он. – Вот где источник всякого успеха! Если не возражаете, я вас немного поэкзаменую. Скажите, каков курс Эйрширских акций?

– От ста пяти до ста пяти с четвертью.

– А Объединенных новозеландских?

– Сто четыре.

– Хорошо, а Брокенхиллских английских?

– От ста семи до ста семи с половиной.

– Великолепно! – вскричал он. – Просто замечательно. Таким я вас и представлял себе. Мальчик мой, вы созданы для большего, чем быть простым клерком у Моусонов!

Его восторг, как вы понимаете, меня, конечно, несколько смутил.

– Так-то оно так, мистер Пиннер, – сказал я, – но не все обо мне такого высокого мнения. Я не один день побегал, пока нашел эту вакансию. И я очень рад ей.

– Ах, господи, что это вы говорите! Разве ваше место там? Вот послушайте, что я вам скажу. Правда, я не могу предложить вам уже сейчас место, которое вы заслуживаете, но в сравнении с Моусонами это небо и земля. Когда вы начинаете работать у Моусонов?

– В понедельник.

– Хм-м, готов биться об заклад, что вы туда не пойдете.

– Что, не пойду к Моусонам?!

– Вот именно, мой дорогой. К этому времени вы уже будете работать коммерческим директором Франко-Мидландской компании скобяных изделий, имеющей сто тридцать четыре отделения в различных городах и селах Франции, не считая Брюсселя и Сан-Ремо.

У меня даже дыхание перехватило.

– Но я никогда не слышал об этой компании, – пробормотал я.

– Очень может быть. Мы не кричим о себе на каждом углу, капитал фирмы целиком составляют частные вклады, а дела идут так хорошо, что реклама просто ни к чему. Генеральный директор фирмы – мой брат Гарри Пиннер, он же и основал ее. Зная, что я еду в Лондон, он попросил меня подыскать ему расторопного помощника – молодого человека, способного и делового, с хорошими рекомендациями. Паркер рассказал мне о вас, и вот я здесь. Для начала мы можем предложить вам всего каких-то пятьсот фунтов в год, но в дальнейшем...

– Пятьсот фунтов!? – вскричал я, пораженный.

– Это для начала. Кроме того, вы будете получать один процент комиссионных с каждого нового контракта, и, можете поверить мне, ваше жалованье удвоится.

– Но я ничего не смыслю в скобяных изделиях.

– Зато вы смыслите в бухгалтерии.

Голова моя закружилась, и я едва усидел на месте. Но вдруг в душу мою закралось сомнение.

– Я буду откровенен с вами, сэр, – сказал я. – Моусоны положили мне двести фунтов в год, но фирма «Моусон и Вильямсы» – дело верное. А о вас я ровно ничего...

– Вы просто прелесть! – вскричал мой гость в восторге. – Именно такой человек нам и нужен. Вас не проведешь. И это очень хорошо. Вот вам сто фунтов, и если считаете, что дело сделано, смело кладите их в свой карман в качестве аванса.

– Это очень большая сумма, – сказал я. – Когда я должен приступить к работе?

– Поезжайте завтра утром в Бирмингем, – ответил он. – И в час приходите во временную контору фирмы на Корпорейшн-стрит, дом №126. Я дам вам письмо моему брату. Нужно его согласие. Но, между нами говоря, я считаю ваше назначение решенным.

– Не знаю, как и благодарить вас, мистер Пиннер, – сказал я.

– Пустое, мой мальчик. Вы должны благодарить только самого себя. А теперь еще один-два пункта, – так, чистая формальность, но это необходимо уладить. Есть у вас бумага? Будьте добры, напишите на ней: «Согласен поступить на должность коммерческого директора во Франко-Мидландскую компанию скобяных изделий с годовым жалованьем 500 фунтов».

Я написал то, что мистер Пиннер продиктовал мне, и он положил бумагу в карман.

– И еще один вопрос, – сказал он. – Как вы думаете поступить с Моусонами?

На радостях я совсем было о них забыл.

– Напишу им о своем отказе от места, – ответил я.

– По-моему, этого делать не надо. Я был у Моусона и поссорился из-за вас с его управляющим. Я зашел к нему навести о вас справки, а он стал кричать, что я сманиваю его людей и тому подобное. Ну я и не выдержал. «Если вы хотите держать хороших работников, платите им как следует», – сказал я в сердцах. А он мне ответил, что вы предпочитаете служить у них на маленьком жалованье, чем у нас на большом.

«Ставлю пять фунтов, – сказал я, – что, когда я предложу ему место коммерческого директора у нас, он даже не напишет вам о своем отказе». «Идет! – воскликнул он. – Мы его, можно сказать, из петли вытащили, и он от нас не откажется!» Это точные его слова.

– Каков нахал! – возмутился я. – Я его и в глаза не видел, а он смеет говорить обо мне такие вещи... Да я теперь ни за что не напишу им, хоть умоляйте меня!

– Ну и прекрасно. Так, значит, по рукам, – сказал он, поднимаясь со стула. – Я рад, что нашел брату хорошего помощника. Вот вам сто фунтов, а вот и письмо. Запомните адрес: Корпорейшн-стрит, 126; не забудьте: завтра в час. Спокойной ночи, и пусть счастье всегда сопутствует вам, как вы того заслужили.

Вот, насколько я помню, какой у нас произошел разговор. Можете себе представить, доктор Ватсон, как я обрадовался этому предложению. Я не спал до полуночи, взволнованный блестящей перспективой, и на следующий день выехал в Бирмингем самым ранним поездом. По приезде я оставил вещи в гостинице на Нью-стрит, а сам отправился пешком по данному адресу.

До назначенного срока оставалось около четверти часа, но я подумал, что ничего не случится, если я приду раньше. Дом №126 оказался большим пассажем, в конце которого по обе стороны располагались два больших магазина, за одним виднелась лестница, наподобие винтовой, куда выходили двери различных контор и отделений местных фирм.

Внизу, в начале лестницы, висел на стене большой указатель с названием фирм, но как я ни искал, а «Франко-Мидландской» там не оказалось. Сердце мое упало, и я несколько минут стоял возле указателя, тупо разглядывая его и спрашивая себя, кто и зачем вздумал разыграть меня таким нелепым образом, как вдруг ко мне подошел незнакомец – точная копия моего вчерашнего посетителя, только этот был чисто выбрит, и волосы у него были чуть посветлее.