Томас Хэнши - Загадка ледяного пламени [litres]

– Продолжайте! Говорите, что были в южных странах? – Похоже, последние слова инспектора вызвали восхищение у барменши.

– Неф, конечно, можно было офпгхавифься в глубь осфгхова. Но это не для факих могхских кгхыс, как мы. Но ведь я говогхил: не сфоиф могхякам идфи гхабофафь на мануфакфугху. Воф мы и очуфились здесь.

– Жажда пуще неволи!

«Черные Бакенбарды», как назвал его Доллопс, вошел в зал. Его тонкий рот растянулся в усмешке, открыв два ряда почерневших зубов.

Инспектор почувствовал – что-то происходит у него за спиной, и резко обернулся.

– «Очуфились», и что? Какие энергичные кузнечики! И вы что, в самом деле думаете найти тут работу? Любой бродяга вроде вас бежит, как волк, поджав хвост, стоит ему только завидеть работу. Кто сказал вам, что здесь нужны люди?

В зале повисла напряженная тишина. «Черные Бакенбарды» посмотрел на Клика, а потом на рыжеволосую барменшу. Она только головой покачала, а потом захихикала, вздрагивая всем телом.

Неожиданно заговорил гигант, слева от Клика.

– Единственное место, где вы можете найти работу, так это на мануфактуре, которая делает электрические кабели для Европы, – объявил он. – Готовы к такой работе? Если мастер возьмет вас. Только там придется работать, а не думать.

– Думафь вгхедно! – громко заржав, объявил Клик.

– Так что, вы, парни, уверены, что не станете отлынивать от работы? В любом случае не мне решать, брать ли вас на работу.

– Вот и не лезь в чужое дело, – грубо фыркнул «Черные Бакенбарды». – Хотя люди нам нужны. Одни мы всю работу не сделаем. Так что одного или двух человек на мануфактуру могут взять. Но все, что смогут вам доверить, – мусорное ведро. Хотя это, наверное, не подойдет, – мрачно усмехнулся он. – Только вам нужно учесть: чтобы с вами не было никаких проблем. Там строгий мастер. Но хорошая работа и хорошая плата.

– Более пгхияфных слов я последнее вгхемя не слышал, – ответил Доллопс презрительным голосом.

Клик все это время посматривал в сторону Боркинса и его зловещего спутника, которые держались немного обособленно, однако внимательно следили за происходящим.

Наконец, прикинув, что и как, он решил: пусть и дальше расспросами занимается Доллопс, а он лучше понаблюдает за реакцией слушателей и барменши да «возьмет на себя» дворецкого.

– Огхошенькая! Гхазве я не пгхав? – тихо пробормотал Клик, обращаясь к Боркинсу. При этом кивнул, указав на женщину. Дворецкий взглянул на Клика с негодованием, а потом покосился на барменшу.

– Советую вам держаться от нее подальше, – проворчал он сердито, когда инспектор по-приятельски ткнул его локтем под ребра.

– В самом деле? Со стогхоны посмотгхефь, так фуф именно вы всем запгхавляефе. Но, несомненно, все эфо пгхинадлежиф кому-то дгхугому… Не похожи вы на женфельмена.

– Это не ваше дело, – возразил Боркинс. – Я тоже имею свою долю во всем этом предприятии. Я про местную мануфактуру. И, должен сказать, что если вы будете вести себя подобающе, так и быть, замолвлю словечко, помогу вам и вашему приятелю получить работу. Хотя обычно не в моих правилах помогать лондонцам. Вообще же я служу дворецким у сэра Найджела в «Башнях Мерритонов», если хотите знать, кто я такой, – тут он с гордостью выпятил грудь. – Но занимаюсь и другими вещами. В этих краях я – влиятельный человек. Можете держать рот на замке?

– Если нужно, я буду нем, как могила! – Клик внимательно посмотрел на Доллопса, который все еще распинался перед местными выпивохами, и покачал головой, словно не одобрял болтливость друга.

– Хорошо, посмотрю, что можно будет для вас сделать. Но помните, я пока ничего не обещал. Попробую действовать на свой страх и риск. Лучше всего будет, если найдете меня завтра. Вечером приходите в «Башни». Мой хозяин арестован по подозрению в убийстве своего друга, так что я могу заниматься делами у себя дома. И приоденьтесь.

Инспектор Клик тяжело и глубоко вздохнул, а потом протянул руку. Дворецкий ее пожал, но при этом его скривило от брезгливости.

– Вижу, вы насфоящий женфельмен! С пегхвого взгляда поняфно, что вы – человек слова. Фолько воф пгхиодефься нам не удасфя, фак чфо лучше увидемся фуф, в «Свинье и свисфке», вечегхком. Фудем надеяфься, что завфгха нам и в самом деле будеф за чфо вас поблагодапшфь. А о каком убийсфе вы только что упомянули? Здесь и в самом деле пгхоизошло пгхеступление? Люблю я слушать подобные исфории.

Дворецкий подождал секунду, а потом усмехнулся. Доллопс же продолжал болтать с местными.

– Вы только посмотрите, отличные парни, – шепнул Боркинсу тощий человек, который до этого молчал. – Судя по всему, подходящие ребята!

– Не спешите делать выводы. Предоставьте это мне, – проворчал дворецкий почти шепотом, а потом, поняв, что Клик все слышал, добавил: – Да, Маннер прав. Вы на первый взгляд классные ребята. Но не стоит бежать впереди паровоза…

– Ну а пока… доброй ночи, – раздалось одновременно несколько голосов, а полная барменша послала вслед уходящим воздушные поцелуи. – Возвращайтесь завтра, дорогие мои.

Инспектор Клик посмотрел на Доллопса, и оба поняли, что им всенепременно нужно вернуться в «Башни» раньше Боркинса, иначе дворецкий может заподозрить неладное и, чего доброго, попытается проверить, как продвинулись «литературные» изыски детектива. Поэтому действовать необходимо быстро.

– Огхошо, Сэмми… – перебил монолог своего спутника Клик. – Лучше нам двинуфь назад к нашему «шалашу», чтобы комфогхфно усфроифься на ночь. – Инспектор «проглотил» четвертую кружку пива и, сутулясь, направился к двери.

– А где вы остановились?

– В хижине в пагху милях офсюда, – не задумываясь, ответил Клик.

Барменша тут же нахмурилась.

– В хижине? – повторила она. – Так ведь нет никакой хижины по этой дороги, аж до самого Фетчворта. Тут дорога совершенно пустынная.

Клик разом подобрался.

– Неф, говогхифе? Для вас, можеф, и неф, а для нас есфь. Месфо, кофогхое мы называем «хижиной», вы бы фак не назвали. Да фолько на дгхугую посфель у нас денег неф.

– Как я понимаю, вы имеете в виду сарай в четверти мили от деревни? – снова улыбнулась барменша.

– Угадали. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – нестройным хором хриплых голосов ответили те, кто еще оставался в баре.

Ночь оказалась темной, как французский гуталин.

– Может, срежем путь по болоту, а Доллопс? – прошептал Клик, когда они отправились в путь по разбитой дороге. Стоило ему выйти за дверь кабака, как его выговор кокни разом исчез. – Тогда мы без сомнения намного опередим Боркинса. А этот туман скроет нас. Вон там стога сена; пойдем, прячась за ними. Как тебе эта ужасная барменша?

– Не женщина, а горгона Медуза! По крайней мере, на вид! – с отвращением фыркнул Доллопс. – Нам нужно отойти в сторону и пропустить Боркинса, а потом пойти напрямик. Этот старый дворецкий еще тот ходок. Давай-ка свернем сюда и дальше по полю. В конце концов, то, что сегодня так темно, нам только на руку.