Энн Кливз - Немые голоса [litres]

— Не представляю себе, чтобы Дэнни увлекся всей этой эзотерикой.

— Он говорил, что Морган тоже не увлекался ей по-настоящему. Что это была просто еще одна возможность заработать, получить то, чего хотел.

Карен, казалось, измотал этот разговор. Она погружалась в шок.

— А чего Морган хотел, дорогая? Дэнни говорил об этом?

Вере это казалось важным. Что было между этим студентом и взрослым мужчиной? Нужно было, чтобы Карен держала себя в руках столько, сколько достаточно для ответа на вопросы.

— Видимо, того же, что и остальные. Приличный доход. Хороший дом. Жену, детей.

— Но его потенциальные жены так молоды!

— Я знаю, и Дэнни говорил так, будто Морган достоин восхищения. Я терпеть этого не могла. Я талдычила ему: «Посмотри, как он обращается со своими женщинами!» А Дэнни только улыбался. Он отвечал, что Морган любит красивые вещи, а молодые женщины обычно красивее тех, кто старше. Он не видел в этом ничего дурного.

Карен вдруг замолчала, прищурилась, словно кошка, которая вот-вот зашипит.

— Вы думаете, Морган убил Дэнни? Вы к этому ведете?

— Нет, — успокоил ее Эшворт, заговорив банальностями. — Нам нужно задавать вопросы, установить взаимосвязи.

Вера не возражала бы, чтобы Карен оторвалась на Моргане. Она была готова заплатить, чтобы увидеть, как она рвет его в клочья, независимо от того, убил он Дэнни или нет.

— У вашего сына были еще какие-нибудь близкие друзья в «Уиллоуз»? — спросила она.

— Я уже ничего не знаю про друзей Дэнни, — ответила Карен холодно и тихо. — Когда он учился в старших классах, в Хексеме, мы были близки. Как друзья. Но в последнее время он перестал со мной разговаривать. С тех пор как он уехал в университет, мне кажется, у него как будто началась совершенно новая жизнь. Я узнала, что он общается с Морганом, только потому, что видела их вместе на работе. Наверное, это нормально, что он отдалился от нас, уехав из дома. Но он наш единственный сын, и было тяжело ощущать, что нам в его жизни не место. А теперь он окончательно нас покинул. И у нас больше не будет шанса все исправить.

И Карен расплакалась.

Светило солнце, и Конни решила отвести Элис в группу пешком. Все сплетни были о смерти Дженни Листер, что было приятной переменой по сравнению с обычными колкостями в адрес Конни. Из-за того что Конни раньше работала с жертвой убийства, ее включили в общую беседу. Началось все с небольших осторожных вопросов, но через пару минут Конни уже была в центре группки взволнованных молодых женщин. «Как вы думаете, что случилось? В газетах ведь ничего не говорят. Что вам рассказала полиция?» Конни чувствовала себя проституткой, но дала им ровно то, чего они хотели, — клочки информации о Дженни и о ее работе в соцслужбе. Когда группа закончилась, они все слушали ее, раскрыв рты, и никто не торопился попасть внутрь, как обычно.

Вероника Элиот тоже пришла. Она сидела за маленьким столиком с папкой и ручкой и записывала желающих на следующее полугодие. Губы ярко накрашены, безупречная черная льняная рубашка с настолько отутюженным воротничком, что Конни подумала, что могла порезаться о него, как о лезвие. Конни встала в очередь. Когда все было совсем плохо, она подумывала перевести Элис в дошкольную группу в соседней деревне или даже заставить бывшего оплатить частный детский сад, но в сентябре Элис уже пойдет в начальную школу. Было бы глупо переводить ее всего на один семестр.

Подошла ее очередь, и ей стало немного неловко. Она думала, что Вероника не захочет упоминать их совместный обед, ведь это означало бы кардинальное изменение в их отношениях и Веронике было бы сложно объяснить его остальным мамам. Как же сложны эти хитрые взаимоотношения между женщинами! Наверняка мужчины более прямолинейны в общении. Но Вероника дружелюбно улыбнулась.

— Прекрасный день. Нужно будет как-нибудь повторить.

Конни была потрясена. Она посмотрела на Веронику в ожидании сарказма или каких-то других, более темных мотивов. Это что, шутка?

— Очень любезно с вашей стороны.

Конни обернулась. Она была последняя в очереди, остальные уже уходили. Она подумала, что Вероника ни за что не отпустила бы такой комментарий, если бы их слышали другие.

— Почему бы вам не навестить меня? — Конни вдруг почувствовала желание сделать ответный шаг. — Может, сегодня? Приходите на чай. Выпечки нет, но я вчера купила торт в «Чайной на Тайне», они всегда хороши.

Вероника оторвалась от бумаг, и Конни ожидала отказа, в лучшем случае — вежливой отговорки. В деревне была своя иерархия, и даже если не принимать во внимание ее дурную славу, они все равно вращались в разных кругах.

— Спасибо! — ответила Вероника и коротко, почти ликующе, улыбнулась, как будто давно надеялась на приглашение. — Может, в четыре? До встречи.

Она взяла чек из руки Конни и принялась писать.

Конни шла обратно к дому, пытаясь понять, что же было причиной такой перемены в Веронике. Правда, в чем дело? Что Веронике Элиот может быть от нее нужно?

Пока Элис была в садике, Конни прибиралась. Она терла, пылесосила и пыталась увидеть дом глазами Вероники, представляла себе презрительные взгляды, брошенные на обшарпанную мебель, паутину и въевшуюся грязь. Но когда Вероника пришла, чуть раньше ожидаемого, удивив Конни своим появлением у двери кухни с букетом цветов, срезанных в ее саду, она была сама любезность: «Боже, вы просто преобразили коттедж! Как-то раз я приходила сюда на ужин в присутствии хозяев, и здесь было менее уютно».

В итоге они все равно сели на улице, где, несмотря на ветерок, находиться приятнее, чем в сыром доме. Элис надела резиновые сапоги и прыгала по грязи и песку на берегу между ручьем и рекой. Конни налила чай из фарфорового чайника, который обнаружила в кладовке и отчистила по этому поводу. Она снова вспомнила о том молодом человеке, который появился на крыльце в день убийства Дженни. Тогда они тоже пили чай на улице.

Вероника рассказывала о своем сыне:

— Он говорит, что они все равно планируют пожениться через год. Он предлагал Ханне увезти ее куда-нибудь за границу, причем немедленно, хотя я не представляю себе, как это должно компенсировать ей потерю матери! Дженни желала этой свадьбы не больше меня. Представьте себе, какая-то убогая церемония в окружении толпы туристов. Я рада, что Ханне хватило ума не поддержать эту идею. Она сказала, что хочет сдержать слово, данное матери, и дождаться, пока Саймон окончит магистратуру. По крайней мере, это даст ему время. Кто знает, что они будут чувствовать через год?

— Наверное, ему нужно будет возвращаться в университет через пару недель? Начинается новый семестр.

Конни не особенно интересовали планы Саймона Элиота, но она знала правила игры. Каждой из них должно быть позволено поговорить на волнующую ее тему. Вскоре Вероника даст Конни поговорить об Элис, о том, какая она умная и как хорошо освоилась на новом месте. Начальная школа в соседней деревне имела хорошую репутацию, и запись туда всегда была полной. Вероника входила в состав правления и могла повлиять на распределение мест. Может, у Вероники и был свой интерес в этой встрече, но и Конни не так проста.