Агата Кристи - Зло под солнцем / Evil Under the Sun

Линда кивнула.

– Откуда вам это известно? Все действительно было именно так.

– В таком случае выбросите из головы все эти глупости, – сказал Пуаро. – Просто настройтесь мысленно не питать ненависть к своей следующей мачехе.

– Вы полагаете, у меня будет еще одна? – произнесла потрясенная Линда. – О, понимаю, вы имеете в виду Розамунд. Против нее я ничего не имею. – Девушка помолчала. – Она толковая.

Эркюль Пуаро употребил бы в отношении Розамунд Дарнли другой эпитет, но рассудил, что в устах Линды это слово было наивысшей похвалой.

– Розамунд, – сказал Кеннет Маршалл, – неужели ты вообразила, что я убил Арлену?

Розамунд заметно смутилась.

– Наверное, я полная дура!

– Ну да, разумеется.

– Да, но ты, Кен, самый настоящий моллюск! Я так и не могла понять, какие у тебя были чувства к Арлене. Я не знала, то ли ты принимаешь ее такой, какова она есть, и просто ведешь себя по отношению к ней ужасно прилично, то ли… то ли слепо ей веришь. И я решила, что, если все действительно было так и ты вдруг обнаружил, что она тебе изменяет, ты обезумел от ярости. Я о тебе многое слышала. Ты всегда такой тихий, но иногда становишься страшным.

– Значит, ты подумала, что я просто схватил Арлену за горло и придушил ее?

– Ну… да, я подумала именно это. И твое алиби показалось мне слишком неубедительным. И тут я вдруг решила тебе помочь и сочинила эту глупую историю про то, будто видела тебя печатающим у себя в комнате. А когда я узнала, что ты сказал, будто видел, как я заглянула к тебе, – ну, тут я уже окончательно поверила в то, что это сделал ты. И к этому еще добавилось странное поведение Линды.

– Неужели ты не понимаешь, что я сказал, будто видел тебя в зеркале, чтобы подтвердить твой рассказ, – вздохнув, сказал Кеннет Маршалл. – Я… я посчитал нужным подкрепить твое алиби.

Розамунд изумленно уставилась на него.

– Не хочешь ли ты сказать, что вообразил, будто я убила твою жену?

Кеннет Маршалл неуютно заерзал.

– Черт побери, Розамунд, – пробормотал он, – неужели ты забыла, как однажды чуть не убила из-за собаки того мальчишку? Ты вцепилась ему в глотку и не отпускала его.

– Но это же было много лет назад!

– Да, знаю…

– Помилуй бог, но какой, по-твоему, был у меня мотив убить Арлену? – резко спросила Розамунд.

Маршалл отвел взгляд и пробормотал что-то невнятное.

– Кен, твое самомнение не имеет границ! – воскликнула Розамунд. – Ты думал, что я убила твою жену, желая сделать для тебя доброе дело, ведь так? Или… или ты решил, что я убила ее, поскольку хотела получить тебя сама?

– Вовсе нет! – негодующе возразил Маршалл. – Но, понимаешь, ты тогда заговорила… о Линде и так далее… и я… и мне показалось, что тебе небезразлично, как у меня дела.

– Ты никогда не был мне безразличен, – сказала Розамунд.

– Я тебе верю. Знаешь, Розамунд… я не умею говорить о таких вещах… я вообще не умею говорить… но мне хотелось бы прояснить один момент. Я не любил Арлену – быть может, только самую малость вначале, – и каждодневная жизнь с нею вытягивала из меня всю душу. На самом деле это был настоящий ад, но мне было очень ее жалко. Она была полной дурой – помешана на мужчинах, просто ничего не могла с собой поделать, а они постоянно ее бросали и вообще обращались с нею по-свински. И я не хотел становиться тем, кто окончательно столкнет ее в пропасть. Полагаю, Арлена это понимала и была искренне мне признательна. Она… на самом деле она была очень трогательным созданием.

– Всё в порядке, Кен, – мягко произнесла Розамунд. – Я всё понимаю.

Не глядя на нее, Маршалл тщательно набил трубку.

– Ты… ты прекрасно все понимаешь, Розамунд, – тихо промолвил он.

Губы мисс Дарнли изогнулись в легкой усмешке.

– Кен, ты предложишь мне выйти замуж за тебя прямо сейчас или же будешь ждать полгода?

Трубка выпала изо рта Кеннета Маршалла и разбилась о скалы внизу.

– Проклятие, это уже вторая трубка, которую я потерял здесь, – пробормотал он. – И еще одной у меня с собой нет… Черт возьми, как ты догадалась, что я намеревался выждать именно шесть месяцев?

– Наверное, правила приличия действительно этого требуют. Но я бы предпочла что-либо определенное прямо сейчас – пожалуйста. Потому что вдруг за эти шесть месяцев ты наткнешься еще на какую-нибудь женщину, подвергающуюся гонениям, и снова, как истинный рыцарь, поспешишь ей на выручку?

– На этот раз такой женщиной станешь ты, Розамунд, – рассмеялся Кеннет. – Ты бросишь свою модную одежду, и мы поселимся в деревне.

– А ты разве не знаешь, что я получаю от своей модной одежды весьма неплохой доход? Ты не понимаешь, что это мое дело – я создала его с нуля и горжусь им! И у тебя хватило наглости, черт возьми, заявить: «Бросай все, дорогая»?

– Да, у меня хватило наглости так заявить.

– И ты думаешь, что я настолько сильно тебя люблю?

– В противном случае, – сказал Кеннет Маршалл, – ты мне не подойдешь.

– О, дорогой, – тихо промолвила Розамунд, – всю свою жизнь я мечтала жить в деревне вместе с тобой. И вот теперь… это наконец сбудется…