Рекс Стаут - Тройные хлопоты

Итак, все обстояло следующим образом. Убийца вошел в комнату. Увидел сквозь открытую дверь, что за столом сидит Вулф, вернее, его двойник. Достал револьвер, заблаговременно завернутый в платок. Выждал удачный момент и в ту самую секунду, когда Хэккетт прикрыл глаза или просто отвел взгляд, а невольный спутник стоял к убийце спиной, либо повернувшись к пианино, либо устремив взгляд в прихожую, преступник прицелился и выстрелил. Причем пока все пребывали в некотором замешательстве, ошеломленные звуком выстрела, убийца успел припрятать оружие в вазе.

Картинка, черт подери, никак не желала складываться! Мы пока не нашли улик, изобличающих Дженсена или Джейн. И не выявили мотива, толкнувшего одного из них на преступление. И как, спрашивается, доказать их вину присяжным? Причем сейчас речь шла лишь о покушении на убийство Хэккетта. А что было делать с доказательствами причастности преступника к убийству Дженсена и Дойла?

За два с лишним часа я обратился к Джейн трижды, всякий раз выдерживая продолжительную паузу. Один вопрос, констатация факта и просьба: «Принести тебе воды или еще чего-нибудь попить?», «Вон та дверь ведет в туалет. Дверь из туалета в кабинет сейчас заперта», «Прошу прощения» (это когда я зевнул).

Она ничего не сказала в ответ. Даже не посмотрела в мою сторону. Дженсен вел себя примерно так же. Я уж и не помню, когда еще проводил целых два часа в столь беспросветном унынии.

Поэтому, услышав звонок в дверь, я обрадовался: сейчас хоть как-то развеем скуку. Время шло к девяти. Поскольку дверь из гостиной в прихожую тоже была звуконепроницаемой, мне удалось разобрать лишь чуть слышный шум шагов и голоса, звучавшие еще тише. Примерно через три минуты дверь в прихожую отворилась и к нам вошел Фриц. Закрыв дверь за собой, он негромко произнес:

– Арчи, мистер Вулф хочет, чтобы ты сейчас же явился к нему в кабинет. Пришел инспектор Кремер и привел с собой сержанта Стеббинса. Я останусь здесь.

С этими словами он протянул руку за пистолетом. Я отдал ему оружие и вышел.

Если в гостиной царила безрадостная атмосфера, то в кабинете она была мрачной. Мне хватило одного взгляда на Вулфа, чтобы понять: он в бешенстве и уже не в состоянии сдерживаться. Я догадался об этом, увидев, как он выводит пальцем кружки́ на поверхности стола. Сержант Пэрли Стеббинс, напустивший на себя официальный вид, стоял у стены. Инспектор Кремер сидел в красном кожаном кресле, причем лицо его цветом сравнялось с обивкой. На меня никто даже не посмотрел.

– Записывай! – отрывисто приказал Вулф.

Я подошел к своему столу, достал блокнот, ручку и уселся в кресло.

– Вот видите, что получается, когда вместо меня дверь открывает кто-то другой, – заметил я. – Если вам неприятно общество этих господ…

– Пф! – Вулф постучал пальцем по листку бумаги, лежавшему на его столе. – Ты только посмотри на это.

Я встал и посмотрел. Это был ордер на обыск. «Дом и прилегающую к нему территорию… принадлежащую указанному Ниро Вулфу, проживающему…» Ну и ну! Оставалось лишь удивляться, что Кремер еще жив. Да и Вулф тоже. Как они до сих пор друг другу глотки не перегрызли?

– Знаете, Вулф, я попытаюсь сделать вид, будто не слышал того, что вы мне сказали, – прорычал Кремер, сдерживаясь из последних сил. – Вы совершенно незаслуженно меня оскорбили. Черт подери, сколько раз вы уже давали мне от ворот поворот! Вы хотели видеть заключение экспертов о револьвере? Вот оно. Мы отстреляли из него один патрон. Пуля аналогична той, что вы мне прислали. Точно такие же пули оборвали жизни Дойла и Дженсена. Я знаю, у вас клиент, а к клиентам вы на пушечный выстрел никого не подпускаете. Ждали, что я приду и буду просить вас о чем-то? Нашли дурака! Я ученый. Сколько раз я обращался к вам с просьбами и сколько раз вы мне отказывали!

Вулф снова начал водить пальцем по столу, описывая кружки.

– Повторяю, сэр, – тихо произнес он, – государство напрасно платит вам жалованье. Вы позорите заслуживающую всяческого уважения профессию.

Кремер побагровел еще больше. Наконец его лицо стало выделяться на фоне красной кожаной обивки кресла.

– Продолжаете меня оскорблять? Прекрасно! В таком случае мы сейчас же приступим к обыску. – Он приподнялся.

– И вам никогда не удастся поймать убийцу мистера Дженсена и мистера Дойла.

– Да неужели? – Кремер снова сел.

– Именно так, сэр.

– И кто же мне помешает? Вы?

Вулф с отвращением фыркнул:

– Ну вот, теперь вы напомните мне, что воспрепятствование отправлению правосудия является уголовно наказуемым деянием. Я не сказал, что убийцу нельзя поймать. Я сказал, что вам его никогда не поймать. Я уже его поймал.

Пэрли Стеббинс охнул, но, кроме меня, на это никто не обратил внимания. Я улыбнулся сержанту.

– Поймали? Черта с два! – буркнул Кремер.

– Поймал, сэр. Результаты экспертизы все расставили по местам. Однако вынужден признать, что в этом деле есть незначительные сложности. И потому я совершенно официально предупреждаю: вам его раскрыть не под силу. В отличие от меня. – Вулф придвинул к инспектору ордер на обыск. – Порвите это.

Кремер медленно покачал головой:

– Видите ли, Вулф, я вас прекрасно знаю. Хотя что я говорю? Ни черта я вас не знаю! Однако я готов с вами поговорить, прежде чем приступлю к отправлению своих обязанностей.

– Нет, сэр, – снова перешел на бормотание Вулф. – Давления я не потерплю. Хотите, чтобы я поговорил с окружным прокурором Скиннером, воля ваша. Либо рвите ордер, либо приступайте к обыску.

Это была грязная уловка. С точки зрения Кремера, само существование Скиннера наносило оскорбление нашей демократической системе. Кремер посмотрел на ордер, на Вулфа, на меня, потом снова на ордер, затем взял бумагу и порвал ее. Я собрал клочки и выкинул их в мусорную корзину.

Вулф не торопился выказать признательность. Уж слишком он был уязвлен и обижен, чтобы проявить хоть какие-то эмоции. Однако спустя какое-то время он перестал бормотать и заговорил нормальным голосом:

– Ладно, к черту! Не будем больше об этом. В следующий раз не тратьте понапрасну свое время подобным образом. Да и мое, кстати, тоже. Скажите лучше, можно ли отследить револьвер?

– Нет. Номер сбит. Оружие изготовлено году этак в тысяча девятьсот десятом. Пытались снять отпечатки пальцев, но без толку. Все смазано.

– Естественно, – кивнул Вулф. – Смазать отпечатки куда проще, чем дочиста протирать револьвер или надевать перчатки. – Он кинул взгляд на Стеббинса. – Присаживайтесь, сэр. Когда вы так стоите, меня это раздражает. Убийца сейчас у меня в доме, – продолжил Вулф, снова повернувшись к Кремеру.

– Именно это я и подозревал. Он ваш клиент?

Вулф счел за лучшее пропустить этот выпад мимо ушей. Он откинулся в кресле и заворчал, устраиваясь поудобнее. Судя по тому, как он сплел пальцы на экваторе своего шарообразного живота, я заключил, что он готов забыть об ордере на обыск и заняться делом. Я подмигнул сержанту, но тот притворился, будто ничего не заметил. Как и у меня, у Стеббинса тоже имелся блокнот, но он пока туда ничего не записал.