Рекс Стаут - Даже в лучших домах

МИСТЕР НИРО ВУЛФ ОБЪЯВЛЯЕТ О СВОЕМ ВЫХОДЕ ИЗ ДЕТЕКТИВНОГО БИЗНЕСА С НЫНЕШНЕГО ДНЯ, 10 апреля 1950 года

Отныне мистер Вулф клиентов не принимает. По всем незавершенным делам просьба обращаться к мистеру Арчи Гудвину. Лиц, не являющихся клиентами, прошу не беспокоить.

Под объявлением стояла подпись Вулфа. В ее подлинности сомневаться не приходилось.

Заучив текст наизусть, я возвратил объявление ушастому:

– Да, все в порядке. Нормально. Поместите его на видное место.

– Оно подлинное?

– Абсолютно.

– Послушайте, я хотел бы поговорить с ним. Помогите мне! Черт побери, это же настоящая сенсация, если мне удастся взять у него интервью!

– Вы что, собственным объявлениям уже не верите? Тут написано черным по белому, что отныне мистер Вулф не принимает. – Я притворил дверь, оставив лишь узкую щель. – Вас я прежде не встречал, но Лон Коэн – мой старый приятель. Он приходит в полдень, кажется?

– Да, но…

– Передайте, чтобы он не терял времени зря и не звонил по этому поводу. Мистер Вулф не принимает, а я занимаюсь только клиентами, как гласит объявление. Не прищемите ногу, дверь закрывается.

Я затворил ее и задвинул засов. Не успел я сделать и двух шагов, как из кухни появился Фриц и выпалил:

– Кто это был?

– Черт побери! – Я смерил его взглядом. – А ведь при мистере Вулфе ты никогда не отваживался даже мечтать о том, чтобы задать такой вопрос ему или мне. И теперь не мечтай! Во всяком случае, пока я в таком мерзком настроении.

– Я только хотел…

– Прекрати! И вообще, советую не попадаться мне под горячую руку, пока я все не обдумаю.

Я возвратился в кабинет и уселся – теперь уже в собственное кресло. Хоть какие-то инструкции от Вулфа я наконец получил, пусть даже таким окольным путем. Объявление означало, что я не должен ломать голову над тем, как скрыть его отсутствие. Как раз наоборот.

И что еще важнее, мне возбранялось и дальше заниматься Рэкхемом. Я должен был только встречаться с клиентами, и с ними одними, по поводу незавершенных дел. Миссис Рэкхем, ныне покойная, встретиться со мной не могла. Следовательно, этот вопрос также был исчерпан.

И еще: за мной, в отличие от Фрица и Теодора, похоже, сохранялось место. Правда, я не мог подписывать чеки и… Тут я кое-что вспомнил. Можете теперь представить себе мое тогдашнее состояние, если это не пришло мне в голову раньше.

Описывая одно из прежних наших дел, я упомянул, что Вулф, предвидя возможность своего ухода в подполье из-за столкновения с Арнольдом Зеком, велел поместить пятьдесят тысяч долларов наличными в ячейку банковского сейфа, абонированного в Нью-Джерси, каковое распоряжение я и выполнил. Вулф желал иметь заначку для конспиративного существования. Так или иначе, эти денежки покоились в сейфе, снятом на вымышленное имя, которое я придумал специально для этой цели.

Я сидел и размышлял над тем, насколько выбит из седла, если запамятовал об этом, когда зазвонил телефон. Я снял трубку:

– Кабинет Ниро Вулфа, у телефона Арчи Гудвин. – Мне показалось, что правильнее будет представиться так, раз уж в объявлении говорилось, что Вулф уходит от дел начиная с завтрашнего дня.

– Арчи? – Голос, который я хорошо знал, казался удивленным. – Это ты, Арчи?

– Угу. Привет, Марко. Не рановато для воскресенья?

– Я думал, ты в отъезде! Хотел оставить Фрицу весточку для тебя. От Ниро.

Марко Вукчич, владелец и распорядитель ресторана «Рустерман», единственного места, кроме собственного дома, где Вулф мог получить еду по душе, один во всем Нью-Йорке звал Вулфа по имени. Я сказал, что готов принять весточку лично.

– Она, правда, не от самого Ниро, – поправился Марко. – Скорее, от меня. Я должен срочно увидеться с тобой. Ты можешь приехать?

Я сказал, что могу. Куда приезжать, не спросил, поскольку Вукчич всегда обретался если не в ресторанных залах на первых двух этажах и не на кухне, то наверху, в личных апартаментах.

Я сообщил Фрицу, что ухожу, но когда-нибудь вернусь.

По пути через город до Пятьдесят четвертой улицы я процентов на восемьдесят уверился, что несколько минут спустя буду беседовать с Вулфом. Лучшего убежища для него было не сыскать – место, где готовили и подавали самые изысканные блюда во всей Америке, да еще со спальней, которую готов предоставить его лучший друг.

Даже когда я вошел через черный ход, как было условлено, поднялся на третий этаж, увидел выражение лица поздоровавшегося со мной Марко, ощутил крепкое пожатие его руки и услышал сказанные проникновенным голосом слова: «О мой друг, мой бедный юный дружок», даже тогда я все еще думал, что он просто играет, чтобы театрально возвестить Вулфу о моем появлении.

Увы, я жестоко просчитался. О моем появлении стало известно лишь стулу у окна, на который посадил меня Марко. Сам он уселся напротив, лицом ко мне, уперев ладони в колени и немного склонив голову набок – его излюбленная поза.

– Друг мой, Арчи, – начал он сочувственным тоном, – я должен сказать тебе то, что мне поручено. Но сначала прибавлю кое-что от себя лично. Хочу напомнить, что знаю Ниро куда дольше, чем ты. Мы с ним дружим с детства, с тех самых пор, когда жили в другой стране и были куда моложе, чем ты в тот день, когда впервые познакомился с ним и стал на него работать. Мы с ним старые и закадычные друзья. Поэтому вполне естественно, что он пришел ночью ко мне.

– Конечно, – согласился я. – Почему бы и нет?

– Ты не должен иметь зуб на него. Не серчай.

– Ладно, я переборю себя. А в котором часу он пришел?

– В два часа ночи. Он провел у меня час, а потом ушел. Это я и хотел тебе сказать, а потом передать инструкции. Ты будешь записывать?

– Постараюсь запомнить, раз даже вам это удалось. Выкладывайте.

– Я знаю, – кивнул Марко, – у тебя феноменальная память. Ниро не раз говорил об этом. – Он на мгновение прикрыл глаза, потом снова открыл их. – Всего пять пунктов. Первое – растения. Он позвонил ночью мистеру Хьюитту, и они условились, что мистер Хьюитт заберет к себе орхидеи и примет на службу Теодора, который станет за ними ухаживать. Второе…

– Должен ли я составить список растений? Или он забирает и все наши записи?

– Не знаю. Я передаю только то, что мне было сказано. Это все, что касается орхидей. Может, мистер Хьюитт сам распорядится. Второе – Фриц. Я беру его к себе и буду хорошо платить ему. Сегодня мы с ним встретимся и обговорим все детали. Он, наверное, расстроен?

– Он боится, что мистер Вулф умрет от голода.

– Ну конечно. Или от чего другого. Я всегда считал, что Ниро поступил безрассудно, став детективом. Третье… третье – это я. Он оставил мне генеральную доверенность. Хочешь взглянуть?

– Нет, спасибо, я верю вам на слово.

– Она заперта в том сейфе. Ниро сказал, что все это законно, а уж он-то знает. Я могу подписывать для тебя чеки. И все другие бумаги. Иными словами, я могу заменить его во всем.