Рекс Стаут - Даже в лучших домах

– Кто ваш клиент?

– Вряд ли вам это пригодится. – Я помотал головой. – Он недавно приехал сюда с Западного побережья, где, как я подозреваю, был связан с игорным бизнесом или рэкетом. А может, и с тем и с другим. Хотя мои подозрения юридической силы не имеют. Так что давайте переменим тему.

– Я хочу знать его имя, Гудвин.

– А я хочу охранять интересы своего клиента. В разумных пределах, естественно. К убийству, которое вы расследуете, он не причастен. Пожалуйста, можем сыграть в вашу игру. Вы задержите меня как важного свидетеля, а я освобожусь под залог. И буду настаивать на том, чтобы мой адвокат присутствовал при каждом допросе. И чего вы таким образом добьетесь?

– Ладно, не будем строго придерживаться правил, – суровым тоном произнес Бен Дайкс. – Не можете ведь вы в самом деле назвать несуществующего клиента. Тем более с Западного побережья.

– Ваш клиент – Барри Рэкхем? – осведомился Арчер.

– Нет.

– Вы выполняли какие-нибудь его поручения?

– Нет.

– Давал ли он вам или выплачивал какие-нибудь деньги за последнюю неделю?

Это было уже чересчур. Похоже, я влип по самое не хочу. И если лучшее, что я мог сделать, – это брыкаться в надежде хоть как-то выиграть время и попробовать выкрутиться, то перспектива казалась не слишком блестящей.

– Ах вот, значит, как, – процедил я, потом окинул оценивающим взглядом Лину Дэрроу и перевел взгляд на Арчера. – Похоже, вы решили пойти ва-банк. Значит, я взял деньги от убийцы, чтобы скрыть улики против него. Скверное дело, да? – Никто не отозвался; они просто смотрели на меня, тогда я продолжил: – Во-первых, я решительно заявляю, что у меня нет никаких денег, полученных от Рэкхема, и хватит об этом. Во-вторых, я поставлен в несколько невыгодное положение, поскольку знаю, что на уме у мисс Дэрроу, но не знаю, откуда это взялось. Для меня очевидно, что она пытается подставить Рэкхема, но я не уверен, сама она до такого додумалась или ее кто-то надоумил. Прежде чем я решу, что делать, хотелось бы это прояснить. Я понимаю, что вы должны обработать меня на всю катушку, и нисколько не возражаю. В конце концов, так принято, это ваша работа, но вам придется выбирать. Одно из двух: либо я сейчас наберу воды в рот, без шуток, и можете делать со мной все, что вам заблагорассудится, либо я сперва переговорю с мисс Дэрроу… В вашем присутствии, разумеется. А потом допрашивайте меня хоть до конца недели. Итак?

– Нет! – отрубил Арчер.

– Хорошо. Могу я тогда одолжить немного пластыря?

– Мы знаем все, что скажет мисс Дэрроу.

– Еще бы! Я хочу играть на равных. Я же сказал – в вашем присутствии. Можете прервать нас, как только надоест.

Арчер посмотрел на Дайкса. Не знаю, чего он ждал: чтобы тот кивнул или помотал головой. В любом случае прокурор ничего не дождался. Дайкс отводил глаза и делал вид, будто сосредоточенно размышляет.

– Вам, джентльмены, – продолжал я развивать эту мысль, – нужно лишь одно – раскрыть это дело. Что толку для вас, если я запру рот на замок и стану дышать через нос? И наоборот, вам совсем не повредит, если я поболтаю с мисс Дэрроу в вашем обществе.

– Разрешите ему, – воинственно вмешалась Лина. – Я так и знала, что он станет все отрицать.

– Что вы хотите узнать от нее? – полюбопытствовал Арчер.

– Лучший способ выяснить – послушать самим. – Я повернулся к Лине. – Когда вчера днем я увидел, как вы выходите из его номера, то сразу подумал, что заварится каша. Уж больно грубо вы прорвались мимо меня к лифту. – (Она не отвела взгляд, но и не ответила.) – А когда он обошелся с вами дурно? Вчера? – уточнил я.

– Не только вчера, – бесстрастно ответила она. – Но вчера он окончательно и бесповоротно отказался жениться на мне.

– А что же здесь дурного? – удивился я. – Не может же парень жениться на всех подряд.

– Он обещал… много раз.

– А вы держали при этом фигу в кармане? Сами понимаете, тут случай особый. Он знал, что ваша осведомленность о некоторых вещах способна привести его в камеру смертников, если вам взбредет в голову проговориться… Я уже молчу о других его грешках, связанных с таинственной преступной организацией. Вы не думаете, что он мог просто морочить вам голову? Хотя бы из опасения за собственную жизнь.

– Да, верно… Я так думала, но не хотела этому верить. Он говорил, что любит меня. Мы… спали вместе. И я верила, что он станет моим мужем. – Она решила, что следует привести более веские аргументы, и воскликнула: – Я так его желала!

– Еще бы! – Я надеялся, что моя реплика не прозвучала слишком ехидно. – А что вы думаете теперь? Он и в самом деле любил вас?

– Нет! Он бессердечный и коварный. Он меня боялся. Хотел, чтобы я никому ничего не рассказала, и все. Я уже подозревала… Он так изменился… А вчера я пыталась настоять, чтобы мы поженились на этой неделе. И он совершенно рассвирепел… Это было ужасно.

– Да, знаю, характер у него не сахар. А была у вас причина желать столь скоропалительного бракосочетания? Не ждали ли вы, к примеру, посланца Небес? Скажем, младенца?

Она вспыхнула и воззвала к Арчеру:

– Должна я выслушивать такие оскорбления?

– Простите, – упрямо настаивал я, – но вы чересчур ранимы для женщины, готовой на все, чтобы выскочить замуж за убийцу. А не…

– Я не знала, что он убийца! Просто догадывалась, что, если расскажу то, чем поделилась со мной миссис Рэкхем, и то, что сказал он… ему придется несладко, вот и все.

– Понятно. А вчера в пылу ссоры вы угрожали его разоблачить?

– Да.

Я уставился на нее.

– Знаете, сестричка, вам следовало получше все продумать, – заявил я. – Более неуклюжей лгуньи я еще не встречал. Я даже решил…

– По ее словам, – вмешался Дайкс, – Рэкхем, возможно, вообразил, что по истечении стольких месяцев ему уже ничего не угрожает.

– Да? Это подтверждает мою мысль. Попробуйте абстрагироваться от ее слов и поставить себя на место Рэкхема. Он не настолько туп, чтобы так рассуждать. Кому, как не ему, знать, что такое пять месяцев для убийцы. Он стоит перед выбором: жениться на этой хорошенькой лгунье или позволить ей мчаться к вам с признаниями, которые будут стоить ему жизни. И он, такой коварный и бессердечный, чуть не пинками гонит ее к вам! Субъект, которому ничего не стоит ночью в густом лесу заколоть жену и сторожевую собаку, преспокойно отпускает на волю эту красотку, чтобы она на весь мир ославила его злодеем! Господи, неужели вы способны поверить в такую чушь?

– Люди бывают разные, – уклончиво рассудил Арчер. – Потом, она знает столько подробностей. Возьмите хотя бы телефонный звонок Вулфа и то, что он рассказал миссис Рэкхем о ее муже. Такую подробность не выдумать самой искусной лгунье, не то что неуклюжей.

– Ерунда! – отмахнулся я. – Никакого звонка не было. И миссис Рэкхем ничего подобного не говорила. А что касается связей Рэкхема с преступниками, то, скорее всего, это чушь, еще одна выдумка нашей сестренки – и тогда вам следует быть поосторожнее. Или же ей удалось разговорить Рэкхема, и он не побоялся признать свой грех. Такой оборот событий я вполне допускаю, хотя выдумщица из нее все равно никудышная.