Елена Весна - Убийство в элитарном клубе [litres самиздат]

– Ну, во-первых, не для всех это так. Если бы людям не нравилось такое телевидение, оно стало бы другим. Телевидение оглупляет население или напротив, просто подстраивается под общий уровень и запросы публики? Спорный вопрос. Ну и потом, ведь проверять алиби Герца вообще нелепо – он бы действовал через посредника, а исполнитель даже бы не знал, на кого работает.

– Согласен. Оставим пока седьмую версию как малоперспективную. А вас, значит, надо проверять?

Игорь пожал плечами:

– В день убийства Руслана я был здесь с девяти. Меня видели множество людей. По камерам можно увидеть, что я с утра никуда не выходил. А в пять часов приехали вы, и мы вместе отправились в гостиницу, где жил Руслан. Когда убивали телезрителей я был либо в Москве, либо, как летом, когда исчез Аничкин, мы с женой были в Мексике. Кстати, по убийству Алисы – у меня, пожалуй, тоже есть алиби – рядом со мной всё время кто-то находился: либо Дамир Айдашев, наш телезритель, либо Лариса. Арефьев кивнул.

– Итак, проверить алиби фигурантов. Что-нибудь ещё?

– По четвёртой версии – переговорить с окружением Кольцова. Есть ли у него враг, который хотел бы ему отомстить? Кроме того, завтра у меня назначена встреча с полковником Галаниным из ФСБ. Он передаст мне распечатки телефонных звонков и SMS-сообщений, сообщений в мессенджерах и соцсетях – как «фигурантов», так и вообще всех работников и членов Клуба – неделя до и неделя после каждого преступления. Это огромный массив данных – его нужно проанализировать. Что касается остального, то вы можете предпринимать любые действия, какие сочтёте нужными, для того чтобы получить результат.

Чтобы хоть как-то отвлечься от снедающий душу тревоги и нарастающего отчаяния, Игорь с головой погрузился в дела по организации мирового чемпионата. Никогда до этого он не уделял столько времени и сил этому участку работы, отдавая всё на откуп Дмитрию Ушакову, который собственно и отвечал все эти годы за организацию спортивной версии игры. Но теперь ему было совершенно нечем заняться. К осенней серии готовиться больше не нужно – её не будет. Он сидел с Дмитрием и его редакторской группой, понимая в глубине души, что скорее мешает, чем помогает слаженной, отточенной годами многолетнего опыта, работе дружного коллектива, но всё равно не уходил, боясь остаться один или наедине с Ларисой. Та, с тех пор как услышала о признании Кольцова, ходила по офису с потухшим взором, и то пила кофе, невидящие уставившись в окно, то бессмысленно смотрела в экран монитора. Игорю впервые пришло в голову, что в отношении Ларисы к Кольцову возможно присутствует не одно только уважение. Не он ли был причиной ее более чем прохладного отношения к любым претендентам на ее сердце?

Ушаков объявил перерыв и они вышли покурить. Дмитрий хмурился, о чем-то размышляя, покусывал и поджимал губы, словно пытаясь удержать рвущиеся наружу слова.

– Послушай, – наконец сказал он, решившись. – Ты что это – серьезно?

– Что – это?

– Ты подозреваешь меня? Меня?! Считаешь, что я способен убивать наших товарищей?! Ко мне вчера приходил некто Арефьев – терзал меня вопросами – где я был, что я делал. Сказал, что ты поручил ему проверить моё алиби.

Ноздри Дмитрия раздувались, на скулах играли желваки, и Игорь понял, что тот уже накрутил себя до того состояния, после которого он обычно начинал кричать, а потом уходил, хлопая дверью и не желая больше слушать никаких объяснений.

– Не только твоё, – как можно спокойнее ответил он. – Моё тоже. Как видишь, себя я тоже подозреваю. А ещё он проверит алиби Антона Бахметьева, Влада и Ирины Красинских, Ярослава Шмелева, Романа Каширина, Сергея Старкова, Эдуарда Левинского. писателя Евгения Осокина.

– Почему такой странный список? – спросил Дмитрий, слегка остывая.

– У всех этих людей мог быть тот или иной мотив для совершения преступления. Вот мне, например, осточертел хейтинг неблагодарных телезрителей, и я решил закрыть передачу, а заодно всем отомстить.

Дмитрий нервно засмеялся, прикрывая глаза рукой, и едва не обжегся сигаретой.

– Какой ты однако … злопамятный. Ну а я-то тут причём? Меня, конечно, тоже поливают грязью после каждой игры моей команды. И капитан-то я старый и хреновый, и Игроков своих почем зря обижаю. Вот объясни, почему Фиониной можно делать жёсткие замечания своим Игрокам, когда они тупят и не слушаются её, а мне нельзя?

–Потому что она красивая девочка и ругает молодых мужчин. Для нашей культуры это естественно. А ты, друг мой, отругал пожилого Морковкина, которого многие любят больше, чем тебя. Вот и получил свою порцию зрительской любви.

– И что? Так обозлился, что стал убивать всех подряд? В чём тут смысл?

–Нет, у тебя другой мотив. Тебе надоело быть просто редактором, ты хочешь быть ведущим и генеральным продюсером. Скомпрометируешь нас с Ларисой так, чтобы мы больше не могли выйти в эфир, выкупишь под этим предлогом лицензию на Игру и сам станешь править и всем владеть.

Игорь старался говорить нарочито шутливым тоном, всячески демонстрируя, что не воспринимает всерьез подобное предположение, но усилия его пропали даром: Дмитрий резко затушил недокуренную сигарету и, снова набычившись, смотрел в угол. Дыхание его становилось все глубже, ноздри раздувались, и Игорь понял, что скандала всё же не избежать. Терять было нечего и он пошел в атаку:

– Почему ты не сказал Виктору Константиновичу, где ты был в день убийства Руслана?

Дмитрий, вопреки обыкновению, не стал кричать. Бледный и злой, он смерил Игоря холодным высокомерным взглядом и тихо, придушенно произнёс:

– Если ты считаешь меня подлецом и убийцей – это твоя проблема. Если двадцать пять лет дружбы ничего не стоят – значит, я в тебе ошибался, и это – моя проблема. А где я был – никого не касается, это моё личное дело!

– Любовница у тебя, что ли? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Игорь. – Так ты так и скажи, я же не буду выяснять кто, да почему, да сколько…

– Чего – сколько? – прошипел Дмитрий. – Сколько я ей плачу? Или насколько меня хватает?

– Сколько времени вы встречаетесь. Мне это неинтересно. То есть, интересно, конечно, но если ты не хочешь это обсуждать, то я лезть не буду. И не надо так злиться. Убиты семеро невинных людей, а ещё один сидит в тюрьме, и возможно, ему угрожают. Арефьев проверять будет всех, а ты вообще отказался с ним разговаривать и отвечать на вопросы.

– Стало быть, ты мне не веришь? Считаешь, что я вас предал?! – теперь Дмитрий уже кричал, не сдерживаясь.

– По правде говоря, нет.

– Тогда зачем ты натравил на меня эту ищейку?!

– Я не натравливал! – Игорь тоже заорал, отбросив вежливые манеры. – Сколько раз повторять – проверять будут всех – меня, тебя, всех, кто здесь работает, вплоть до уборщицы, всех Игроков! Телефоны, эсэмэски, письма, сообщения, страницы в соцсетях – всё! И никто не будет исключением. Я лично тебя ни в чём не подозреваю, но мы решили…