Виктория Колобова - Подарок к Золотой свадьбе

– Нет, Подарок был красиво упакован. Тут в пакетике и бумажка. На ней написано, что пшеница с поля Д. Шаховского. Как странно… Но надо хотя бы позвонить Сергею Андреевичу, если ты так сильно переживаешь. У тебя же есть его телефон?

– Я уже несколько раз ему звонил, не отвечает. У меня плохие предчувствия.

– Ну, тогда пошли, поищем его. А подарок сложим опять в ту же упаковку и оставим здесь. Пошли.

Не успели они выйти на улицу, как увидели бегущих людей. Мужчины, женщины, дети бежали по улице. Трубников и Саша сели в машину и быстро догнали их.

– Что случилось? – спросил Трубников.

– Тонышев! – на бегу ответило несколько человек сразу. – Тонышев Шаховских убил! Он сейчас его убьет!

– Мы его сейчас все убьем! – возбужденно кричали бегущие рядом дети.

На соседней улице возле старого дома под соломенной крышей стояла толпа. Трубников и Саша подъехали раньше, чем добежали люди, с которыми они только что говорили. Из дома доносились крики. Трубников и Саша побежали в дом. Старик в исступлении бил лежащего на полу мужчину, тот кричал, что он никого не убивал! Рядом стояли люди и громко комментировали избиение. Вдали уже была слышна сирена полицейской машины. Трубникову пришлось приложить очень много усилий, чтобы оторвать Шаховского от полуживого человека, скрючившегося на полу.

– Это Толька Тонышев моих убил! – кричал Шаховской, – пусти меня!

Он вырывался с отчаянной силой. Пришлось применить несколько приемов, чтобы не допустить убийства. Тонышев даже не делал попытки подняться, он был весь в крови и обеими руками держался за живот, причитая по-бабьи: «Ой, мама-мамочка! Ой! Больно!»

Почти одновременно с полицией приехала и врач. Тонышева увезли в больницу, что спасло его от разъяренной толпы, собравшейся у его дома. Шаховского хотели отвезти в отделение полиции, но Трубников уговорил отпустить его домой.

– Он явится по первому вашему требованию.

Трубников силой затащил Шаховского в свою машину и повез к нему домой. Саша поехал следом на раритетной машине. Дома Шаховской все еще продолжал вырываться из рук детектива в яростном порыве убить ирода. Только когда ему дали выпить водки, начал понемногу успокаиваться. Наконец, Сергей Андреевич разжал кулаки и заплакал. И неизвестно, что страшнее: сцена избиения Тонышева или плач навзрыд? У Трубникова у самого задрожали руки и пересохло горло.

Примчался толстый Локтев. Он не мог поверить, что Шаховских убил Толька. Весть об этом молниеносно разнеслась по селу. Следом за Локтевым явилась вся компания во главе с Поповой. Трубников и сам высокого роста, косая сажень в плечах, но рядом с бывшим председателем сельсовета он становился мелким. Светлана Вадимовна положила на обеденный стол кулаки, взволнованно смотрела на Шаховского и говорила пулеметной очередью:

– Толька Тонышев за все заплатит! Мы этого так не оставим! Поднимем все село! На руках его из села вынесем и тропинку заметем, чтоб не вернулся!

– Подождите, – все же вклинился в ее пламенную речь Трубников, – ведь еще вчера вы убеждали меня, что Дмитрия и его семью убили чужие! Почему сейчас подозрение пало на Тонышева?

– Потому что Сергей, – отчеканила Светлана Вадимовна, – вернувшись от следователя Валуева, сразу поехал к Тонышеву и избил его. Значит, убийца Толька Тонышев!

– Нет, – остановил ее Трубников, – если бы следователь подозревал Тонышева, то вызвал бы его самого. И что там произошло? Сергей Андреевич, что сказал вам следователь? Почему вы избили Тонышева? Он его в чем-то подозревает?

– У Тольки есть мотив, – ответил Шаховской, – мотив! Валуев у меня про драку расспрашивал, а я уже выводы сделал, что Толька и есть убийца.

– О той драке я тоже помню, – сказал Локтев, – мой пацан тогда тоже в клубе был, рассказывал. Но ведь прошло уже лет пятнадцать! Тогда они еще в школе учились. Все трое в одном классе: Дима, Тамара и Толька. На танцах во Дворце культуры Толька прицепился к Диме, была драка. Дрались из-за Томки. Сильная драка была. Но уже столько лет прошло! Неужели Толька?!

– Больше некому, – ударила по столу кулаком Светлана Вадимовна.

– Одной мотивации мало, – возразил Трубников, – нужны…

– Вам, сыскарям нужны, – замахал руками ветеринар Абалешев, – нам уже все ясно стало, уже ничего не нужно. Толька – пропащий человек. Он хронически безработный, прикладывается к бутылке! Когда мать жива была, он еще аккуратным ходил, а сейчас совсем обнеряшился, наверное, даже не расчесывается никогда! Его судом линча судить надо! Это точно он! Он до сих пор на Тамару влюбленными глазами смотрел, точно он! От ревности! Сам ведь так и не женился, урод!

– Да кому он нужен? – сказала Светлана Вадимовна, – убить его мало!

– Не надо никого убивать, – еще раз попытался остудить разгоряченных фермеров Трубников, – может, это не он убийца.

– А кто тогда? – возразил Локтев, – вот ты вспомни, Сергей, – обратился он к Шаховскому, – на проводы в армию он приходил?

Шаховской поднял на него взгляд, белки его глаз стали почти красными, лопались сосуды.

– Какую армию?

– Ну, когда Дима твой в армию уходил, почти все село на проводы собралось. Он был?

– Нет. Ни на проводы, ни на свадьбу. Толька к нашему дому на расстояние пушечного выстрела не приближался. А если бы подошел, то я бы его шуганул! В клубе он первым драку затеял, у него нож был! Димке руку порезал, сволочь! Хорошо, что милиция рядом оказалась! Мать его на коленях передо мной стояла, чтоб я заявление забрал! А то бы загремел в колонию, даром, что малолетка! Я мать пожалел, заявление забрал! Кабы знал, что этот гад такую месть в душе вынашивал!

– Нет у него души! – ударила по столу Светлана Вадимовна и возмущенно посмотрела на Татьяну Ильиничну, – Таня, ты почему молчишь?

– Вера Тонышева всю жизнь у меня в бухгалтерии работала. Про Тольку не знаю, все может быть, но Вера…

– А Вера уже год как умерла, – сказал Локтев, – о ней и речи нет. Речь идет о ее сыне. Да и сама она не такая уж невинная! Кто отец Тольки? Никто не знает! Расплодили безотцовщину! Босяков вонючих! Что с тобой, Сергей?

Шаховской чуть не упал со стула. Саша вовремя подхватил его. Старик побледнел, пот выступил на лбу.

– Скорее в больницу его! – скомандовала Светлана Вадимовна и, подхватив Шаховского словно ребенка, быстро понесла его к выходу.

Впереди уже бежал Абалешев, чтобы подогнать машину поближе к дому. Шаховского отвезли в ту же больницу, где находился Тонышев. Палата была одна, потому что вся больница на десять коек. Любовь Ивановна растерянно смотрела на Шаховского и отчаянно искала выход. Оставлять их в одной палате нельзя. Отправлять Шаховского домой тоже нельзя, с сердцем шутки плохи. После мучительных раздумий велела Шаховского перенести в палату, а Тонышева отправить домой.