Виктория Колобова - Очень большое наследство!

– При чем здесь фотографии свадьбы? Зачем мы собираемся к Артуру, если я с ним даже не знакома? И вообще! Почему ты так разволновался?

– Потому что я опекун Надюши! А в случае смерти Артура все движимое и недвижимое имущество переходит к ней!

– Но у Игоря ничего нет кроме дома и двух машин.

– А счет в Праге на 40 миллионов? У нас дочь растет! Ей учиться надо!

– Подожди, но ведь в прошлом году Литвинов женился. У него молодая жена, разве она не унаследует?

– Ничего она не унаследует по завещанию. Игорь собирался с ней разводиться. Последнее время у них были очень плохие отношения.

– Однако Галя может оспорить завещание.

– Вряд ли. У Гали нет ни мозгов, ни денег, чтобы оспорить завещание мужа. Он ее в завещании не упомянул. К тому же до свадьбы он составил брачный контракт. Можно попытаться оспорить, но Галина вряд ли сможет.

– Собирались развестись… Как странно. Годовщина свадьбы в сентябре. Мы же с тобой на их свадьбе были, ты забыл?

– Разве я могу забыть, как ты отплясывала с Максимом! Сам чуть на развод не подал.

– Максим – это брат Гали, стало быть, уважаемый человек. Он сам меня на танец пригласил.

– Ты танцевала с ним весь вечер!

– Мог бы вызвать Максима на дуэль.

– А если бы он меня убил? Тебе меня не жалко?

– Тебя невозможно убить. Согнешься до самой земли, все стерпишь. Потом поднимешься и сам всех поубиваешь! За это я тебя и люблю, мой дорогой. Почему внезапная кончина Игоря тебя так разволновала? Ты опекун Надюши, прекрасно! Ее доля в наследстве очень мала? Ужасно! И все же, хоть шерсти клок! Довольствуйся тем, что имеешь. Не убивать же теперь Артура. Он тоже был на свадьбе?

– Да, вот он на фотографии.

– Это он? Я думала, что это прислуга, он мне шампанское подносил! Он мне кого-то напоминает. Кого?

– Савелия Крамарова! Комедийного артиста советских времен. Как только он в колледже преподает с таким лицом?

– Другого лица у него нет, мне совсем не хочется к нему ехать на ночь глядя. Маленькую не хочу оставлять на соседку. В прошлый раз соседка в кухне чай с пряниками уметает, а Танюша на балконе нас высматривает. Это ночью-то! На балконе!

– Люба! Одевайся! Возьмем Таню с собой! Она тоже выразит соболезнование. Что ты на меня так смотришь?

– То ли дурак, то ли с роду так? Я сейчас позвоню Ирочке. Она с радостью отправится с тобой к Артуру, даже поплачет от всей душонки!

– Да, поедет, поплачет. Ирочка такая умница, очень послушная секретарша! А ты не боишься, что я тебе изменю? Ирочке 18 лет!

– Не изменишь. По крайней мере, с Ирочкой. Брезгливость помешает. Девочка с душком. Где ты ее только отыскал? На какой помойке? Я уже позвонила ей. Она уже летит сюда вся в траурной одежде. А я маленькую спать уложу, почитаю ей сказки Пушкина перед сном. Деньги деньгами, а духовную пищу еще никто не отменял. Сделай одолжение, подожди свою секретаршу возле подъезда, чтобы мне не пришлось потом квартиру проветривать. От нее за версту духами воняет всегда! Дешевыми духами! И сама она дешевка. Нашел бы другую.

– Меня пока эта устраивает. Я пошел. До свидания, доча.

Трифонов поцеловал дочь, потом жену и ушел.

Ирочка уже ждала его возле подъезда. Они сели в машину, поехали к Артуру. По дороге Трифонов долго объяснял Ирочке, что у Артура есть любимая авторучка – подарок его жены.

– Авторучка – так себе! Но он с ней почти никогда не расстается. Синий паркер.

– Синий паркер, – повторяла Ирочка, – синий паркер… Где он его хранит?

– Если бы я знал! Может быть, в своем портфеле, с которым ходит в колледж. Может быть, в ящике письменного стола, в прикроватной тумбочке…

– У него большая квартира?

– Не знаю, впервые еду к нему домой. В любой квартире можно заблудиться, когда пойдешь по нужде.

– Ну, а если у меня не получится заблудиться?

– Ирочка, должно получиться! Ты же у меня такая умничка!

– У умнички зарплата была бы побольше!

– Будет побольше, солнышко! Завтра же будет побольше, если сегодня у меня будет синий паркер!

– Не знаю, не знаю. Как получится.

В квартире на Филимоновской улице распахнуты окна. Вечер принес долгожданную прохладу. Стемнело, но свет не горит, только маленький ночник перед детской кроваткой Люба читает наизусть дочери:

«Жил старик со своею старухой

У самого синего моря;

Они жили в ветхой землянке

Ровно тридцать лет и три года»

В это время в квартире Авиловых горит свет. За столом пьют чай с пирожками Артур, его жена Елизавета, их гости: адвокат А.И.Трифонов и его секретарь Ирочка. Ирочка, смущенно улыбаясь, объясняет, что ей нужен туалет. Елизавета провожает ее по длинному коридору. Авиловы недавно купили эту квартиру по ипотеке. Улучшенная планировка: большая прихожая, санузел раздельный. Две комнаты. В одной они принимают сейчас незваных гостей, в другой они спят. Там темно, дверь открыта. Елизавета прошла в спальню, достала из шкафа чистое полотенце, повесила в ванной комнате. Погасила свет в спальне, ушла. Ирочки долго нет. На это никто не обращает внимания. Артур и Елизавета с интересом рассматривают фотографии со свадьбы убиенного Игоря Литвинова. Они лишь шляпочно знакомы с его молодой женой Галиной, а о ее брате Максиме узнали впервые. Они еще ничего не знают о завещании Литвинова. Артур и Елизавета искренне переживают его трагическую кончину. Возвращается Ирочка. Трифонов смотрит на часы. Уже поздно! Пора и честь знать!

Алексей Трифонов и Ирочка едут на Филимоновскую. Ирочка живет в том же доме, что и Трифоновы. Алексей то и дело проверяет, лежит ли в его кармане синий паркер, завернутый в полиэтиленовый пакет. С этим паркером Артур неразлучен. Он с ним на лекциях. Делает записи в журнале. С этим паркером он на фотографиях. Зажимает его между средним и указательным пальцами, словно показывает неприличный жест. С этим паркером Трифонов видел его в доме усопшего Литвинова. Очевидно, Артур что-то писал в кабинете Игоря. Зачем Игорю понадобилось обустраивать себе кабинет дома? Мало кабинета на работе?

Трифонов знает Литвинова с девяностых годов. Тогда Трифонов был отчаянно бедным студентом юрфака, подрабатывал грузчиком. Надеялся заработать копейку, таская на загривке тяжелые мешки от машины к вагону и наоборот, а заработал бы грыжу, если бы Литвинов не помог ему. Литвинов объяснил ему, что один мешок обязательно должен упасть и порваться, содержимое должно высыпаться на землю. Показал заветный мешок. Алексей боялся «нечаянно» ронять и «нечаянно» развязывать или разрезать мешок. Литвинов успокоил его очень хорошим денежным вознаграждением.

Алексей все равно сильно нервничал, когда вместе с другими грузчиками переносил мешки из машины в вагон. Рядом стояли проверяющие. Все же в мешках было сухое молоко для детских домов Ростовской области и нескольких других регионов. Но проверяющие почему-то не вскрывали мешки, не проверяли их содержимое, а только пересчитывали их. Алексей «уронил» мешок у ног женщины преклонных лет со строгим лицом. Мешок смачно плюхнулся на землю и лопнул, из него посыпалось сухое молоко. Алексей даже попробовал на вкус. Вкусно! Сухое молоко сразу смешалось с пылью, теперь его только выбросить.