Алексей Губарев - Фант

Затем Маклер сделал контрольную вылазку, и, убедившись, что случайных прохожих нет, велел выбираться из укрытия. Проволочный корсет оказался хлипким и плохо справлялся с возложенными на него обязанностями. При изготовлении самоделки по незнанию аэродинамику в расчет не взяли. Подвело отсутствие опыта. Порывы ветра раскачивали зеркала так, что они легко могли разлететься вдребезги, не удерживай их. Поэтому слева Фанта в одно зеркало вцепился Уська, справа – в другое – собственной персоной Маклер. Закоренелый уголовник нюхом чувствовал поживу и, на правах старшего, отвечая за операцию, относился к предприятию более чем ответственно. Не менее смешно было бы увидеть со стороны, как старательный кортеж изображает "крепко надравшихся" товарищей.

Видя упорство и усердие Маклера при создании "технического чуда", Фант всё же несколько сомневался в правильности избранного пути. Тем не менее, созданный потугами бандита "маскарад" оказался эффективным. Сонный охранник, хоть и заметил движение и плавающие блики на мутном экране одной из камер, все же опасности в этом не обнаружил. Он мельком посмотрел на размытое изображение двух пьяных идиотов, шляющихся в такую погоду, и спокойно уткнулся в телевизор. Зеркала надежно укрыли третьего в перламутровых отсветах извивающихся водяных струй.

Пока Уська усердно справлял малую нужду, уткнувшись лбом в стену, а Маклер терпеливо удерживал зеркала, Фант, встав на четвереньки, убедился, что образованный сточною водой зев подходящ размером, и довольно споро скользнул в подвал. Через мгновение он был в кромешной темноте. Вслед за исчезнувшим подельником Маклер ногою протолкнул в дыру заготовленный вещмешок с провиантом и инструментом, который, шмякнувшись в образовавшуюся у внутренней стороны стены лужу, окатил холодными брызгами Фанта. Впрочем, это не отразилось на настроении «арестанта по несчастью», которое и так было «не в качели». Густой запах затхлости, шибанувший в нос, тут же напомнил тюремный барак.

– Эй, харэ придуряться, сваливаем – услышал он, как рыкнул Маклер на Уську. Уська на ходу что-то буркнул в ответ, но удаляющиеся слова поглотил шум дождя.

Не теряя времени, Фант достал фонарик и осмотрелся. Первое что он сделал, это подхватил из лужи рюкзак и надежно его припрятал, найдя подходящую щель в третьем от места высадки помещении. После чего пристроился где посуше и стал ждать. Время текло медленно. Воцарившийся покой нарушало далекое журчание воды, завывание ветра, редкий грохот в канализационных трубах и шныряющие наглые крысы.

– И дернул же меня леший связаться, – чертыхался Фант, – Ну что стоило смыться от этих идиотов. В конце концов, почему не забуриться бы в забытую Богом деревушку. Обрабатывай в своё удовольствие землицу, со временем и баба подыщется… Россия большая и потаенных мест хоть отбавляй, а сыскать «маруху» для проживания вовсе труда не составляет. Жизни найти не хватит жаждущего схорониться в глубинке. А хоть и останься. Они бы всё одно ничего мне не сделали. Даже если бы всей кодлой навалились, вряд ли вышло бы по-ихнему. Уська – ничтожество и трус. С этим всё яснее ясного и в расчет его можно не брать. Этот даже исподтишка пакость забоится сотворить. Одним словом, еврей. Даже странно, почему он оказался на зоне. Вроде евреям там не место совсем. Если только он из ненужных или нищих-пренищих…

Заноза крепко запомнил тот удар в печень. Сам виноват, нечего было цепляться. Видно он решил, что я из тех, кого легко покалечить. А я уже наслышан был о его "подвигах", порассказали за этого ублюдка. Потому и приготовился. А он зло затаил за свое унижение. Сука еще та! Но это не значит, что я позволю застать себя врасплох. Хоть зазлись, а со мной не прокатит. Тот раз в ответ на твою забаву я тоже только позабавился. А случись по серьезному, ни секунды не дам тебе, зная навыворот твою сущность волчью. Так-то, дружок.

Что касается Рейсфеди. Этот силен до дураков, что косолапый. Чего не отнять, того не отнять. Но удар не держит.

Остается Маклер. Да-а, этот по натуре сволочуга. Маклер, не так хитер, как подл и осторожен. Хитрость евошняя вся, как на духу, а сподлить исподтишка он сможет. Это досадно. Как бы не промухать коварный выпад. Здесь чуйка нужна особенная. А вот дыхалка у головореза ни к черту. Минуту потискай и обмякнет…

Господи, зачем же я ввязался и пошел на дело? Ведь совсем не хотел. Не для меня такое. К чему так некстати этот ненужный риск? Только ведь на волю вышел. Не алчность ли причиной? Хорошо пожить-то каждый желает, но алчность вряд ли тут значением. Не так и плохо большинству от зарплаты до зарплаты коротать век. Ведь живут же людишки, радуются малому. Что бы среди них не обустроиться? До этого же как-то перебивался. И спокойнее намного. Вот и о деревеньке пару минут назад подумывал… А, может любопытство меня гонит в ад? Не желание ли разгадать Дыкину загадочку? – размышляя таким образом, Фант задремал. А вскоре его сморил короткий глубокий сон.

Через пару часов Фант проснулся от того, что замерз и понял – первый пункт операции прошел успешно, хотя на случай появления в подвале полиции была заготовлена легенда: мол, встал помочиться да спьяну угодил в промоину, поскользнувшись. Фант был трезв, но боковой карман предусмотрительно оттопыривал стопятидесятиграммовый флакон коньяка – так, на всякое пожарное алиби.

Уже через полчаса после этого на трубах подачи горячей воды Фант развесил отсыревшую одежду, переодевшись в, заранее припасенную, "сменку". А спустя еще три часа, принялся налаживать скромный быт. С трудом, но ему удалось найти скрытную нишу и на изгибе труб отопительной системы соорудить временное лежбище. К тому времени, как погода наладилась, Фант основательно обжился в подвале. В хитросплетениях бетонных переборок он арендовал сносный сухой пятачок, а в одном из помещений обнаружилась искусственная нора, куда можно было в случае тревоги на время надежно спрятаться и отсидеться. Донимали блохи и всепроникающая вонь. Поэтому Фант выбросил на улицу записку с просьбой раздобыть средство от блох, снабдить питьевой водой и запасным комплектом хороших батареек к фонарику.

Маклер, прочитав записку, давно так не ржал.

– Во бля, попал котяра! Падла буду, Рейсфедя, если сожрут блохи нашего «Дымка», разбираться с ними полезешь ты, потому как дело тебе придется довершать. Представляю, как ты насекомым бошки сворачивать там будешь – восклицал он, давясь от смеха. Но на следующий же день просьбу "каторжанина", как за глаза называл Фанта, выполнил.

3. К своему образу жизни вор Дыка относился философски. Раз уж на роду написано, к чему противиться – было его любимой отговоркой. Детство его было обычным для ребенка из трущоб русской глубинки. Живописная окраина провинциального городка, одарившая местную босоту веселым детством. В одном из проулочков – разрушающийся покосившийся домик с текущей в коридоре крышею. Щелястый сортир с дверью на одной петле. Жалкий забор из выветренного серого штакетника со скрипучей калиткою. Уставшая мама, за копейки работающая дворником. Бабушка – инвалид. Бесцельное шатание по пустырям и свалкам с такими же голодранцами. Неиссякающее чувство хронического недоедания. Луки, рогатки, видавший виды и с восьмеркой в заднем колесе и шлангами вместо камер велосипед, синяки, заработанные в дворовых драках. Тройки в школе и полное непонимание к чему учить ненавистный немецкий язык, если деда убили фрицы.

Читать дальше