Пол Эдвардс - Вышел месяц из тумана [litres самиздат]

– Как рыбалка? – спросил я. Он отозвался не сразу, пожав плечами.

– Не очень. Тут мелковато. С другого берега было бы лучше, там ямы есть, да идти далеко. Через плотину надо. Моста тут нет…

– Ясно…

Достав сигареты, я закурил и предложил Бобби. Тот оживился и взял сигарету. Казалось, разговор постепенно налаживался.

– Слушай, – начал я, – у нас к тебе дело есть…

Я изложил, в чем состояло дело, но видимо, поторопился. Бобби сразу замотал головой.

– Нет, извини, – буркнул он.

– Почему, собственно?

– Ну…

Он снова помотал головой и устремил взгляд на свой поплавок, слегка качавшийся на воде, но не подававший никаких других признаков жизни.

– …не положено.

– Чего не положено? Я же не предлагаю красть. За деньги, с наценкой и все такое…

– С чем?

– Ну, бутылка скотча у вас в баре дороже стоит, чем в магазине, верно? Вот, соответственно… Ну и тебе пару фунтов…

Теперь он задумался, почесал в затылке и опять мотнул головой.

– Мать сразу заметит. Точняк.

– Так уж и заметит. Положишь деньги в кассу. Тут же главное, чтобы потом дебит с кредитом сошелся…

– Что с чем?

– Чтобы количество проданных бутылок совпало с вырученной суммой.

Он снова задумался, потом снова помотал головой.

– Не-е, говорю же, не пойдет. Мать все записывает. Каждую бутылку, это самое…

– Ага, в секретную тетрадь, которую носит возле сердца. Наверняка в какой-нибудь блокнот, который просто лежит в баре. И ты знаешь – где.

Он пожал плечами.

– Ну, знаю. Только это не блокнот…

– Не важно. И не каждую бутылку она записывает с указанием порядкового номера. Просто ставит палочки или что-то в таком роде…

На этот раз он кивнул.

– …Ну вот, – продолжил я, почувствовав, что лед трогается. – Ты поставишь еще одну…

Задумчивое состояние Бобби на этот раз продлилось несколько дольше, но результат снова вышел отрицательным.

– М-мм… все равно, – пробурчал он. – По стаканчику еще могу налить. По-тихому. Но целую бутылку…

– А ты со склада возьми… Ну, из кладовки. Или там кодовый замок?

– Чего?

– Замок, говорю, с шифром. Нет ведь, правда?

– Нет…

– Вот. Три фунта.

– Чего, три фунта?

– Тебе три фунта…

Я готов был повышать ставки, хотя и в некоторых пределах. Бобби в который раз почесал в затылке и снова принялся говорить о трудностях, короче, ломаться как целка, правда, теперь уже, похоже, только набивая цену.

– Пять фунтов, – сказал я. Бутылка хорошего скотча в те времена стоила примерно столько же. Расставаться с целой десяткой мне не хотелось, но выбора, судя по всему, не было. Бобби снова оживился.

– И сдачу, – добавил я, хлопнув его по плечу. – Внакладе не останешься.

Наконец он кивнул.

– Oкей. Только не сейчас, ладно? После… короче, когда… вечером…

– Заметано…

Достав кошелек, я протянул ему пятерку. Он повертел бумажку в руках, снова кивнул и спрятал в карман. Дело было сделано, я направился обратно, уже предвкушая приятный во всех отношениях вечер.

Все это, понятно, заняло какое-то время, так что, вернувшись на катер, я застал на палубе только Вайолет и миссис Леонард. Обе читали, расположившись в шезлонгах на корме. Да еще Хобсон беседовал о чем-то со шкипером в рубке. Берк и Мэгги, как оказалось, куда-то ушли. «На романтическую прогулку при луне», – съязвила Вайолет, хотя никакой луны и в помине не было, солнце еще не зашло. Мне, конечно, стоило рассказать Лайонелу о результатах переговоров с Бобби, но поразмыслив, я решил ничего не говорить, пока эти результаты не объявятся в своем материальном воплощении.

Чуть позже появились Фитцуотер под руку с Гараевой, по виду, очень довольные проведенным временем. Распберри-Смит вопреки обыкновению не кинулась к ним с расспросами, и вообще стала теперь даже слишком молчаливой. Пару раз она, правда, подходила к миссис Леонард, но разговор так и не завязала, может быть, сообразив наконец, что не всем интересны сведения, только что вычитанные ею в путеводителе.

Пожалуй, за этим исключением вечер в Торксбери очень напоминал предыдущий. Вот только когда пришло время становившейся традиционной партии в бридж, Берк и Мэгги еще не вернулись. Мы как раз сидели в салоне. Миссис Леонард, оставшись без партнера, рассеянно огляделась вокруг. Нетрудно было догадаться, чего она опасалась. Распберри-Смит поблизости не было, но все уже привыкли, что она могла появиться в любой момент.

– Печально, – сказал Фитцуотер. – Я-то надеялся…

– Питер, ты играешь в бридж? – спросила вдруг миссис Леонард.

– Ну, не сказал бы, что профессионально, – отозвался я. Она усмехнулась.

– Я тоже. Но у нас ведь не профессиональный турнир.

– Это точно, – пробурчал Фитцуотер, бросив на нее хмурый взгляд. Я подумал, он был не очень рад этой инициативе.

– Значит, сегодня мой черед спасать вас от ужасной женщины, – сказал я. Миссис Леонард улыбнулась.

– Я не это хотела сказать.

– Но подумали.

– Кстати, а где она? Я имею в виду нашу добрую старушку, – совершенно некстати спросила Гараева.

– Не вспоминай, а то еще явится, – сказал Фитцуотер.

– Не явится, – сухо бросил Хобсон. Все посмотрели на него с некоторым удивлением. – Она мне сказала, что неважно себя чувствует и ляжет спать пораньше, – несколько поспешно продолжил он. – Просила не беспокоить.

– Да кому бы в голову пришло, – пробурчал Фитцуотер. – Давайте наконец играть.

И он принялся раздавать карты.

Честно сказать, играл я в то время плоховато. Миссис Леонард, как мне показалось, не лучше. После первого роббера, который мы проиграли, я даже пожалел, что принял ее предложение. Не из-за проигрыша, ставки были чисто символическими, просто играть с партнером, который все время путает карты, было не очень комфортно.

Но во втором нам неожиданно повезло. Хобсон, у которого по моим прикидкам была весьма неплохая карта, вдруг начал то и дело пасовать, вообще выглядел каким-то рассеянным и совсем не помогал своему партнеру. Фитцуотер и без того недовольный моим присутствием, раздраженно хмыкал, дулся, и после третьего роббера вообще бросил карты, заявив, что так невозможно играть. К большей радости Гараевой, которую, похоже, такое времяпрепровождение ее спутника совсем не устраивало. Нам осталось только подсчитать выигрыш.

И я по-прежнему ничего не говорил бедняге Лайонелу, который, наверное, весь извелся, в одиночку развлекая Вайолет, пока шла игра, и пока Бобби не принес наконец, уже ближе к ночи, обещанную бутылку. Мы сразу спустились в каюту, прихватив несколько пакетиков арахиса из бара миссис Грей. Я бы прихватил еще и стаканы, в каюте были не совсем подходящие для виски, но посуду миссис Грей уже убрала, приходилось довольствоваться тем, что есть.