Оксана Обухова - В шкафу скелет и крылья

Откровенное упование Юлии на въедливую Дусю ощутимо раздражало большинство присутствовавших. В конце нудной, многочасовой реконструкции событий участники вздрагивали от самого тишайшего Дусиного «кхм» и «мгм», моментально обретали память и – пересаживались, перестраивались, сморкались и роняли вилки в точности как было почти самостоятельно.

Подбивая итог, спрашивая участников следственного эксперимента: «Вы довольны, все было как в тот день?» – следователь Дима Павлов смотрел только на свидетельницу Землероеву.

Дуся сказала «кхм» – общество по привычке дружно вздрогнуло! – и нахмурила лоб:

– Не могу понять… Что-то получилось не так… Что-то было не как в тот день… Но… Нет. Не вспоминается. Могу вспомнить позже. Так – можно?

– Все можно, – хмуро кивнул Павлов и собрал бумажки.

Дуся вышла из гостиной, активировала сотовый телефон и, набрав номер Паршина, недопущенного на реконструкцию, прикрывая губы ладонью, прошептала:

– Все, Олег, закончили. Ты ждешь?

Измаявшийся в неведении Паршин ждал Евдокию, Павлова и Ханькина за только что накрытым столом в тихом ресторанчике.

На следственном эксперименте Дусе показалось, будто Ханькин и Павлов ее тихонько ненавидят. Через две рюмки ресторанной водки почудилось совсем обратное: путем распевания дифирамбов холостой Павлов и вполне женатый Ханькин начинают с ней заигрывать.

– Ох, Сергеич, ну и дала сегодня Дуся! – с наигранной восторженностью затягивал оперативник и подмигивал приятелям.

– Да, да, – жестикулируя вилкой, с набитым ртом, мурлыкал следователь Дима и строил Дусе глазки.

Землероева мило пылала щеками; Паршин, которому кусок в рот не шел, ждал пока друзья закончат с баловством, жратвой и выступлениями мимо сути.

– Она их всех построила, как старшина стройбата. Народ пикнуть боялся! Шагал и влево и вправо только по команде…

– Саш, а конкретно – что? – не поддержав восхвалений, перебил детектив. – Толк – был?

– Все, кроме Евдокии, расписались, что довольны. – Ханькин обтер рот салфеткой, отложил ее в сторону и стал серьезным. – А по конкретике вот что: каждый из присутствовавших на эксперименте имел возможность совершить убийство.

Олег присвистнул:

– Даже так. Каждый-каждый?

– Включая домработницу, толкавшуюся на кухне, включая жильцов Лихолетовых – все исчезали из поля зрения на достаточное время. Помещение огромное, после того как Канипалова назначила встречу Котовой, хозяева и гости постоянно переходили с места на место. Ключи от квартиры Юлии часа полтора лежали в прихожей квартиры Татьяны… Нам даже не удалось установить, кто из фигурантов звонил с домашнего телефона Татьяны по номеру Канипаловой.

О телефонном звонке Евдокия услышала впервые. На мгновение опешила и задалась вопросом: «Паршин не сообщил о телефонном разговоре Эммы, потому что не хотел вмешивать лишнюю информацию в чистоту следственного эксперимента? Забыл, запарился или попросту не захотел?»

Обидно. Но времени на рефлексии нет. Проглотив досаду, Дуся быстро вклинилась в мужской разговор:

– Саш, а когда поступил звонок?

– Собираешься включить поправку в реконструкцию? – хмыкнул капитан. Дуся предположения не подтвердила, и Ханькин серьезно продолжил: – Звонок последовал без пятнадцати шесть. Через полчаса после того, как Канипалова толкнула речь. Приблизительно за час до убийства.

Евдокия закусила губу, оглядела мужиков, подумала немного.

– Значит… – сказала тихо, – теперь вы полностью уверены, что убийца Эммы и, вероятно, Котова сидел в гостиной Таты. Если никто не сознался в том, что разговаривал с убитой секретаршей по телефону, а… никакой наемный убийца не мог проникнуть в квартиру и позвонить Эмме…

– Дусь, не занимайся ерундой, – оборвал Ханькин. – Версия с заказом от конкурентов давно накрылась. Работаем по родственникам и друзьям.

– Эмма пришла кого-то напугать, и у нее получилось, – плавно подытожила собственные мысли Землероева. – Кто-то очень серьезно воспринял ее намек на нежелание скрывать некую информацию и, прежде чем Юля отправилась к ней, успел по телефону договориться о молчании. Так? Юля пришла… секретарше уже кто-то позвонил и успокоил: мол, детка, наши договоренности в силе, не гони волну. В разговоре с Юлей Эмма начала нести чепуху о работе и квартире… Потом… Потом пришел убийца и прикончил строптивую свидетельницу.

Мужчины великодушно позволили сыщице Дусе выговориться и построить версию. Пожалуй, после выступления (многих выступлений!) Землероевой на реконструкции и Ханькин, и Павлов начали воспринимать ее более серьезно. Тем более что, строя версию, девчонка еще раз продемонстрировала определенные мыслительные навыки.

Наполненные в четвертый раз рюмки стояли нетронутыми, профессионалы сыска приступили к предметному обсуждению последних событий.

– С какого убийства начнем? – задавая тему, сказал Паршин: – С Котова или с Канипаловой? Жильцов дома, кстати, уже всех выловили?

– Нет, – поморщился капитан. – Такой бардак! А еще сто степеней защиты себе начислили, мать их… прости, Дуся. Продолжаю. По прошлой пятнице не удалось установить нескольких человек: кто-то поднимался на двадцать девятый этаж и проходил в дверь квартиры возле прохода на пожарную лестницу: мужик был в широкополой шляпе, лица не видно, жильцы квартиры до сих пор отсутствуют. Пара работяг с малярными валиками куда-то испарились с камер. Очень интересные ребята, кстати, нелегалы-азиаты. Но в связи с последними событиями мы перестали очень уж усердно их разыскивать, легче идти от нанимателя с поминок. Еще компания малолеток туда-сюда шныряла… На двадцать седьмой этаж цветы доставляли, а там камера через пень-колоду фурычит… В общем, рыли много, толку мало. Сам знаешь, все разговоры об абсолютной безопасности шикарных хат – туфта на постном масле. Если бы не исключительная изолированность «верхушки» от остального жилья, можно было б ставить и на мужика в шляпе, и на маляров, и на молодняк с цветами.

– А если вернуться к нашему прежнему разговору? О том, что убийца должен был наблюдать за подъездной дорогой к дому?

Дуся навострила уши, удивляясь, как много, оказывается, обсуждалось за ее спиной; опыта попутно набиралась.

– Ты об окурках, оставленных в пепельнице на пожарной лестнице?

– Да, – кивнул Паршин и, заметив заинтересованность уже слегка обиженной помощницы, быстро пояснил: – Убийца должен был откуда-то наблюдать за подъезжающими машинами, Котова убили буквально за несколько минут до нашего прихода. Самое удобное для этого место – окно пожарной лестницы на последнем этаже, где, кстати, открывалась дверь к квартирам «цитадели». Понимаешь?