Оксана Обухова - В шкафу скелет и крылья

– Делайте все, что считаете нужным. – Огорошенный последними событиями Леонидов был слегка испуган. – Не могу просить вас держать меня в курсе дела, понимаю – тайна следствия, но… – Станислав скривился: – У нас такой коллапс назревает… Юленька отошла от дел, Коли нет… Господи, мне даже не верится, что это все когда-то кончится!

Леонидов взмахнул рукой, поправил немного сбившийся галстук.

– Станислав, – в первые минуты встречи директор попросил Евдокию оставить отчества, – разрешите мне начать с вопроса вам?

Леонидов с готовностью кивнул.

– Вы не могли бы мне сказать, на каком этапе находились переговоры об объединении с фирмой Рощина?

– Николай попросил Бориса сделать аудит, – кривя лицо, как будто собирается заплакать, бодро отрапортовал директор. – Аудит должна была делать фирма Закревской… Но окончательного решения не принял еще ни Борис, ни Николай – так что разговоры, разговоры…

– Но разговор ведь шел об аудите? А это уже продвижение к консенсусу?

Леонидов пожал плечами:

– Ядвиге принадлежит солидная часть фирмы Рощиных, без ее согласия на объединение все могло так и остаться на уровне болтовни. – Сам Стас был разведен много лет назад и оставался в твердом убеждении, что жены и бизнес должны пастись на разных лужках.

Дуся и директор еще немного поболтали о семье и «банде», прошлись по некоторым деталям субботней реконструкции.

– Вы не могли бы мне сказать, с кем более всех здесь дружила Эмма? – в итоге спросила Евдокия.

– Секретарши не моя епархия, – смущенно скуксился Стас. – Но, Анечка, мой референт, введет вас в курс. – Нажал на кнопочку селектора, пригласил Анюту в кабинет и повелел той быть поводырем для молоденькой сыщицы.

Профессионалы сыска уже прошлись по всем школьным, университетским, дворовым и рабочим подружкам убиенной Эммы. Евдокия, думая о том, что в связи с убийством шефа и секретарши «собака закопала косточку» в непосредственной близости от рабочего стола Эммы Канипаловой, отправилась туда – к уютному предбаннику в стиле хайтек, к двум кадкам с сочным фикусом и пальмой – и даже посидела в кресле Эммы, любуясь видом на начальственную дверь.

Подумала немного.

Анюта «какого-то директора» не сказать чтоб оказалась сыщице полезной. На девушек, услышавших о двух убийствах, вообще немота нападает, и эта тоже не явилась исключением. Когда сыщица Землероева храбро уселась в кресло покойной, референт так посмотрела на Дусю, словно та душевно заболела и совершила святотатство. В глазах у Ани пылала возмущенно-гневная отповедь: тут кресло, можно сказать, не остыло, а ты уже в него уселась, дорогуша! Ничего святого в людях нет.

Землероева же невозмутимо поглядела на пышный букет с печальной лентой возле фотографии жизнерадостной усопшей; потрогала бумажки на столе, покрутилась вместе с креслом и, решив, что произвела уже достаточное впечатление, поставила локти на столешницу. Положила подбородок на ладони чашечкой и, задирая его чуть выше, чем требовалось для внятной речи, произнесла:

– А скажите-ка мне, Аня, каким человеком была Эмма Канипалова?

Аня, бывшая старше душевно черствой Дуси лет на восемь, гневно хлопнула ресницами:

– Эммочка была отличной девушкой! Хороший работник, заботливый друг, внимательный…

Землероева, в мыслях которой акулы со стальными челюстями слабо монтировались с заботой и дружбой, громко хмыкнула и убрала подбородок с ладоней.

– Ань, ты мне тут насчет любви и дружбы не втирай, а? Я с Эммой немножко познакомилась, такие как она друзей на завтрак кушают. – Внушительные клееные ресницы хлопнули уже не так отчетливо. В глазах плеснулась поговорка «о мертвых либо хорошо, либо рыба об лед». – Давай говори, кто тут был самой злейшей подружкой и закадычной сплетницей?

Ресницы некоторое время шлепали в ритме виртуозно исполненного «Полета шмеля», Дусе показалось, даже ветром обдало. (Интересно, у Леонидова изначально вкус на натуральность подгулял или общая мода на искусственную красоту уже позже привилась?) Пошелестев густо подведенными опахалами, Анюта наконец-то привлекла и руки: сделала круговой жест наманикюренной когтистой лапкой, подразумевающий – да все.

– С кого начнем?

– Пожалуй, с Насти, – вздохнула референт, слегка нахмурив гладкий лобик.

Анастасия Лыжина слишком часто посещала солярии, но в остальном была девушкой разумной и, на Дусино везение, изрядно словоохотливой. Прозрачная розовая помада (насколько возможно) хорошо сочеталась с щеками цвета тертого кирпича, белокурые волосики лежали ровно, подкаченные в тренажерных залах плечики то и дело недоуменно поднимались:

– Ума не приложу, кто Эмку грохнул. Она своих мужиков особенно не светила. – Тут Настя вроде бы пожаловалась. – Семей, – за скобками читалось «пока», – не разбивала. Чего она с Котовыми не поделила… – плечи ушли вверх почти до уровня ушей, – не понимаю.

– А с чего ты взяла, что Эмма с работодателями чего-то не поделила? – уцепилась за оговорку Евдокия.

– Так это… – вильнула взглядом закадычная подружка секретарши, – ее же там убили… Все знают, что в дом к шефам просто так не пробраться и чужих на поминках не было.

Резонный вывод, мысленно согласилась Дуся, народ, как говорит капитан Ханькин, шурупит, причем в правильном направлении.

– Эмма что-нибудь рассказывала о том, как ей живется рядом с начальством?

– Ну так… Немного. Дружбы они не водили – кто Эмка, кто они…

– То есть – после поселения Эммы в доме Котовых в их отношениях ничего не изменилось?

– Конечно нет. «Здравствуйте, Николай Егорович, до свидания, Юлия Владимировна». «Чай, кофе, документ на подпись». Начальство с секретаршами не дружит, – многозначительно проговорила Настя. – У них свой круг, у нас свой.

– Постоянный бойфренд у Эммы был?

– А кто ж ее знает? Я ж говорю – не показывала, не светила.

– Почему? Вы же подруги. Эмма… боялась конкуренции?

Тонкая лесть подогрела атмосферу до градуса гораздо еще большей откровенности:

– Так было не всегда, – доверительно склонилась Настя. Девушки сидели за столиком уютной столовой офиса, вполне тянувшей на ранг ухоженной кафешки с неплохим меню. Дуся пила кофе, приверженка здорового образа жизни дула фреш. – Таинственность началась примерно с полгода, может быть, чуть больше. – Красноречивая пауза. – А раньше мы вместе тусовались. Потом… Эмма «нашла какую-то тему»… Понимаешь?

Прежде всего Дуся понимала, что не бывает злей подруги, чем та, которую кинули на мужиков. «Это мне повело наткнуться», – порадовалась Землероева и с пониманием мотнула пышной шевелюрой. Сдула с глаза нацепившуюся на ресницы челку и превратилась в синоним внимания.